Александр Полюхов - Ленин и Керенский 2017. Всадники апокалипсиса
– Сделаем безукоризненно, лично прослежу за деталями.
– Теперь иди – устал я, – старик отвернулся к стене и едва слышно кхекнул, словно собираясь отключился, однако еще немного удержался в сознании и сумел закончить разговор на шутливой ноте. – Отдохни у меня, переночуй. И трахни уже медсестру, а то с ума сойдешь от спермотоксикоза. И она тут страдает от сексуальной депривации. Я-то могу лишь глазами приласкать и носом обнюхать.
В гостевой спальне шеф ГБ грузно осел в кресло, и руки сразу нырнули внутрь потертого портфельчика, что всегда при себе. Там служебные документы и кое-что личное. Потрепанная тетрадка легла на колени, пальцы обняли карандаш и слова побежали по бумаге, без сомнений и задержки превращаясь в строки. Больше никто о них никогда не узнает. Если только погибшая любимая не подсматривает с Небес. И, конечно, кроме старика этажом ниже, прочитавшего хокку в зрачках автора еще до рождения стиха.
Белизна седин,
Глубина морщин.
Я теперь один.
В дверь гостевой спальни постучали. Чудов открыл дверь – излишне спрашивать: «Кто?». На пороге стояла девушка, застенчиво потупившая взгляд. «Учитель ничего не упускает, обязательно завершает намеченное, – восхитился мужчина, взяв за плечи подарок ночи. – Только бы чертов № 1 не выдернул прямо сейчас». Вызов из Ново-Огарево гуманно задержался до 01.27.
Глава 24
Отрава
Юродивый отличался от его коллег из прошлого, хотя функцию выполнял ту же – попрошайничал на паперти. То есть вид имел жалкий и, в должной мере, пропитой, а всё ж не дотягивал до классического типажа с полотна Василия Сурикова. Одежда – грязноватая, но без прорех, открывающих тощие члены. Сама фигура, скорее, отожравшаяся, лишь лицо подсушено алкоголем и чрезмерным пребыванием на улице. Ноги отнюдь не босые, кроссовками New Balance защищенные от асфальта, не от грязи. Вериги присутствовали в сильно усеченном виде – цепи истязали не тело, а кожаную косуху, ими украшенную. Запиликавший в кармане мобильник полностью разрушил образ скорбящего и страждущего. Хотя место и действо полностью вписывались в картину «Боярыня Морозова» – паства, собравшаяся на праздник возле церкви в селе Иславское. Именно здесь героиня – апологет старообрядчества – пыталась скрыться от реформ патриарха Никона, именно отсюда ее увезли сатрапы царя Алексея Михайловича. Успение Пресвятой Богородицы – не проводы инакомыслящей еретички в тюрьму-монастырь – отмечается ежегодно и является не столь масштабным представлением. Праздничная служба манила алчного попрошайку к кошелькам верующих, вынудила пораньше очнуться из водочного забытья и приехать на автобусе от станции ж.д. Профи отслеживал церковный календарь, знал места, где собиралась платежеспособная публика.
Знал и товарищ Дю, прибывший на служебном авто представительского класса и, соответственно, представлявший большевиков на данном мероприятии. «Христос – первый коммунист в мировой истории, – вещал в предвыборном запале перед потенциальным электоратом. – Марксизм, особенно российский, корнями уходит в библейские каноны справедливости и равенства». Приехавший с ним из любопытства Ульянов не пошел в храм, предпочитая со стороны изучать современную версию отправления религиозного обряда. Она впечатляла: ближайшая улица забита машинами, цена многих в десятки раз превышала задекларированный доход их владельцев. «Скромные» наряды иных богомолок вполне могли состязаться по стоимости с менее престижными иномарками, припаркованными чуть дальше от стоявшего на высоком берегу Москвы-реки образца классицизма, осененного золочеными крестами. Ленина узнавали, иные здоровались, прочие отворачивались. Церковный староста – бывший член КПСС, назаседавшийся в парткомах – плюнул ему под ноги.
– Будь проклят, воинствующий атеист! Гонитель православия, палач священников и осквернитель монастырей! Антихрист! Тебе не место здесь – возле святой земли, в святой день Успения!
Шагнувший между мужчинами Спортивный «дзержинец», прикрыл широкой спиной вождя мирового пролетариата от вождя рублевской паствы и настойчиво направил Владимира прочь от церковной площади. Приданные сотрудники Службы Охраны, ранее убедительно изображавшие случайных зрителей, молниеносно сформировали защитный периметр, предупреждая возможные эксцессы. Вспышки насилия не случилось, но недовольный прихожанин, стоявший возле приоткрытой водителем дверцы «роллс-ройса», громко изрек: «Совсем обнаглели коммуняки, уже к Богу тянут грязные лапы! На осинах им надо висеть, а не в Думу баллотироваться». В толпе пробежал нестройный шумок. Одобрения? Осуждения? Ленин брел в окружении телохранителей в сторону «бмв», стоявшей совсем рядом с крашеным серебрянкой памятником ему самому. Скульптура в два роста изображала мужчину в великоватом пальто, куда-то шагавшего и указующего оземь здоровенной дланью непомерно длинной руки. Монумент советская власть подарила местной бедноте, раскулачившей более зажиточных односельчан.
И теперь нынешние обеспеченные обитатели питали не самые теплые чувства к большевику, бросившему лозунг «землю – крестьянам». Какие на хрен крестьяне-землевладельцы, когда цена сотки рублевской земли начинается с 10,000 у.е. Попади сюда «Кот в сапогах», ему не пришлось бы инструктировать аборигенов относительно ответа на вопрос: «Чьи это поля?». Любой и так знает: здешний Маркиз Карабас – полный тезка владельца Агрохолдинга. Сейчас тот трусливо проследовал мимо Ульянова, сидевшего в одиночестве в дюбенинском авто. Зато его жена нагло уселась рядом с вождем, надев полуулыбку Джоконды и раскладывая/складывая красивые ноги и руки. «Мужики – те ещё дебилы, – рассуждала, снимая расписной платок, перед иконостасом скрывавший златые кудри, и ослепляя соседа их сиянием. – Даже умнейший из них – болван». Пришло время сделать больно пришельцу из прошлого, по дурости возомнившему, что может приглашать на виллу – «по делу» – тонюсенькую профурсетку, на которую уже и Кораблев положил глаз. Айтишница, как экзотический фрукт: каждый день мужчина есть не станет – не яблоко. Но надолго запомнит чудный вид и волнующий запах, а паче всего, вкус, коли выпадет счастье однажды попробовать. Конкурентка потенциально опасна, а, значит, её надлежало убрать с поляны. Ерунда, коли в процессе пострадает человек, минуту назад обозванный «антихристом». Его заблуждение в выборе «фрукта» тому причина. Верный выбор времени для атаки – ценное свойство для стратега, как в военной, так и в любовной области. Прицел точен – огонь на поражение.
– Владимир Ильич, – сделала «выстрел», – что-то Машу не вижу? Неужто приболела?
– Наверное, задержалась у амвона.
– Вот почему репетиторша решила составить вам компанию!
– Разве она здесь? – удивился ученик, осваивающий азы под руководством компьютерщицы и только-только освоивший её лоно.
– Вон идет, – пальчик с некрупными сапфирами на кольце – в храм полагается одеваться скромно – ткнул в окно. – Странно! Садится в новенький MINI Cooper, а на днях говорила, что зарабатывает гроши и машину позволить не может. Талантливая девочка: успела пару миллионов заработать за неделю. Видимо, нашла богатого спонсора. И когда успевает? Интересно, чем она ему ТАК угодила? Но я не об этом хотела с вами поговорить: как вы видите роль церкви в современном мире на фоне глобализации и развития интернета?
Через минуту провокаторша упорхнула к мужу, уступив место подошедшей Марии. Хотя женщина и пропустила стычку на паперти, Вальяжный «дзержинец» коротенько ввел её в курс дела. Мрачное настроение Володи ошибочно отнесла на счет грубости со стороны старосты. Вздохнув, тихо терпела обратную дорогу. Молчал и отец Октябрьской революции, в душе которого бушевал шторм. Приехав на виллу, поманил Вальяжного в сад. Собственно, давно собирался потолковать с ним, но всё откладывал по политическим соображениям. Нынче приперло по соображениям глубоко личным. А смешение одного с другим чревато, хотя порой и неизбежно. Особенно под яблонями, чьи ветви, обильно усыпанные плодами, подперты рогатинами. Аналогичная подпорка требовалась, и срочно, рыжебородому, вдруг остро ощутившему свое одиночество в мире, где молодые женщины по-прежнему обменивают их красоту и ласки на дорогие подарки, в мире, где деньги – самый сильный афродизиак. Таковым до сих пор, опираясь на прошлый опыт, Ильич считал наличие у любовника власти. Ошибался только отчасти: идеологическая власть уже почти обесценилась, ценилась только реальная. Ничего реальнее бабла в современной России обнаружить пока не удалось. Кто не верит, пусть спросит у MINI — зеленого лака, с крышей, раскрашенной под британский флаг. Сидя в сказочном автомобильчике почти любая девушка отчего-то утрачивает патриотизм и большевистские убеждения.
