Ася Лавруша - Шведский стол (сборник)
Тина с ним всегда соглашалась.
А как-то летом в конце девяностых с совершенно неожиданным предложением Юхану позвонил кузен жены Биргер, который теперь был большим человеком в департаменте природоохраны. Он спросил Юхана, не хочет ли тот поехать в Россию и прочитать там лекцию о демократии, экологии и школьном образовании.
– Россия сейчас переживает сложный реорганизационный период, – объяснял ему Биргер. – Русские поняли, что авторитарная система преподавания себя изжила, но что делать дальше не представляют. И им крайне необходим наш положительный опыт! К тому же там чудовищное положение с экологией. А материальное – и того хуже. Это мы здесь уже понимаем, что экология – это прежде всего образ жизни и разумное потребление. А они там ничего еще не понимают! И нужно попытаться это им объяснить! В общем, мы подумали и решили, что лучшего кандидата для этой миссии, чем ты, не найти во всей Швеции! – На этих словах Юхан приглушенно вздохнул. А еще ему понравилось слово «миссия». Биргер между тем продолжал: – Ты же и педагог, и эколог, и демократ в самом широком смысле! Два месяца у тебя в запасе, мероприятие намечено на середину сентября. Подготовишь лекцию на четыре часа – общие сведения о шведской концепции школьного образования, принципы содержательного обучения, то есть основы демократии на экологическом материале. Кое-что из практических примеров – ваши акции, опыт работы руководителем общественной организации в небольшом населенном пункте. Словом, ты и сам лучше меня знаешь, о чем тут можно говорить.
– Ну, в общем, кое-какой опыт у меня, конечно, имеется, – согласился Юхан.
– Русские хотят провести это как общую для Северо-Запада кампанию. Начало и окончание проекта в Петербурге, а между ними другие города региона, всего пять лекций. Тебе дадут шведоговорящего переводчика, перемещаться будете на машине с русским водителем, жить в гостиницах. Не пять звезд, конечно, но условия вполне сносные, я специально интересовался. В общей сложности мероприятие займет дней десять. И гонорар, между прочим, весьма приличный, из фонда поддержки международных экопроектов…
Сразу же после состоявшегося разговора Юхан бросился писать текст своего будущего выступления.
«Вот уже больше двадцати лет я работаю рядовым школьным учителем-естественником. Кроме этого я принимаю самое активное участие в деятельности общественной организации «Экология и демократия», а в летнее время совмещаю это с работой смотрителя небольшого, но очень красивого национального парка, расположенного на одном из островов Северного архипелага… С самого начала я хочу сказать, что приехал сюда не для того, чтобы давать вам рекомендации по вопросам экологии или воспитания молодежи. Для этого нужно хорошо знать вашу ситуацию, а этим я похвастаться не могу. Я просто хочу рассказать вам о нашем опыте. Мы многого добились, но я не стану утверждать, что все наши проблемы решены раз и навсегда, поэтому я очень надеюсь, что наш семинар пройдет в форме взаимоинтересного диалога, который обогатит и наш, и ваш опыт, поможет более полно увидеть проблемы, актуальные для наших стран…»
Юхан просидел за компьютером до глубокой ночи. Текст получался убедительным, содержательным и демократичным. Ему нравилось над ним работать, и, чтобы поскорей продолжить творчество, на следующий день он пришел из школы непривычно рано, отменив все, что удалось отменить. «Министерство экологии поручило мне очень ответственную миссию! Я еду в Россию с лекциями о шведской модели формирования демократического и экологического сознания!» – объяснял Юхан коллегам и ученикам. В масштабе Санного Следа это казалось таким весомым, что «лектору» даже простили открыто зазвучавшую в его голосе гордость. А семидесятипятилетний почтальон и по совместительству информатор «Эко и демо» Абель Закриссон в связи с этим известием вспомнил рассказ своего отца о том, как в 1917 году по узкоколейке в Финляндию через их северный край проезжал вождь мирового пролетариата Владимир Ленин…
Два месяца до поездки прошли в странном темпе – словно грандиозность предстоящего мероприятия сбила время с ритма, и Юхану казалось, что оно то застывает неповоротливой совой, то летит куда-то со свистом, на манер стремительного стрижа.
В тот момент, когда Юхан вышел в переполненный зал аэропорта Пулково, у него в последний раз случился хронологический столбняк. Преодолеть оцепенение ему помогло собственное имя, надвигавшееся на него форматом А4. Лист держала в руках невысокая серьезная женщина с монументальной прической. Ее сопровождали двое мужчин – молодой человек в очках и с рыжей бородкой и небритый, слегка примятый дядя лет пятидесяти. Юхан подошел к ним, улыбнулся и узнавающе кивнул.
– Добро пожаловать, – произнес молодой человек по-шведски, – меня зовут Александр, я ваш переводчик. Это Наталья Леонидовна, руководитель отдела народного образования, а это Виктор, наш водитель.
Наталья Леонидовна протянула Юхану чуть дрожавшую руку и, усердно артикулируя, сообщила по-английски, что рада видеть его в своем городе. Виктор, схватив чемоданы, быстро пошел на улицу. Переводчик спросил, хорошо ли прошел полет. Без особого, кстати, интереса.
Машина громко дребезжала, ехала быстро, но в салон успевали заглядывать мощные дома.
– Это самая большая улица? Невский проспект? – поинтересовался Юхан.
– Нет, проспект называется Московским. Но это действительно самая длинная улица в городе. В этой части Московского архитектура в основном современная, а старые дома сохранились ближе к центру. Кстати, завтра мы вам покажем все достопримечательности Санкт-Петербурга.
В общей интонации переводчика Юхана что-то настораживало, но по-шведски Александр говорил безупречно, с грамматической стройностью и без акцента.
– А как случилось, что вы так хорошо знаете шведский? – спросил Юхан. – У вас есть родственники в Швеции?
Усмехнувшись, Александр ответил, что все его родственники по большей части живут в Москве, Америке и Израиле, а шведский он выучил в университете, это его профессия.
– И вы постоянно переводите?
– Перевожу, если есть что. А вообще-то я пишу исследовательскую работу, сравнительный анализ произведений Стриндберга и Достоевского.
О Достоевском Юхану было известно, что тот написал роман «Преступление и наказание». Стриндберга когда-то проходили в гимназии. Юхан пытался выкроить из двух этих фактов какую-нибудь ответную фразу, но у него ничего не получалось. В голове почему-то завертелась назойливая мысль о том, что вся его родня испокон веков жила в Санном Следу или где-нибудь поблизости. Помолчав, Юхан наконец произнес:
– Я тоже в свободное от основной работы время занимаюсь исследованиями. Изучаю птиц, гнездящихся на севере Швеции!
Наталья Леонидовна, сидевшая рядом с водителем, прервала их беседу предложением обсудить программу завтрашнего дня. Юхан мгновенно сосредоточился и серьезным голосом сообщил, что намерен явиться на место проведения семинара заблаговременно – для того, чтобы, во-первых, проверить исправность проектора и видео – он сообщал о необходимой технике по факсу – а во-вторых, чтобы проникнуться атмосферой и настроиться на соответствующую волну. Произнесенный пассаж получился довольно долгим, Юхан посмотрел на переводчика. Александр же, убедившись, что швед действительно взял паузу, без запинки произнес длинную фразу на русском. «Ну конечно… Стриндберг… Достоевский…» – рассеянно подумал Юхан.
Гостиница оказалась мощным полукруглым зданием, на крыше которого было написано: «Москва».
– Мокба, – прочитал Юхан вслух и поинтересовался: – А что это значит по-русски?
– По-русски это значит Москва, столица нашей необъятной родины, – ответил Александр, усмехнувшись. – Это не латинские, а русские буквы, они читаются по-другому…
Юхан решил, что переводчик ему не нравится. Как человек.
Ночью он долго не мог уснуть. В номере было душно, откуда-то снизу доносилось осатанелое диско. Предстоящая лекция начала вдруг казаться чем-то страшным и сложным, вроде медицинской операции. За два месяца подготовки Юхан продумал текст до последней интонационной детали, много раз проверял его при помощи таймера, точно знал, как и какими словами он объявит два маленьких перерыва и один большой, заменяющий обед, во время которого участники будут пить кофе с бутербродами. Он даже попытался спрогнозировать вопросы и заготовил несколько общих фраз, которыми можно будет манипулировать в ответах. Теперь же, листая в уме воображаемые страницы текста, Юхан думал, что слова слишком примитивны, что ему не удастся удержать внимание аудитории, что его вообще не поймут… И что Александру с этим его странным – то непроницаемым, то насмешливым выражением лица – вряд ли удастся правильно передать дружественный эмоциональный окрас лекции. А доброжелательность, между прочим, есть самое важное условие развития в коллективе демократических отношений…
