Елена Кочергина - Цена бессмертия (сборник)
– Я вот чего не пойму, бабуся, – обратился он к Бабе Яге. – Я ведь, в прошлый раз когда здесь был, собственными глазами видел, как из Несушкиного яйца выпало тело фавна, мёртвое тело с эльфийской стрелой в груди! Часто такое случается, чтоб из яйца живыми вылуплялись?
– Нет, касатик, нет, голубчик, сколько на свете живу, а такое впервые вижу! Обычно-то вылупится какой бедолага, эльфами убиенный, а потом ко мне ваши-то приходят, просят, шоб, значит, тело отдала. А я шо? Я и отдаю, мне не жалко!
– Тогда что же произошло? Почему мы все живы? Есть тут кто-нибудь мудрый, чтобы объяснить мне, дураку? – Гоблин посмотрел на Ипполита.
– А я почём знаю, дружок? Просто чудо Господне! – ответил волшебник. – То, что тела мучеников, убитых эльфами, исчезают с места кончины и оказываются в яйцах Несушки, нам давно известно. Так уж Богом заведено было для того, чтобы враги веры не оскверняли святые останки. Христиане потом приходят к Бабе Яге, забирают тело и кладут его с почестями в раку. Но Господь наш, Он ведь знаешь какой? Что хочет, то и делает! Нарушает любые законы, вечно всех удивляет! Раз мы живыми оказались, значит так нужно – вот и всё, что я знаю!
– Уважаемый Ипполит! – встрял тут в разговор Муми-тролль. – Скажите, пожалуйста, почему это эльфы каждый раз так поражаются, когда на их глазах исчезает очередной убитый ими христианин? Пора бы уж, кажется, привыкнуть!
– Да, это ты правильно заметил, дорогой! Эльфы, конечно, верят в волшебство, ведь они сами маги, но в Чудо – Чудо от Бога – поверить не хотят. Поэтому каждое исчезновение для них как гром среди ясного неба. Объяснить, что происходит, они себе не могут и всякий раз думают, что это – досадная случайность и больше такое не повторится! Уверенность в том, что им всё на свете известно, делает этих «мудрых» глупыми и негибкими. Вот уж действительно несмысленные и медлительные сердцем существа!
– И вот ещё что, господин волшебник: если кольцо – это липа, то зачем вы его спрятали от эльфов? – задал очередной вопрос Гоблин.
– Понимаешь, друг ты мой любезный, я ведь не сказал, что кольцо – не волшебное! Я сказал лишь, что оно не может по первому требованию исполнить любое твоё желание. Чудеса творит наша вера, но кольцо может её усилить и направить. Это своеобразная лупа, которая собирает воедино рассеянную энергию всех желаний и намерений человека и фокусирует её на чём-то одном, самом для него важном. В тебе, например, к тому времени, как ты попал в мой замок, уже зародилась вера в личностное бытие Истины и в вечную жизнь, которую она может даровать своим слугам. Но вера твоя была слабенькая, а кольцо, когда ты надел его на палец, усилило её и помогло увидеть Ангела-хранителя в истинном свете. Ангел вдохновил тебя на подвиг. Всем сердцем ты поверил, что не умрёшь, даже если в плоть твою вонзится тысяча стрел…
– Всё было не совсем так, как вы говорите, – признался Гоблин. – Я вообще никогда не задумывался о своей посмертной участи…
– И ты шёл на смерть, не думая о воскресении? – удивился Ипполит.
– Вроде как, да… Я просто хотел спасти от эльфов кольцо.
– Боже мой! И после этого мы гордимся тем, что идём на страдания, думая о Царстве Небесном! Вот что такое настоящий подвиг – пойти на смерть ради Христа, не веря в вечную жизнь! – Тут Хрюгл пихнул волшебника под столом ногой. – Ну это я так, в общем, – сказал Ипполит. – Надеюсь, никто не примет сего на свой счёт и не возгордится! Мы говорили о том, почему я спрятал от эльфов кольцо. Внешне наши законники светлы и прекрасны, но души их темны. Кто знает, какие желания пустили в них свои ростки? Если бы кольцо оказалось у них в руках, они могли бы навредить другим, но главное – себе самим. А им, беднягам, и так плохо! Ведь тот, кто считает себя праведником, страдает больше преступников. Оправдывать себя – дело не из лёгких, каяться-то гораздо проще! А то, как улитка, тащишь на себе груз ненависти, злобы, зависти, тщеславия и уверяешь себя, что это бремя ответственности за человечество давит на твою спину, а сам ты – герой и идеал для подражания! Так что жалел я их, бедных, не давал им вредную игрушку, которая могла окончательно их погубить!
– А я вот, кажется, знаю, почему мы все живы! – сказал Хрюгл. – Стать мучеником очень просто – раз и отмучился! Особенно когда тебя уже выловили и деваться некуда: либо расставайся с головой, либо в объятия к гидре на веки вечные… А день за днём выбирать Христа, живя обычной жизнью, не предавать Христа в болезнях, скорбях, соблазнах – гораздо тяжелее. Если логосное существо достигнет непадательного состояния – такого состояния, при котором отпадение от Бога становится просто невозможным, – Господь ни минутки лишней не продержит его на Земле. А мы, значит, ещё не созрели для Царства Небесного!
– А бывает и по-другому, – сказал волшебник. – Есть такой закон: чем больше ты для Христа делаешь, тем больше ты Ему должен. Совершишь подвиг, а Он оставляет тебя на Земле, чтобы ты совершил ещё больший подвиг…
Тут наш герой не выдержал.
– Помилуйте! – вскричал он. – Я всего лишь глупый деревенский гоблин! Загрузили вы меня своим богословием! Лучше скажите, что мне дальше делать? Миссия выполнена, кольца больше нет…
– Как что делать?! – удивился Хрюгл. – Жить, бороться, верить! Для начала Евангелие прочти…
– Ой, грешна я! – запричитала Баба Яга. – Конфисковала партию контрабандных книжек. Опосля при свете посмотрела, а энто Евангелия! Щас принесу!
– Возьми вот Мумика к себе жить! – продолжал Хрюгл. – Будете друг друга перевоспитывать. Слаб он в вере, как оказалось! Падок до мирских благ, властолюбив… Из вас двоих получится отличная спасательная команда – будете спасать себя от греха! Ты согласен, Мумик?
– Конечно, чуваки, с радостью! Он мне теперь как брат родной! – сказал Муми-тролль, утирая слёзы умиления.
– А в Гаутамию мне никак нельзя вернуться? – с надеждой спросил Гоблин. – Как там Гога Игагыч, Старейшина, Соловей-разбойник, гремлины?
– Нельзя, дорогой, пока нельзя! – ответил ему Ипполит. – Зачем эльфов искушать? Они думают, что убили нас, оно и к лучшему. Может, кто из них покается. А то, если узнают, что мы живы, только ещё больше озлятся.
– Ну а как же проповедь, радостью поделиться?
– А проповедники и без тебя, мой друг, найдутся! – успокоил Гоблина волшебник. – Мало ли христиан в Гаутамии? Ты пока лучше не о проповеди думай, а об укреплении своей веры. Ведь без кольца она у тебя ещё слишком хилая для великих свершений! Да и в Человечии есть где развернуться логосному существу!
– А вы где будете жить?
– Я-то? – улыбнулся Ипполит. – А я осяду в Сибири. Присмотрел я себе один монастырёк. Игумен – просто золото, бывший писатель-гуманист. В Гаутамии я не старею, а здесь состарюсь и помру, как все нормальные люди. Хоть остаток дней моих проведу вдали от шума и суеты этого беспокойного мира! Займусь иконописью, а может, цветочки буду выращивать – пока не решил. Главное, от чудотворений удержаться, а то, не ровен час, прославят ещё как святого. А я кто? Самый обыкновенный заурядный волшебник! В духовном делании мне любой послушник нос утрёт!
– А мы все по дому соскучились, – сказал Хрюгл. – Там у нас налаженный быт, разборка отходов. Сколько работы, наверное, за это время накопилось! ( Тролли жили на большой городской свалке. ) Только сперва вас с Мумиком до норы проводим.
– Босс, я вот что хочу спросить… – Гоблин лукаво посмотрел на предводителя. – С кольцом-то всё понятно, а скажи по секрету, зачем мы грабили фею?
– Затем и грабили, что она у христиан святыни отнимала и эксперименты с ними ставила! А я хотел вернуть украденное, спасти реликвии от осквернения. Может, я, конечно, погорячился… Простите меня за всё!
Гоблин вдруг вспомнил о том, что двое троллей остались в леске у подножия горы сторожить пони, и заволновался об их судьбе.
– Не переживай, они парни бывалые, не пропадут! – успокоил его Хрюгл. – Я им приказал, чтобы двигали обратно, если мы не появимся в течение двух суток. Надеюсь, Господь им поможет добраться до дома живыми и невредимыми!
* * *Ночью отряд двинулся в путь. Баба Яга снабдила всех пирожками на дорожку, вручила им несколько экземпляров Нового Завета и долго стояла на крыльце, махая платочком вслед. Перед самым выходом Гоблин подошёл к старухе и спросил:
– А ты, бабуля, признавайся, кто такая?
– Да я, касатик, страж и проводник! А Несушка моя – ворота между мирами. И связь я осуществляю не только между Человечией и Гаутамией, но и между миром мёртвых и миром живых.
– А этот мир мёртвых, какой он?
– Дурень ты, дурень! Так ничего и не понял! Это Земля – мир мёртвых, а тот мир – мир живых! И про него я сказать тебе ничего не могу. Не видал того глаз, не слыхало ухо… Как там, бишь, дальше? Запамятовала… Ничего, сам попадёшь – узнаешь, какой!
Утром сделали привал, и волшебник сказал, что пути их расходятся. Расставание с ним вышло долгое и слёзное. Были и объятия, и поцелуи, и взаимные напутствия. Все чувствовали, что навряд ли ещё увидятся с Ипполитом в этой жизни. – Молитесь за меня, братья, чтобы мне не возгордиться и не стать младостарцем! – попросил он друзей на прощание и растворился в утреннем тумане.
