Константин Кропоткин - Сожители. Опыт кокетливого детектива
– Под ногу, – уточнил Марк, – И ты его убил. Это очень плохой симптом. Ты свою агрессию выражаешь.
– А ты хочешь, чтобы я волосы на себе рвал? Чтобы рыдал в голос по муравью, который залез в чужой дом? Конечно, у меня ж других проблем нет, кроме как по муравьям убиваться….
Марк задумался. Вспомнил, наверное, про шотландские клеточки своего милого друга….
– А знаешь, – вдруг воодушевившись, заявил он, – Сходи к стайлисту.
– Куда? – подозрительно спросил я.
– Тебе надо голову в порядок привести. Сходи к Жене в салон, он – стайлист, берет недорого, работает хорошо. Он все классно сделает, а позвоню, – Марк вынул айфон и стал гладить его по экрану, – Такой будешь красивый, что просто ужас.
– Ага. Салон имени Трупской.
В эти дни любой мой разговор вел к мертвечине.
А располагался салон на бульваре в центре. Вокруг больших кресел из голубой кожи, перед зеркалами, висящими на крашеных серебрянкой стенах, сложные парикмахерские танцы плясали причудливые существа, – белые, розовые, фиолетовые.
Женя был хрупким вечным юношей в сине-желтом трико – с массивным ртом и локонами, будто охваченными переливчатым пламенем.
Когда я подошел к нему, посланный квелой юницей-администраторшей в стрекозиных очках, то сначала мне показалось, что цирковых статей «стайлист» стоит перед сугробом: клиентка его сидела, укутанная в подобие простыни; голова ее была на треть изукрашена кусками фольги – держа в руке фаянсовую плошку, Женя мазал волосы чем-то голубым.
– Ко мне? – капризно спросил он, мазнув взглядом, – Посидите, – и указал кисточкой в угол, где на куске черного мохнатого ковра стояла пара лазоревых диванчиков и низенький стеклянный столик с кучей журналов, – Лера! – крикнул он юнице-стрекозе, – Налей человеку кофе! Вы пьете кофе?
– Э-э-э, – давно меня не брали в оборот так безаплелляционно, – Да.
– Лера! «Американо» человеку. С молоком и сахаром!
– Без сахара.
Женя оглядел меня с ног до головы.
– Налей ему чаю, Лера!
– Ничего не надо, – сказал я, отступая.
– Нет, ты посмотри, – он хлопнул клентку кисточкой по голове, – Обиделся.
– Нет-нет, – заверил я, – Но….
Но тут сугроб провернулся, показал лицо, а лицо было знакомым – круглым лицом потолстевшей мыши.
– Таня, – только и смог сказать я.
– Привет. Лучше сюда садись, – она предложила мне табуретку у стены рядом с зеркалом.
– Да, хорошо, можете занять, – разрешил Женя, прежде произведя ртом сложную гимнастику из тех, какие делают перед концертами трубачи.
– Как дела? – усевшись, спросил я.
– Никак, – сказала Таня, – Работа, дом, спанье, жранье.
– У меня знакомая была, – встрял Женя, хлопот своих парикмахерских не оставляя, – Она сходила к врачу. Проверилась на кровь. Ей сказали, что кушать. Представляешь, – он посмотрел на Таню в зеркало, – за две недели скинула двадцать кило. Ну?!
– Ужас, – сказала Таня.
– Ге-ро-и-ня, – протянул Женя.
– Твоя знакомая теперь вся в морщинах, а на животе шторка, как в театре.
– А она для здоровья. Ты представь! Двадцать килограммов. Это же целый чемодан!
Я усмехнулся, вообразив себе тетку с привязанным к животу чемоданом.
– А я был на Миконосе, – без всякой связи сообщил Женя далее, – Боже, какие там горы! Какая красота! Дома белые, вода синяя….
– Греки жаркие, – добавила Таня, – И почем твой кровяной тест?
– Дешевка. Десяточка всего. Пустяки.
– Ясно. Зато у меня морщин нет, – сказала Таня, – Кожа гладкая, как жопа ребенка. А у тебя как? – она для меня даже улыбку на лице нарисовала. Какая щедрость.
– Жопа в порядке, – сказал я, – Только приключений на нее многовато в последнее время.
– Весело живешь? – спросила Таня.
– Ага. У меня теперь каждый день балаган.
– Беспокоят?
Я пожал плечами.
– Мне тоже звонил один, – Женя попытался перехватить инициативу, – Я ним на дороге познакомился. Хотел меня оштрафовать, – он улыбнулся. Плотоядно, как мне показалось.
– Ты и машину водишь? – удивленно спросила Таня.
– А как в Москве без машины? Лера! – завопил он, – Какая у меня машина?
Юница не ответила, только тонкие ручки в стороны развела.
– У меня хорошая машина, – сказал он.
– А ты тоже водишь? – спросила меня Таня.
– Нет.
– Хочешь, чтобы Кирилл вечно тебя развозил?
Ну, все, оседлала любимую лошадь: Таня уверена, что я использую Кирыча, что я его не достоин, и может быть его даже совратил. В общем, из-за меня он – невосполнимая утрата для бабьего племени.
– Метро есть, – сказал я, – Такси.
– Ага, – сказала она.
Меня Таня не любила. Я отвечал Тане взаимностью.
В ней нет ни трогательной восторженности, ни красоты феерической, ни завораживающей эксцентричности – ничего в ней нет, что я так люблю в женщинах и чем готов любоваться всегда. «Я пришла в этот мир, потому что имею право», – всем своим видом говорит полутораметровая хомячиха, она же троекратная мать, она же чья-то любовница, она бизнесменша, она же удручающе земной человек, твердо стоящий на ногах и этой своей стойкостью исчерпывающийся.
Тем смешней, что деньги она зарабатывает психологическими консультациями. Воздушными замками торгует.
– На похоронах были? – спросила Таня, голова ее хлопотами Жени, все больше напоминала фантастического ежа.
– Были, – я кивнул.
– И как?
– Как обычно. Веселились, пили шампанское, танцевали на столе.
– Ясно. Сочувствую.
– Мне не надо сочувствовать. У меня все в порядке.
– А выглядишь плохо.
– Да, не шестнадцать.
– А выглядишь плохо, – с нажимом произнесла она.
– Умер кто-то, что ли? – спросил Женя.
– Убили, – коротко ответил я.
– Ондрэ? – господи, какой же гнусавый у «стайлиста» голос, – Который портной?
– Да, его звали «Андрей», – сказал я.
– А я с его тетей родном знаком, представляете?! – радостно произнес Женя, – Лера! Как ту клиентку звали? С фифоном! Не помнишь?
Лера снова развела ручками, дрогнул свет в стрекозиных очках.
– Они там за квартиру сейчас спорят, – сообщил Женя, – Недвижимость, да еще и в Москве.
– Да, это миллионы, – признала Таня.
Интересно, подумал я, почему-то мне не пришла в голову эта простейшая мысль? Портняжку могли грохнуть из-за квартиры; элементарная алчность – жадные головожопинские родственники, а тут никчемный Андрюшка, педик без детей….
– Не знаю, – сказал я, – Глупо как-то умирать из-за квадратных метров.
– Случается сплошь и рядом, – сказала Таня, – Плохо спишь?
– Не каждый день людей убивают, – я сдался.
– Как специалист, могу тебе сказать, что причины бессоницы могут лежать гораздо глубже. Думаю, тебе нужно поработать над своим прошлым.
– А что с ним? Прошлое – на то и прошлое, чтобы оставаться в прошлом.
– Тебе стоит вручить себя профессионалам. Ты уже по ночам встаешь, сомнамбулизм у тебя. Ты знаешь, чем он бывает вызван?
– Вот как?
– Именно.
– Марк? – спросил я только для проформы.
Все встало на свои места. «Тебе нужно привести в порядок голову», – сказал мне сожитель, а сам, должно быть, подумал, что есть же подружка Таня, которая хотела голову у «стайлиста» покрасить. Вах, подумал авантюрист, можно им организовать «случайную встречу».
– Предатель, – сказал я.
– Марка беспокоит твое состояние. Меня бы оно тоже беспокоило, если б ты ко мне по ночам приходил.
– Ой! – отчетливо произнес Женя, замерев с кисточкой на пару секунд. «О-эй», – получилось у него.
– Ты меня… в сумасшедшие записать решила? – я улыбнулся, – Подзаработать хочешь?
– Тебе нужна психологическая поддержка.
– Чья? Твоя? – я все улыбался. Улыбка застыла у меня на губах и я ничего не мог с ней поделать, – Мне не нужна поддержка человека, которому я не верю. Какой ты специалист? Ты уже много лет занимаешься тем, что обманываешь людей. Ты берешь на себя право судить людей, а кто ты такая?
– Вот вырастишь троих детей….
– Знаешь, Танюша, – перебил ее я, – из-за таких, как ты, очень легко стать женофобом. Вы все время закрываетесь детьми, как щитом. Обманула – а чем детей кормить, объегорила – а как же Егорка без новой игрушки. Сподличала – а как же институт ребенку.
– Вот, вырастишь троих детей, – без выражения повторила Таня, – и знаешь, каким психологом станешь.
– Не выращу, не стану.
– Я тебе себя не предлагаю. Мы – друзья, а нужна нейтральная инстанция.
– Да, – сказал я, – Да. Сейчас всем нужна нейтральная инстанция. Это очень современно. Все хотят жить в вакууме, пить дистиллированную воду, есть обезжиренную еду, а появись живой микроб – надо немедленно рассмотреть ее в микроскоп. Очень современно. Все должно быть точно по правилам. Дошли до того, что даже рожать нейтральной инстанции доверяют.
