Александр Лапин - Волчьи песни
Людке интересно. Она впервые воочию видит человека, которого можно назвать экстрасенсом.
Но, к сожалению, лекция о необычном прерывается самым банальным образом. Бобрина замечает ее, стоящую у порога. И распевно так спрашивает:
– Здравствуйте. Вы, наверное, с телевидения?
– Да-да! – торопливо и почему-то волнуясь, отвечает Людмила. – Мы с вами вчера договаривались!
– Я помню, помню! – так слегка величественно говорит «мастер рейки», – я все помню. – А потом, обращаясь к залу:
– Давайте прервемся на несколько минут!
Народ поднимается. И рассасывается. Они остаются. И Крылова, стараясь говорить как можно короче и толковее, объясняет Бобриной свою задачу:
– Мы бы сделали с вами интервью. Сняли бы общий план. Лица нескольких ваших слушателей.
– Ну хорошо. Давайте так. Сейчас запишем интервью, а потом я их позову!
«Пиар нужен всем! – думает Людмила. – А уж тем более пиар на телевидении!»
Оператор Лёня, такой круглолицый, вальяжный, в профессиональном жилете со множеством карманов, застежек, молний, заносит в зал на плече камеру. Тощий, с длинными волосами мальчишка-ассистент тащит треногу. Начинается процесс установки и настройки оборудования, выставления света. Пока они занимаются своими делами, Людмила, как учили, помогает разговориться объекту интервью:
– Марья Степановна, а откуда пошло такое странное название у этого метода лечения – «рейки»?
И в ответ выслушивает небольшой лубочный рассказ о японском монахе, который долго-долго, а точнее двадцать два дня, медитировал, сидя в горном лесу. И когда наконец достиг просветления, то обрел и дар лечения руками. Точнее, он как-то поранил ногу, а так как бинтов в лесу нет, то закрыл рану рукой. И остановил кровь очень быстро. Это обнаружила себя божественная целительная сила – «рейки».
– А чем ваш метод лечения отличается сегодня от японского? – задает провокационный вопрос Людка.
– А у нас православное рейки! – на голубом глазу, ничуть не смущаясь, отвечает Бобрина.
– Это как? – недоумевает интервьюер.
– Я, прежде чем начинаю лечить, произношу молитву Богородице. Прошу ее о помощи!
– И помогает?
– Конечно! Богородица и помогает!
– А как вы это делаете? Можете показать?
– Конечно, могу!
Людка загорается таким чудом. Хочет попробовать сама. Побыть в роли пациента. Ей предлагают стул. Она садится.
Бобрина делает несколько пассов руками в воздухе и начинает шептать про себя: «Богородице Дево, радуйся… Заступница…» И накладывает теплые, сухие, полные ладони ей на лоб и затылок.
Сначала ничего. Но уже через несколько секунд Крылова чувствует удивительное тепло от этих прямо-таки маминых рук. Потом легкое покалывание в висках. И почему-то радость в душе…
Много чего интересного она узнала в этот день…
* * *Передача ее пошла «на ура». Тем более что еще совсем недавно «на больших» телеканалах витийствовали и повально лечили народ Кашпировский и Чумак, оживлял мертвых неутомимый чародей Лонго, пророчествовала Ванга и призывала к спасению белое братство Марии Дэви.
После дебюта она встретилась с Виленом у него на квартире. Полежали. Отдохнули. Выпили слегка. И он, предварительно похвалив ее за удачное начало, предложил возглавить новый проект.
– Тебе, конечно, надо взять какую-то сценическую фамилию. Крылова – это не звучит, – слезая с раскладного дивана и оборачиваясь в цветастую простыню, замечает он. – Для такого шоу нужен звучный псевдоним. Что-то типа Малиновская, Успенская, Соколовская, Распутина.
– Ну, Малиновская уже есть, – замечает она.
Лысый черт ржет во все горло:
– Хе-хе-ха! Она такая же Малиновская, как я папа римский!
– Ну, давай я буду Котовская, – с легким вызовом и тонким намеком на его абсолютно лишенный растительности череп заявляет она.
Он намека не понимает:
– Во, точно! С сегодняшнего дня ты будешь Маша Котовская! А что? Красиво! Сразу говорит о романтике революции. О порыве! Слушай, зайка, в чем суть новой программы, – продолжает он развивать новую идею. – Мы собираем молодых людей. В одной квартире. Ставим везде камеры. Микрофоны. И они оказываются как бы под рентгеном. За стеклом.
– А что в этом интересного? – недоуменно спрашивает она. И кривит губки.
– Как ты не понимаешь? Я эту идею на Западе стыбзил. Людям всегда интересно подглядывать за другими в скважину, в окошко. А потом обсуждать, сплетничать…
– Ну, это же стыдно!
– Точно, ты не в тренде! Не понимаешь гениальности замысла…
В конце концов она прозрела и усвоила для себя новую мораль профессии. Если раньше, в советское время, что-то постыдное, грязное и подлое люди прятали от других, скрывали и старались выглядеть, по крайней мере, прилично, а журналисты искали героев, то теперь настало новое время. Каналу нужен успех и зрительский рейтинг. И не важно, на чем они делаются. А самый большой рейтинг дают убийцы, подонки, скандалы. Значит, ее задача – вытащить все дерьмо на потребу миллионов обывателей. И уже на экране или в студии «герои» и зрители должны смаковать грязь, подлость, уродство, мошенничество. И этим услаждаться. А канал – зарабатывать.
Как только она поняла, что нужно, то сразу попала «в струю», или, по-новому, «в формат».
Народу хочется копаться в дерьме? Мы это обеспечим! И она отыскивала такие экземпляры, что конкуренты стонали от зависти.
«Исповедь плечевой» – история придорожной проститутки, обслуживающей дальнобойщиков. «Радость некрофила» – Людке удалось найти подход к начальнику колонии, и он слил ей та-а-акой экземпляр! Пальчики оближешь! «Ласковый убийца» – о серийном маньяке.
– Как ты смогла добиться таких откровений? – спрашивал на планерке Вилен. И рекомендовал другим:
– Учитесь. Без году неделя человек в профессии, а накопал такое г… И пипл хавает. Рейтинг зашкаливает!
* * *Душевное отдохновение Людка находила в другом. Она записалась в группу «рейки» и еженедельно ходила на занятия. Шаг за шагом открывала для себя новые высоты духа. Душа ее, ищущая счастья и покоя, радовалась новым открытиям. И Бобрина отмечала ее старания и рост почти на каждом семинаре.
VIII
На недельку до второго мы поедем в Текирова…
Текирова – это вовсе не Россия. Это Турция. Тут, где пляжное Анталийское побережье заканчивается, начинаются прибрежные живописные, покрытые соснами горы. А у самого синего моря расположены роскошные белоснежные отели.
В одном из них Галина и решила организовать рандеву отца и сына.
Дело в том, что намеченное расставание, как и следовало ожидать, не состоялось. Месяца два они держались подальше друг от друга. Но люди работают бок о бок, и страсть снова толкает их друг к другу.
И все идет как прежде. Короткие встречи на съемной квартире. И потом – бегом-бегом. По семьям.
Эта жизнь уже не устраивала их обоих. Особенно мучилась она. Так как поняла, что несчастлива.
Вообще-то Влад молодец. В Гошеньке души не чает. И кормит, и нянчит. Только не мужик он. Мямля. Размазня. И в постели никакой. А неудовлетворенная женщина – потенциальная «атомная бомба».
И в конце концов ей в голову пришла простая мысль. Создать новую ячейку общества. Втроем. С Дубравиным и сыном.
Действовать она начинает через ребенка. Несколько встреч отца и сына показывают, что, во-первых, они очень похожи внешне, во-вторых, имеют тяготение друг к другу.
И вот теперь следующий шаг. Совместная поездка на отдых.
Приходится торопиться еще и потому, что Георгий начинает «входить в разум». Процесс «вочеловечивания» он как идет? Поэтапно! К году ребенок ходит на двух ногах. К двум садится на горшок. И говорит. К трем уже «все понимает».
А Георгий недавно еще и задал ей вопрос: «А ты папу любишь?»
Дальше ехать некуда. Пора действовать. Но мучают сомнения. Дубравин прочно женат. У него двое. Уйдет ли он из семьи?
На все эти вопросы она и ждет ответа в Текирова, куда он вслед за ними должен прилететь сегодня.
Ночь. Тишина. Ребенок, раскидавшись, спит на приставной кровати. А ей жарко. Не спится. В соседнем номере скрипит кровать. И так монотонно постанывает женщина. Потом вскрикивает. Галина закрывает голову сверху подушкой и думает о своей судьбе.
«И что еще надо для счастья мне? Вроде бы все сложилось! Семья. Ребенок! Но, оказывается, этого мало. Для какой-то особой полноты нужен мужик. Чтобы командовал. Брал на себя ответственность. В конце концов начинаешь понимать, что такое “жить как за каменной стеной”. А тут стоишь одна на ветру жизни. А это неправильно».
Она знает много семей, где нет любви. И женщины мирятся с этим. И даже убеждают себя, что любят или в крайнем случае «жалеют мужа». Так уж устроена русская баба. Если чувства нет, то надо его придумать. Саму себя обмануть.
А она не хочет. Да, как говорится, «суженого и на коне не объедешь». Надо что-то решать!
* * *Дубравин приехал в отель ночью. Поселился. Кинул вещи. И улегся спать. Но ему тоже не спится. Думается о семье: «Чем дальше в лес – тем больше дров! Мы с Татьяной расходимся во всем. И самое гнусное в этой истории то, что она категорически не приемлет мою жизнь. По ее понятиям, я живу «не так». Слишком много работаю. Куда-то лезу. А надо сидеть тихо. Никуда не высовываться. Для нее идеал – ее папа. Он умеет все делать своими руками. Гвозди вбивать. Огород сажать. Ямы копать. А я – только деньги зарабатывать. А как она обрадовалась, когда я ей рассказал о неудачном опыте с фаст фудом, где компаньон обворовал нас! “Вот-вот! Не надо было ничего делать!” – радовалась она.
