Маша Трауб - Современные рассказы о любви. Адюльтер
– Ха, не похожи! Да не то слово, как похожи! – Фома поддернул свой необъятный халат и уселся в ногах ближайшего к нему дизентерийного.
Несмотря на протесты, больные действительно были похожи друг на друга. И не только тем, что одному на вид было лет восемнадцать, а другому чуть поменьше. Тот, что помладше, был просто рыжий, а что постарше – не то что рыжий, а рыжий с переходом в зеленый, в эдакий плесневый. Фома решил, что так болезнь их сплотила, и не стал акцентировать на этом факте внимания. Его новые соседи бодрились, старались говорить громко и мужественно, но Фома пожелал им ни в чем себе не отказывать и обдумать мысль о раздельном питании, после чего удалился в свой в бокс.
Итак, теперь у Фомы были соседи – больные Мхов и Лишайников, ранее незнакомые друг с другом. Их фамилии Фома прочитал на табличках возле кроватей. Такие таблички любила изготавливать на досуге Галина Петровна. Фома узнал ее почерк. Но особого интереса Мхов и Лишайников у Фомы не вызывали, он даже немного расстроился. Сергуня весь вечер приглядывался к ним и приставал с расспросами, после чего доложил все Фоме. Дети…
Когда стемнело и почти наступила ночь, Фому разбудил стук пистолета в окно – это приехал навестить его наряд полиции. Друзья Фомы стояли себе по ту сторону свободы, оставив свой полицейский «бобик» у въезда в больничный комплекс, – стояли и всячески обсмеивали Фому, помахивали банками пива и чипсами, предлагали забрать Фому из больницы именем закона или же в крайнем случае взять какую-нибудь санитарку в заложники, с последующим обменом на Фому. Они были так бодры и активны, так громко смеялись и ругались матом, что Фоме пришлось прочитать им лекцию об уважительном отношении к медперсоналу, о гигиене умственного и физического труда и о правильности выбора профессии – после чего друзья спрятали пиво, притихли, поинтересовались у Фомы, не надо ли в следующий раз чего привезти, с кем поговорить и тому подобное – и скоро тихо удалились в ночь. Лишь где-то далеко долго мяукала сирена – так они приветствовали своего больного друга.
Огонь + вода = медные трубыБыл у Вики сосед – дедок, который знал все на свете. Очень, ну очень любознательный. Он и сообщил Вике то, что решило бы все проблемы и ее, и Фомы.
– Такую болезнь, уж ты меня, миленькая, слушай, – говорил он, зазвав Вику в недра своей квартиры, – лечить надо один раз. Простым средством – а проходит на всю жизнь и больше уже никогда не привязывается. И печенка здоровая, хоть водку, милая, ведрами глуши…
Секрет его лечения был простой и предельно народный – нужно было проглотить вошь обыкновенную. Проглотить, понятное дело, не Вике, а тому, кто болеет.
– В воши такие полезные качества, что болезнь наповал валит, прямо сразу… – дед говорил так веско, что Вика полностью поверила.
Теперь две проблемы встали перед ней – где достать вошь, потому что сосед своего товара не имел и посоветовать ничего не мог. И вторая – вошь должна быть живая в момент ее глотания: ей предстоит, выделив свои полезные качества, умереть внутри больного организма Фомы, иначе никакого эффекта не будет.
Как все это устроить – Вика не знала. Оставалось только жаловаться подруге. Вика так и сделала.
Подругу звали Лариска. Уже по телефону общаясь с встревоженной Викой, она поняла, как можно все устроить.
– Вика, собирайся, мы едем к Брысе! По дороге объясню, почему к ней… – заявила она и уже через пятнадцать минут стояла у дверей Викиной квартиры.
Брыся была когда-то одноклассницей Лариски и Вики, а теперь работала медсестрой в детской больнице. Особой дружбы они с Брысей никогда не имели, но и откровенной недружбы тоже.
– Я у Брыси была на работе один раз, но точно уже не помню, как ее искать, – при всей своей худобе Лариска умела ходить очень быстро, да еще и говорить много и тоже быстро, так что Вика едва-едва за ней поспевала, – но это ничего, найдем.
Перед Викой снова была больница, только детская. Приятного в ней тоже оказалось мало – хорошо только, что здание находилось почти в центре города, да и построено оно было в позапрошлом веке.
– У-гу-гу-гу! – моталось по коридорам с высокими потолками отсыревшее эхо.
И совсем это было не у-гу-гу-гу, эхо еще и все перевирало – это Лариска спрашивала у проходящей мимо медсестры:
– Скажите, а где тут терапевтическое отделение?
– Какое терапевтическое? – удивилась медсестра, словно впервые слышала это слово. – Кто вам нужен?
Услышав имя Брыси, она малость подумала, а потом снялась с места и, уже удаляясь, махнула рукой:
– Идите во вторую соматику.
Лариска хотела возмутиться невоспитанностью этой медсестры – что она, по-человечески, что ли, ответить не может, но на первой же двери оказалось написано, что там и есть вторая соматика.
Дети носились по коридору, который открылся сразу Вике и Лариске за дверью «вторая соматика», как угорелые. У них только что закончился тихий час и полдник. Как ледокол сквозь айсберги, пробиралась между ними Брыся в халате и замысловатом чепчике. Она хватала некоторых детей, встряхивала, громко ругалась, перекрикивая визги и верещание – Брыся, наверное, хорошо работала.
– Мы что, у них будем искать? – в ужасе спросила Вика у Лариски, пока Брыся узнавала их и подходила ближе, радостно всплескивая руками.
– Паразиты, а не дети. – Втолкнув в одну из комнат мальчика, которому, чтобы не упасть из-за этого, пришлось ускориться, сказала Брыся и, весело улыбаясь, подошла к Лариске и Вике. – Какими судьбами, девчонки? Вот уж кого не ждала… Пойдемте ко мне. Не балуйся, Казаков, я сказала, а то мигом у меня будешь в боксе сидеть. А маме твоей скажу, что у тебя карантин. Понял?
«В боксе сидеть – это страшное наказание, – подумала Вика, увидев, как борзый мальчонка сразу притих и тихонько встал к стеночке, – бедный Фома…»
– Заходите, тут у нас типа комнаты отдыха, – сказала Брыся и завела Вику с Лариской в крошечный закуток без окна. Дверь она оставила открытой и время от времени выглядывала в коридор.
Минут пять они говорили про жизнь, про то, кто чем занимается, кто и что знает о судьбах других одноклассников, а потом Вика сказала:
– Одним словом, нам нужна вша. Живая. Очень нужна, – и коротко объяснила зачем.
– У вас тут ведь должны быть вшивые дети, помнишь, ты рассказывала? – заглянула Лариска прямо в лицо Брысе, и той ничего не оставалось, как кивнуть:
– Есть. То есть должны быть. Вернее, их не должно быть, но есть… – Вика подумала, что Брыся стесняется, а на самом деле она просто вспоминала что-то. – Погодите, я сейчас…
С этими словами она быстро вышла из комнаты и пропала где-то.
– Неужели это так просто? – удивилась Вика.
– Я ж тебе и говорю – сейчас на подносе принесет, – Лариска всегда была уверена в успехе.
– Целый поднос, и все вши, вши?
– Ага.
Но Брыся пришла с пустыми руками – она всего лишь ходила давать таблетки ребенку.
– Дело в том, что вшивых-то, на самом деле, у нас полно бывает, – сказала она, когда вернулась.
– Маленькие беспризорники которые, или дети бомжей, да? – спросила Вика.
– Да нет, у нормальных, у домашних детей вошки, – спокойно ответила Брыся.
– А родители куда смотрят? – удивилась Лариска.
– Ну, получается, мимо вошек, – развела руками Брыся. – Вы что, такие родители бывают… Когда поступают к нам в больницу с ребенком, мы их обязательно на педикулез осматриваем – если ребенок один ложится, то только ребенка, а если с мамой – то и того, и другого. Вот они, эти мамы, так против, как будто мы их права человека нарушаем, – скандалят, не даются, одна чуть ли не министру здравоохранения звонить собиралась.
– Ого.
– Да. Пришла, значит, она вот с такой прической! – Брыся подняла руки и сомкнула их кольцом над головой. – Эдакая фуфочка… Вот именно у нее-то вошки и были. Как разгребла я эту прическу, гульку такую накладную, все начесано, лака море – а там вохи: видимо-невидимо! Друг на друге катаются! И у девочки ее тоже гнидки нашла… Если вам интересно, конечно, – вдруг остановилась Брыся.
– Конечно, конечно, интересно! – с восторгом воскликнула Лариска, которой только дай послушать что-нибудь эдакое. Но только послушать, в крайнем случае посмотреть, но чтобы с ней что подобное – ни-ни!
– А ты нам когда, прямо сейчас наловишь? – До Фомы добираться было почти полтора часа, Вика спешила и волновалась. – Если можно, конечно.
– Ну, пойдемте в бокс, есть там у меня пациент, как раз в обед поступил. Сидит там, как миленький, ждет обрабатываться… Сейчас, только я порядок наведу и зайду за вами. Посидите. – С этими словами Брыся вышла – и тут же понесся над детским гвалтом ее командный голос.
– Вик, а может, мы не пойдем, пусть она одна наловит, а то вши на нас перепрыгнут? – Лариска неуверенно заерзала и даже зачесалась.
