Юрий Серов - Главные вещи
Дождавшись обеда, Артём сбегал до аптеки, купил таблеток и выпил сразу две, но боль так и не проходила, продолжая давить сильнее и сильнее. Отчаявшись, парень проглотил ещё одну, и набат в ушах немного поутих. Заправившись в офисной столовой гречневой кашей и кофе, Артём почувствовал себя лучше и отправился обратно, где в нетерпении сходили с ума муж и жена, собравшиеся разводиться.
– Хотим узнать, как квартиру поделить. У нас дочка общая, на неё бы всё переписать, – затараторили они, перебивая друг друга. – Комнат две, нам надо от своих доль отказаться, да?
Кораблёв кивнул, не понимая, зачем они пришли в юридическую консультацию, когда это можно сделать сразу у нотариуса, однако вслух ничего не сказал, предпочитая записать подробный ответ на бумаге. Мало ли что – вдруг забудут.
Позже пожаловал Иннокентий Иванович, агент по недвижимости, клиент постоянный и требовательный, и консультация незаметно для Артёма превратилась в ад. Он пыхтел, мучился и кричал, пытаясь объяснить некоторые тонкости сделок с квартирами и комнатами, а Иннокентий Иванович свирепел и становился сердитым, и взаимопонимание между ними мгновенно исчезало.
Спустя час голова разболелась снова. Поток посетителей немного поубавился, но легче от этого не становилось: коллеги по работе гудели, словно пчёлы в улье, и Артём начал периодически поглядывать на часы, ожидая окончания трудового дня.
Не дотерпев до шести часов пяти минут, он накинул ветровку и пулей полетел домой. Забираясь в маршрутку, Артём ощутил серьёзный толчок внутри головы и мешком плюхнулся на сиденье.
– Наркоманы чёртовы, – прошипела старушка, отодвигаясь от Кораблёва. – Нажрутся всякой ерунды, а потом балдеют.
– Бабуль, я не наркоман. Плохо мне. Давление, наверное.
– Всем плохо, сынок. И у меня давление, и у деда моего давление. К врачу сходи.
Схожу, пообещал себе Артём, – если до завтра доживу.
Головные боли у него появились около месяца назад. Доктор, поставивший Кораблёва на ноги после страшнейшей аварии, пригрозил постельным режимом, спокойствием и витаминами, но парень пренебрёг его советами и через пару дней вышел на работу и думать забыл о предостережениях врача. С недельку его качало из стороны в сторону, ощущался небольшой дискомфорт, а потом организм окреп, и дело пошло на поправку. Артём расслабился, осознавая, что всё налаживается, как вдруг в одно ясное летнее утро он проснулся со странным гулом в ушах и с тех пор позабыл о покое.
– Ничего страшного, – заверил его врач. – Сбросьте нагрузки, и вмиг полегчает. Перенапрягаетесь.
Кораблёв нагрузки сбросил и даже взял дополнительный выходной в пятницу, однако голова стала настоящим нервом и ныла сильнее и сильнее. И если в предыдущие дни Артём как-то справлялся, то сейчас понимал, что всё всерьёз и надолго.
– Выпей таблетку, сынок, – напутствовала старушка.
Парень пить таблетку не стал. Собравшись с последними силами, он дотерпел до нужной остановки, выкатился на асфальт и побежал до дома, пугая прохожих бледным видом и посиневшими губами.
В родной однокомнатной квартирке голова дала прикурить по-настоящему. Не выдержав, Артём повалился на пол и лёг, тихонько завывая от режущей мозг боли. Увидел на тумбочке радиотелефон и пополз к нему, вспоминая на ходу номер скорой помощи, но добраться так и не успел, потеряв сознание и провалившись в серую дымку…
* * *Очнулся он ранним утром, когда солнце только-только выползало из-за горизонта. Сел, потеребил виски, однако боли не было. Но слишком странно Артём себя чувствовал: будто в голове всю ночь пылесосили, а недавно пылесос выключили, и он больше не мучает его гудением.
– Чертовщина какая-то, – пробурчал он, поднимаясь. – Надо бы умыться.
Умывшись, он заварил чаю и долго, на протяжении часа хлебал фруктовый напиток и размышлял, и размышления эти не приводили ни к чему хорошему. Вынув из пачки, валяющейся на столе, сигарету, Кораблёв закурил и решил поехать к доктору. Сил терпеть страшные боли не осталось.
Доктор на обследовании задумался. Всё твердило ему, что пациент здоров: и анализы, и снимки, однако жалобы Артёма не прекращались, и он посоветовал ему съездить в столицу.
– При всём нашем замечательном оборудовании тщательно голову не осмотришь, – сказал доктор. – Рекомендую обратиться к профессору Синявскому, который находит даже микротрещины. Возможно, что-то попало в мозг при аварии… Я, конечно, и не профессор… Поэтому лучше съездить. Вдруг что-то серьёзное.
– Думаете?
– Однозначно утверждать не берусь. Нужно тщательное обследование. Выписать вам направление?
– Выписывайте, – кивнул Кораблёв.
Ничего… Профессор разберётся… Он всё-таки Синявский, а я обычный кандидатишка…
– Простите, доктор, вы сейчас что-то сказали? – Что?
– Вы сейчас что-то говорили?
– Ничего. Я выписываю вам направление.
– Показалось, наверное.
Показалось… Креститься надо, когда кажется, мой дорогой! А то глянь: показалось. Мне тоже много чего кажется…
Артём, глядя на доктора, в один миг осознал, что слышит его мысли, и ужаснулся, понимая, что ни к чему хорошему это не приведёт.
Минимум, к психушке. А максимум? Даже представить страшно. Пока есть отклонения, а дальше что – шизофрения?
Совсем у народа крыша едет… Сталина на вас не хватает, он бы мигом порядок навёл, показал, что и как на белом свете. Вот бы почувствовали на своей шкуре, как разгильдяйством заниматься…
– Извините, доктор, а при чём тут Сталин?
– Какой Сталин? – недоумённо посмотрел врач, однако на лице появились первые признаки паники.
– Вы сказали, что Сталина на нас не хватает.
– Я не говорил.
– Значит, подумали?
Доктор отложил в сторону ручку и откинулся на стуле, скрестив руки.
Телепат что ли? Тогда воспроизведи дословно: я мечтаю облететь на воздушном шаре весь мир и приземлиться на верхушку Эвереста.
– Я мечтаю облететь на воздушном шаре весь мир и приземлиться на верхушку Эвереста.
Доктор побледнел и стал напоминать мраморную статую.
– Молодой человек, это не смешно.
– Я и не смеюсь. Я пришёл к вам за помощью и в вашем кабинете стал слышать мысли.
– Вы понимаете, что это феноменально?! Что это может обернуться для вас всемирной славой и огромным состоянием?
– По-вашему, слушать чужие мысли – феноменально? Я бы не хотел всю жизнь копаться в мусоре других людей. Даже если мне предложат не один миллион долларов. Это подло и гадко.
Нисколечко!
– Я бы хотел предложить вам, – начал врач, но Артём не стал ждать окончания, а вскочил на ноги и быстренько ретировался. Вдогонку ему неслось: Нобелевская, лауреат, сколько денег одним махом.
Выйдя из больницы, Кораблёв поспешил исчезнуть в толпе и пожалел об этом. Его мозг попал в настоящий водоворот.
Скоро новую шубку прикуплю… Мой-то увалень не догадается, что я денежки весь год откладывала, а ему и не скажу. Скажу, подарили…
Скорей бы домой! Живот крутит, не успею, наверное. Хоть бы кустик какой по дороге встретился…
Привет, красавчик. Побарахтаемся?..
Я куплю тебе новую жизнь… Отрекись от него, отрекись. Эх!..
Интересно, как там дочка? Голодная, как обычно. Чего ей взбрендило в эту Москву ехать?..
Вот! Новый поворот! И мотор ревёт! Что он нам несёт! Пропасть или взлёт…
Кулебяки бы сейчас…
К восьми надо успеть. Не успеваю. Придётся вечером такси заказывать. Опять деньги…
Хоть бы кто-нибудь внимание обратил…
Статья пройдёт или нет?..
Ненавижу вас, козлы! Чего смотришь, вылупился?..
Схватившись за голову, Артём едва не сорвался на крик, и лишь чудо удержало парня от глупого поступка. Стараясь не вслушиваться в мысли других, он ускорил шаг и бездумно шёл, пока не подвернулся маленький переулок, в котором никого не было. Туда парень и свернул. Привалился затылком к холодной бетонной стене, отдышался. Бешено колотящееся сердце успокоилось, немного полегчало, но отголоски мыслей долетали и сюда.
– Что же случилось? – спрашивал сам себя Артём. – Моя голова как магнит притягивает чужое, а я не знаю, что со всем этим делать. Боже мой…
Такими же безжизненными переулками он добрался до дома. Захлопнул дверь, наглухо закрыл окна и форточки и сел на диван, мечтая проснуться заново и в другой жизни…
* * *Около недели Артём торчал в квартире, не выходя ни за почтой, ни за продуктами. На работе попросил больничный, сказал, что расшалились нервы, а сам оставался в четырёх стенах и грустил. Голова больше не беспокоила, зато доставали соседи, живущие сверху. Ночью супружеская пара долго занималась любовью, а после Кораблёв слушал их думы.
Интересно, догадывается ли жена о том, что я изменяю. Вроде нет, однако по лицу и не скажешь. Щурится подозрительно, вопросы странные задаёт. Наверное, всё-таки подозревает. Я ведь не так долго уже способен, энергии много расходуется…
