Елизавета Дворецкая - Орел и Дракон
– А ты не веришь, что Золотой Дракон может сотворить чудо? Его ведь выковал сам Вёлунд!
– Я тоже люблю саги. Зимним вечером у очага. Но уж никак не на поле битвы! На чудеса можно надеяться. Но полагаться на них, поверь моему опыту, было бы уж очень опрометчиво! – весомо произнес Оттар. – Надейся только на самого себя и на свою силу – тогда выиграешь вернее.
– Если окажется, что виконт Хильдемар и впрямь ищет союза с норманнами, осадившими Сен-Кантен, – произнес Хериберт, – то графиня не исключает возможности помочь вам против этого союза… Если, разумеется, ее супруг, граф Гербальд, вернется к ней во здравии и сможет возглавить свое собственное войско.
Но про графа Гербальда они уже не слышали, горячо продолжая обсуждать неожиданный поворот.
– Так вы принимаете предложения графини Гизелы?
– Да! – хором ответили оба сына Хальвдана.
Уже после того как графиня вернулась в город, а вожди викингов – в свой стан, между ними еще долго шло обсуждение всего случившегося. Вемунд намекал, что, возможно, юные конунги поспешили с согласием. Ему казалось, что они слишком быстро клюнули один на Золотой Дракон, а второй – на красоту графини Гизелы и пошли у нее на поводу.
– Да ну тебя! – отмахивался Рери. – Мы же пришли сюда, чтобы найти Ингви. И вот нам рассказывают, где он, обещают показать дорогу, да еще и большие деньги дают как раз за то, чтобы мы его прикончили! Ну, и кто после этого может сомневаться в нашей удаче! Да я про такую удачу даже в сагах не слыхал!
– Но если бы мы отвергли ее предложения и захватили Амьен, Ингви бы никуда не делся. Мы все равно наткнулись бы на него, пройдя дальше по Сомме. Мы бы и так и так его не миновали, раз уж он засел примерно в двух-трех дневных переходах выше по реке.
– Да за одно то, что она нам рассказала про Золотого Дракона, надо было помочь ей, – отвечал Харальд. – К тому же она обещала помощь. У Ингви численное преимущество, и будет не так уж плохо, если франки нам прибавят людей и помогут конницей. Ингви – наш главный враг, и ради него можно с лесными троллями помириться, не только с франками! А франков для нас еще хватит, страна у них большая.
– Главное в том, что мы теперь про Ингви знаем, а он про нас – нет. – Рери многозначительно двинул бровями. – Он не знает ни о том, что мы здесь, ни сколько нас. А самое главное – он не знает, что мы – сыновья Хальвдана Ютландского и что Золотой Дракон у него на груди сам хочет вернуться к нам. А это все дает нам такое преимущество, которое намно-ого перевешивает каких-то жалких триста человек.
– Если эта рыжая все не наврала, – буркнул Оттар. Он, напротив, не доверял красивым женщинам, точно зная, что они никому не расточают улыбок просто так.
– Но уж епископ не дал бы ей соврать! – поддразнил его Орм. – Не могла же она солгать про своего родного сына! И откуда ей-то было знать, что наши конунги ищут здесь Золотого Дракона?
– Откуда, откуда? От Хериберта! Он вечно трется возле нас и слушает все разговоры! И ты, Рери, напрасно ему это позволяешь!
– Я ему ни слова про Золотого Дракона не говорил. – Рери покачал головой. – Он не знает. Так что все это правда.
– Но она просто хочет стравить одних норманнов с другими и тем спасти оба города!
– Ну и что? Мы ведь и сами хотим разделаться с Ингви. И если наши выгоды совпадают, отчего бы не объединиться? А вдруг она и правда поможет? Ведь сколько-то людей у них в городе осталось? Может, как раз три сотни бойцов наберется.
– Может… – пробурчал Рери. – А может, она нам поможет и по-другому…
– Как?
– Пока не знаю. Но придумаю. Что-то такое у меня мелькает… – Рери поводил пальцем вокруг лба, пытаясь обрисовать извилистый путь несозревшей мысли.
– А чудно выходит! – заметил Орм. – Я-то думал, что мы будем драться с франками, а мы тут все больше деремся со своими же северянами.
– Какие они нам свои – свеи несчастные!
– Да и дрались мы с франками, на днях только – уже забыл? Или ты все проспал?
– А еще сражение со свеями нам принесет гораздо больше славы! – с важностью заявил Оттар. – Потому что эти ребята уж наверное посильнее будут, чем какой-тот там граф и его воинство – три с половиной всадника на двух дохлых клячах!
Весь вечер прошел в разговорах, не лишенных, однако, приятности. В глубине души каждый из викингов был не прочь получить свою долю от двухсот фунтов серебра, не рискуя принять стрелу в грудь при осаде Амьена. Ведь пока ты живой и с добычей, случаев прославиться подвигами в чужой стране еще будет сколько угодно. А если тебя в этой чужой стране и похоронят, на этом все случаи кончатся. По крайней мере, в земной жизни.
– А как ты думаешь… – вдруг сказал Харальд, когда братья уже проверили на ночь дозоры и улеглись спать в захваченном доме пленного графа, на его собственной лежанке, которую тот совсем недавно делил со своей красавицей женой. – Если бы эта графиня овдовела… Она ведь могла бы еще раз выйти замуж?
– Ну, наверное. – Рери зевнул и пожал плечами. – Мне-то что?
– Она ведь очень знатного рода. Дочь короля… и сестра нынешнего, я так понял. И от двух мужей у нее наверняка столько разных богатств осталось…
– Ты что – сам к ней в женихи метишь? – Изумленный Рери повернулся к брату. – Ты что? Еще немного – и я мог бы быть ее сыном!
– Но не я же! – с досадой отозвался Харальд, которого этот замысел и манил, и смущал. – Ты сам видел – не так уж много девушек, которые с ней сравнятся. Разве что твоя подземная королева, – поддразнил он младшего брата.
– У нее двух зубов нет! У графини то есть.
– У Альвдис из Торова Камня трех зубов нет, а ей всего шестнадцать.
– Альвдис зимой поскользнулась и лицом об лед упала.
– Да что ты ко мне привязался со своей Альвдис! – рявкнул Харальд, хотя сам же о ней первый заговорил. – Приедем домой – поцелуйся с ней! А я говорю о сестре короля франков!
– Она еще не вдова! – напомнил Рери.
– Долго ли! – с намеком хмыкнул Харальд.
– Не вздумай! – Рери вскочил и поднес к его носу кулак. – Этот дядя стоит сто фунтов серебра!
– Дурак! – Харальд резко дернул его за руку, и молодые конунги, свалившись с кровати, покатились по земляному полу, наткнулись на Орма, который спросонья не понял, что происходит, и решил, что на усадьбу напали…
Когда их наконец разняли, оба молодых конунга, запыхавшиеся и разлохмаченные, вовсе не походили на грозных вождей, приводящих в трепет целые графства.
Глава 11
Утром Рери подозвал Хериберта и отправил его в город.
– Пойдешь к графине и скажешь, что я хочу с ней говорить, – велел он. – О том самом деле, которое она нам предложила вчера. Она ведь обещала помощь – я знаю, как она может нам помочь.
– Что ты задумал? – спросил Вемунд, когда монах удалился.
– Я придумал, как нам для начала сгладить их численное преимущество, – ответил Рери. – А там уж видно будет.
– А при чем здесь эта женщина?
– Я поговорю с ней, а потом расскажу тебе.
– Не лучше ли сначала обсудить нам между собой? – намекнул Вемунд, опасаясь, что юный конунг стал слишком самоуверен после нескольких удачных дел. – Конечно, побывавший в волшебной стране становится мудрее, но все же…
– Не волнуйся. Мне дал совет сам Один. Во сне.
– А, ну тогда другое дело… – протянул Вемунд.
Графиня Гизела, услышав, что один из молодых норманнских королей хочет с ней говорить, подумала о Харальде. Она была достаточно красивой и притом достаточно опытной женщиной, чтобы не ошибиться насчет значения его вчерашних взглядов. Услышав же, что о встрече просит другой норманн, самый молодой, почти ровесник ее сына, она удивилась, но зато передала через Хериберта приглашение посетить ее в городской резиденции.
– И ты собираешься пойти? – услышав об этом, Вемунд забеспокоился. – Не ходи, Рери. А вдруг она собирается взять тебя в заложники?
– Но у нас же есть заложник – ее муж.
– А если в плен попадешь ты, то нам придется просто обменять тебя на него – и наша сотня фунтов серебра пойдет к троллям! Как вышло с этим… братом подземной королевы, или кто он ей там? Если бы тебя не утащили в гору, мы могли бы обменять того парня на сокровища, на те чаши и шелковые плащи, которые ты у нее видел. А так ценный пленник, считай, зря пропал.
– Но ведь графиня не побоялась вчера выйти из города – а мы ведь могли тоже взять ее в заложники в придачу к ее мужу! А за сестру короля франков можно просить выкуп у самого короля! И не сто фунтов серебра, а всю тысячу!
– Я поздно об этом подумал, – с виноватым видом признался Оттар. – А ведь такой случай был…
– Но она не побоялась, хотя сама знала, чего стоит. Так неужели я, мужчина, конунг, окажусь трусливее женщины? Нас тогда никто уважать не будет – и в первую очередь мы сами! Так что я пойду. Сейчас мы нужны ей. Она может, конечно, попытаться захватить меня и обменять на своего мужа, но кто тогда спасет ее сына? Вот именно, что надеяться ей будет больше не на кого. Так что я пошел. Кто со мной?
