Наталья Корсакова - Виновата тайна
– Хочешь, провожу?
Ленка, как и полагалось, тщательно обдумала его предложение.
– Можно.
Они вышли в солнечный день и чинно пошли по дорожке. Ленка вдруг обнаружила, что не знает, о чём заговорить. Вот с Вересовым болтала не задумываясь, а тут словно онемела.
– Леночка! – окликнул её до боли знакомый голос.
– Не может быть, – прошептала Ленка, оборачиваясь.
Так и есть, через дорогу к ним бежал отец.
– Леночка, – он был взволнован и даже слегка растрёпан. – Вынужден уехать. Мне срочно нужно вернуться в Питер. Мы можем поговорить сейчас?
– Но… – Ленка хотела объяснить ему, что сейчас это невозможно, потому что она гуляет с другом, и важнее этого ничего на свете нет.
– Лен, я пойду, – деликатно стушевался Олег. – Вижу, что это важно. Не буду мешать.
Она даже возразить ничего не успела. Он исчез в своём непередаваемом молниеносном стиле. Оставалось только бездарно таращиться ему вслед.
– И почему ты всегда так не вовремя? – задала риторический вопрос Ленка. – Неужели нельзя позвонить?
– Леночка, у меня, так сказать, мало времени, – заскулил отец, семеня рядом. – Я почти опаздываю. Может быть, отложим встречу? Перенесём на…
– Нет! Сейчас. Сегодняшний день ты мне уже испортил. Не хочу портить ещё один.
– Извини, я не хотел, – он попытался изобразить раскаяние, но вышло нечто снисходительное. – Так что ты хотела сказать?
Ленка неожиданно осознала, что на бумаге план выглядел бы гораздо солиднее, чем переданный впопыхах, на ходу, но отступать было поздно.
– Ты помнишь Свету Митрофанову? Вы учились вместе.
Отец споткнулся.
– Да, но откуда ты…
– Она моя классная руководительница.
– Светка? – Он искренне изумился. – Вот никогда бы не подумал.
– Значит, так, – Ленка достала загодя приготовленную бумажку с номером телефона Русалки. – Возьми. Это её мобильный.
– Что-то случилось? Проблемы в школе? – осторожно поинтересовался отец, боязливо забирая бумажку.
– Нет. В школе всё в порядке, – она глотнула побольше воздуха. – Позвони ей и назначь встречу. Я хочу, чтобы вы поговорили.
– Зачем? – вяло удивился отец.
– У вас же была любовь-морковь, как ты не понимаешь? Может быть, она тебя до сих пор любит! А ты ничего не знаешь.
– Кто? Светка? – Он смешно вздёрнул брови.
– Да!
– Леночка, но зачем, так сказать, ворошить прошлое? У неё, наверно, семья, дети.
– Да нет у неё никого. Я справки навела. Она всё ещё ждёт своего принца на белом коне.
– Как это мило, – он заинтересованно покосился на бумажку и поправил галстук.
– Ну что? Позвонишь?
Отец бархатно улыбнулся.
– Конечно, Леночка. Школьные друзья это, так сказать… – Он умолк, подбирая нужное слово, но, видимо, не нашёл. – Мне пора. Передай Катеньке, я вернусь через два дня.
– Передам.
Отец торопливо затрусил через дорогу и сел в поджидавшую его легковушку, которая сразу же рванула с места. Ленка проводила её взглядом. За рулём сидела женщина. Очень похожая на Ольгу.
Глава двадцать вторая. День сияния
Утро выдалось пасмурным и ветреным. Ленка зябко куталась в плащ, но шаг не прибавляла, предпочитая мёрзнуть. Торопиться в школу в девятом-то классе было совершенно несолидно. Но с другой стороны, чеканить шаг на ветру было тем ещё удовольствием.
И вообще, Вересов мог бы и просто так прийти, вдруг рассердилась она. Неважно, что замазывать фингал уже не нужно. Разве для встречи друзей обязательно нужен повод?
Она даже согрелась немного от праведного негодования. Шуточки у гота, конечно, дурацкие, но вполне могли бы скрасить это тяжеловесное утро. Ибо понедельник по определению не мог претендовать на позитив.
Впрочем, и воскресенье на этот раз прошло бездарно и на удивление бессмысленно. Бандерлоги без всяких объяснений отменили поход в музей, чем выбили Ленку из колеи. Распланированный день в один миг рухнул, и она, не зная чем себя занять, позвонила Олегу.
И зря. Он был с отцом на рыбалке и страшно расстроился, что не смог принять ее предложение погулять. Весь день потом слал фотки рыбы, речных пейзажей и каждый час отзванивался с докладом о произошедших событиях.
Подробности методов ловли звучали, конечно, мило, но не настолько, чтобы прийти от них в восторг и запоминать все нюансы. Пришлось всё же вникать, угукать и восхищаться. Олег ведь так старался.
В школьных коридорах было заметно малолюдно. Ленка покосилась на часы. Так и есть, сорвалась с размеренного шага, припёрлась в такую рань. Ну никакой выдержки.
Она зашла в почти пустой класс. Был только Ветров, зевающий так душераздирающе, что хотелось немедленно к нему присоединиться, и Демидов, любовно сдувающий пылинки с двух смартфонов. Видимо, принёс из ремонта для качков.
Ленка тенью проскользнула на своё место, стараясь не привлекать внимание. И затаилась над тетрадью, изображая чрезвычайную заинтересованность в написанном.
Постепенно кабинет наполнялся одноклассниками. Народ с хорошо читавшимся страданием на сонных лицах забредал, шуршал учебниками, вяло делился новостями. Утреннее понедельниковое уныние было в полном разгаре.
Пессимистичную картинку испортил сияющий Вересов. Весь отглаженный, стремительный, полный сил. Влетел в класс такой отвратительно бодрый, что смотреть на него было тошно.
– Что грустная такая? – едва усевшись, поинтересовался он.
– А ты что весёлый? Пиджак постирал? – скучно отозвалась Ленка.
– Ага, ага, – дурашливо закивал он.
Она вздохнула и открыла учебник. Хотелось чуда. Большого. Ослепительного. И немедленно.
– Я принёс, – подавшись к ней через проход, с трагической таинственностью прошептал Вересов. – Слышь, Лен. Как и договаривались.
– О чём? – зевая, поинтересовалась Ленка, даже не пытаясь выколотить подсказку у сонного мозга.
Гот заметно переменился в лице и разочарованно отполз на свой ряд.
– Значит, не нужно, если не помнишь, – убито пробормотал он.
Ленка, чувствуя некоторое неудобство от своей невовлечённости в тему, гигантским усилием воли собрала себя в кучку И сразу прояснилось на мысленном горизонте.
– Да помню я всё, – она вовремя задавила очередной зевок. – Ты обещал дать почитать свои рассказы. Принёс?
– Почему рассказы? Роман, – окрылённо приосанился гот и, как фокусник, выдернув из сумки солидную стопку бумаги, с чувством хлопнул её на Ленкину парту.
Ленка поддела пальцем пару листов. Напечатано было с обеих сторон. И отступы от краёв малюсенькие. И буковки мелкие. Вот же намельчил. Жуть. А такой объём ей и за месяц не осилить.
– Впечатлена. Солидный труд, – сказала она.
– А то, – довольно расплылся в буратинской улыбке Вересов.
Ленка кое-как запихнула рукопись в рюкзак, объёмистая пачка смогла вместиться только в скрюченном состоянии.
– Я думала, мылом пришлёшь, – она неделикатно взвесила в руке рюкзак. – Было бы легче.
– Не, на бумаге лучше, – с чувством возразил он. – Электронный вариант губит восприятие текста, потому что мозг не может воспринять его в полную силу. Ведь текст многомерен, он имеет объём, и точку отсчёта здесь задаёт именно бумага.
– Ого, – Ленка с интересом на него посмотрела. – Сам придумал или прочитал где?
Гот смущенно почесал макушку.
– Вообще-то на форуме вычитал.
Ленка хотела было продолжить дискуссию, но тут на королевской половине громко защебетали. Оказалось, так свита отреагировала на появление Ерчевой в новом имидже. Алина пришла в джинсах и незамысловатой блузе. Что, в сочетании с почти незаметной косметикой, превращало её в нормальную и в общем-то вполне симпатичную девчонку.
Она, как пару минут назад Вересов, радужно сияла. Счастье било из неё ослепительно и беспорядочно, накрывая всех вокруг. Ну просто утро сияющих физиономий.
– Что это с Ерчевой? – удивился гот, тоже заметив перемены. – Словно её мешком счастья по голове ударили.
Ленка усмехнулась. Приятно знать ответ. Доброе письмо достигло цели, и мудрый адресат дал согласие. А то, что это было именно согласие родителей купить щенка, сомневаться не приходилось. Алина излучала вселенского масштаба счастье.
Смотреть на дело рук своих, не принимая во внимание вредную сторону личности Ерчевой, было категорически приятно. Ленка поймала себя на том, что тоже улыбается. Чужая радость почему-то наполнила её до краёв и приятно грела.
– Чё доску не помыла? – поинтересовалась Сашка, с мелким землетрясением бросив на парту сумку. – Сейчас химичка прибежит. Орать будет.
– Блин, задолбалась уже дежурить, – и Ленка помчалась исполнять свои обязанности.
Успела вымыть доску как раз перед приходом химички. А потом ещё весь урок меняла таблички, пару раз сама побывав в роли подставки для иллюстраций.
Её героизм был оценён химичкой и, в порядке поощрения, вместо письменной самостоятельной, ей был учинён поверхностный устный опрос и выставлена твёрдая четвёрка под аккомпанемент завистливых вздохов.
