KnigaRead.com/

Роберт Енгибарян - О, Мари!

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Роберт Енгибарян, "О, Мари!" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

С другой стороны, было бы странно, если бы их зарплаты было достаточно для обеспечения нормальной жизни. Ведь государственная традиция, заложенная еще в Российской империи, гласила: никому, ни одному госслужащему не давать достойного жалованья, чтобы он воровал, приспосабливался, чтобы при необходимости можно было его наказать – если не как политического оппонента или инакомыслящего, то как вора и расхитителя. Люди понимали это, боялись и дрожали перед любым вышестоящим чиновником. Боялись даже своих жен, соседей, друзей, способных в конфликтных ситуациях раскрыть подробности их жизни.

Могучие, высокопоставленные, мрачные госслужащие серьезно боялись даже анонимщиков – ведь письма без подписи могли послужить причиной служебного расследования. И даже если это расследование не приносило результатов, о человеке уже складывалось мнение, как о воре и взяточнике. Дыма без огня не бывает, просто в настоящее время это доказать невозможно – так думали окружающие. И их мысли оказывались недалеки от истины. Кто мог получить от государства больше – получал. Кто мог брать что-то от населения – брал. Кто осторожно, застенчиво, кто нагло, особо не скрывая того, что они могут позволить себе и своей семье каждый день хорошо питаться, пить хорошие спиртные напитки, красиво и модно одеваться, покупать жене шубы и ювелирные украшения, отдыхать на море. Высший пилотаж – приобретать все это в валютных магазинах, иметь хорошую дачу и машину «Волгу», записанную на чужое имя. А уже совсем зарвавшиеся «наглецы», которым завидовали все, имели любовниц, предпочтительно – артисток или балерин, обеспечивали их квартирами, содержали, одевали и тайком ужинали с ними в ресторанах «Метрополь» и «Будапешт».

Когда уже в постсоветское время частично раскрылась информация о личной жизни вождей страны, можно было только поражаться их алчности и бесцеремонному нарушению всех моральных норм, на защите которых они должны были стоять по долгу службы. Конечно, непревзойденными расхитителями бюджетных средств по праву останутся Борис Ельцин и Юрий Лужков – думаю, со временем их «подвиги» войдут в Книгу рекордов Гиннесса. Но сейчас речь идет о советской эпохе и о людях, окруженных ореолом славы и всенародной любви. Печально, что в этот список вошли маршал Жуков, который в числе многочисленных трофеев вывез из Германии 1335 аккордеонов в личную собственность, и маршал Рыбалко, который тем же путем обзавелся многомиллионной коллекцией антиквариата. Министр обороны СССР маршал Дмитрий Устинов в свое время получил восемь многокомнатных квартир в центре Москвы, две из которых предназначались его любовницам, а «совесть партии» Михаил Суслов – несколько престижных квартир для своих родственников… И подобного плана «заслуги» имели все советские вожди.

Честные чиновники составляли мизерный процент и были либо идеологически убежденными фанатиками, либо нерешительными, патологическими трусами. Безусловно, я допускаю, что были среди них и просто честные люди. Но что значит быть честным в стране, где государство не думает о своих гражданах, об их потомстве, их жизни? Люди не особо задумывались над этим, просто были те, кто брал – подавляющее большинство среди госслужащих, – и те, кто не брал – мизерное меньшинство – или не имел такой возможности.

Секретарша начальника управления Люба, широкоплечая, грудастая девушка с крепкими толстыми ногами, не лишенная при этом обаяния, как-то во время нашего дневного безделья заметила, что в среднем прокурор получает двести двадцать, а при высоком чине – четыреста рублей. Зарплата напрямую зависела от стажа и классного чина – «звания» сотрудника. На четыреста рублей, особенно при работающей жене, можно было в среднем обеспечить неплохой по советским меркам уровень жизни. Мой папа получал триста пятьдесят – четыреста рублей, но у него, как у партработника, были некоторые привилегии: квартира, машина, бесплатные санаторные путевки для него и мамы. Правда, ни разу в течение двадцати пяти лет мама ими не воспользовалась, так как не хотела нас с братом, ребят очень неспокойных, оставлять одних. Тем не менее общественная жизнь в Советском Союзе строилась на тотальном взяточничестве: все, начиная с нянечек в больницах и воспитательниц в детских садах и заканчивая профессорами высшей школы, имели определенную «надбавку» за свою работу. Квалифицированный врач получал настолько мизерную зарплату, что без подачек больных (медицина, заметьте, была еще бесплатной) просто физически не мог существовать. Что уж говорить о госслужащих, бесконтрольно пользующихся огромными полномочиями!

Каждый раз, когда в стране менялась власть, новые чины на всех уровнях раскрывали такие масштабные случаи воровства и нечистоплотности старой команды, что становилось не столько печально, сколько завидно. И новая команда бралась за старое уже с удвоенной, даже с утроенной энергией.

Может, права Мари, мечтающая о Париже, о совершенно других человеческих отношениях и жизненных условиях?

* * *

– О чем задумался, Давид, почему не ешь? – прервал мои размышления Иван. – Харчо вкусное, куриные котлеты тоже неплохие… Слушайте, ребятки! Я сегодня решил Любку привести ко мне в общежитие, попрошу соседей по комнате погулять пару часиков. Как вы думаете, она согласится?

– Почему же не согласится? Девка сильная, целый взвод обслужит и не охнет. Подумаешь – один хахаль Ванька!

– Не оскорбляйте мои романтические чувства, Марк Наумович! Была бы тоненькая черноглазая евреечка с пышной грудью, скажу с пролетарской прямотой – не отказался бы, ох не отказался бы! Но на меня, простого русского парня, сына провинциального преподавателя истории, настоящая мадемуазель типа Мари внимания не обратит. Духами, как некоторые, не пользуюсь, пригласить в Большой театр не могу, в ресторан тоже.

При этом Иван многозначительно смотрел на меня.

– Ладно, Вань, не прибедняйся. Мало пей, мало жри, думай, что покупаешь, – и будешь при деньгах. Кстати, ты русский или украинец?

– Судя по фамилии, скорее украинец, но особой разницы между этими народами не вижу.

– Просто ты как-то все время подчеркиваешь нашу национальность, вот я и спросил. Хотя для меня это никакого значения не имеет – все мы советские граждане.

– Постой, Давид, ты хочешь сказать, что армяне, евреи, узбеки и все остальные, будучи советскими людьми, абсолютно равны русским? Если ты и вправду так думаешь, ты ошибаешься. Не хотел обидеть вас, друзья – может, по конституции мы все и равны, но кто в этой стране считается с конституцией? Это всего лишь стопка ненужной бумаги, не больше. Какие прекрасные слова о свободе человека, о его личных и политических правах есть в нашей – сталинской, заметь! – конституции! Но уже через год после ее принятия начали миллионы людей отправлять в тюрьмы, ссылку, расстреливать без суда и следствия. Где была конституция? Ты, друг мой, не заблуждайся. Все эти бумаги: конституция, законы – они живут своей жизнью. А страна, народ живет своей. Вот смотрите: и ты, Давид, и Марк по конституции обладаете равным правом со мной занимать любые государственные должности, в том числе стать Генеральным прокурором СССР. И теоретически все выглядит именно так. Но реально, согласитесь, у меня гораздо больше шансов занять государственный пост, особенно такого плана. Сталинские времена закончились, сейчас время консолидации русских. Ведь вы, маленькие нации, такие сплоченные, вы нацелены на успех, знаете, чего хотите. Поэтому, как правило, и добиваетесь. А мы, русские, бесшабашны и бесхитростны, живем одним днем, от безысходности иногда пьем, пьем и спиваемся, спиваемся и умираем. Это и есть русский социальный протест. А потом, в один прекрасный день, берем стволы, топоры и вилы и убиваем своих начальников, богачей, тех, кто отличается от нас по внешности и по образу жизни, добропорядочных и чистеньких. Пока самый подлый и жестокий – скорее всего, даже скрытый нерусский, – не возьмет верх. Но это моя страна. И все равно вы ниже меня. Вы должны помнить, что можете добиться здесь успеха, иметь деньги, связи, спать с лучшими и чистыми барышнями, но реальная сила – армия, КГБ и силовые структуры – наши. Поэтому я когда-нибудь стану Генеральным прокурором, а вы, ребята, будете моими советниками, потому что вы умные и я вам доверяю. Придется вам ограничиться такой ролью – или меняйте фамилии, уже ваших внуков от нас отличить будет трудно.

– Странно, Ваня, всего час назад ты показал себя как человек, которому не чуждо чувство справедливости, – удивился я. – А сейчас раскрываешься совсем с другой стороны. В тебе живет скрытый националист. Как ты думаешь, долго ли такие как Марк и я, советские, но нерусские люди, согласятся быть в вечном подчинении у людей, которые отличаются от нас лишь одним – русской фамилией? Даже не генами – ведь, судя по внешности, многих из вас трудно назвать славянами или европейцами. И тем не менее все, чья фамилия Иванов, Петров или Сидоров, считают, что они соль земли, а мы должны им служить, обхаживать, давать взятки, оказывать всяческие услуги. Но, Ваня, ни по уму, ни по силе, ни по мужеству мы тебе не уступаем. А вот по организованности, бытовой гигиене – извини, без обид! – значительно тебя превосходим. По вечерам в воскресенье в театре, куда я тебя приглашаю за свой счет, ты считаешь нужным обязательно выпить в буфете, тратя на спиртное иногда даже больше, чем стоит билет. А ведь ни я, ни Марк себе этого не позволяем. Теоретически я признаю, что шансов стать Генпрокурором у тебя больше, но надеюсь все-таки, что страна будет развиваться по пути нормальных демократических государств, таких как Америка, Франция и другие.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*