Олег Лементов - Бытие. Философский роман
Сад казался совсем диким, и лишь едва заметные тропинки, идущие от ступеней по густой невысокой траве, говорили о том, что здесь иногда гуляли.
Они медленно брели по едва различимой аллее. Ровные ряды вековых деревьев еще указывали на ее былые границы, хотя молодой и не подчинявшийся ничьей воле подлесок бесцеремонно нарушил их, оставив лишь небольшое пространство. Этого было вполне достаточно, чтобы одинокий бог мог изредка наслаждаться первозданной красотой. Сад действовал умиротворяюще, и вскоре Адам, шедший следом за Яхве, почувствовал необыкновенный покой. Тихий шелест листвы, аромат цветов и молодой травы, прекрасное пение невидимых птиц наполнили до краев его душу, вытеснив все тревоги и сомнения, еще недавно переполнявшие ее. Сколько они бродили, Адам не знал. Время было не властно над этим местом. Но вот солнечные лучи, вытеснив живительную прохладу сада, прорвали густые кроны. Они вышли на поляну, в центре которой стояло большое раскидистое дерево. Когда-то здесь жили. На противоположной стороне поляны виднелись древние развалины. Непонятно, было ли это одно большое строение или несколько небольших, – низкий кустарник и молодые деревья почти полностью скрывали остатки каменных стен и черных, полусгнивших бревен, служивших то ли крышей, то ли оградой. Под сенью дерева возвышалась каменная стела. Яхве направился к ней. Подойдя ближе, Адам увидел наполненный водой небольшой бассейн у стелы и стоявшую рядом каменную скамью.
Зачерпнув пригоршней воды, Яхве смочил лицо. Выпрямившись и скрестив руки на груди, бог задумчиво посмотрел на древний камень, по которому с тихим журчанием стекала в бассейн вода. Время не пощадило его. Трещины и выбоины, покрытые зеленым налетом мха, образовали невероятный узор на поверхности камня, уничтожив все свидетельства его рукотворности.
Сзади послышался шорох. Обернувшись, Адам увидел вышедшего на поляну Тюра. Бог шел медленно, всем телом опираясь на посох. Подойдя к Яхве, он присел на каменный край бассейна.
Пилот наклонился и взял стоявшую у камня небольшую и такую же древнюю, как и бассейн, чашу. Он наполнил ее до краев и протянул Тюру. Тот взял чашу и сделал несколько глотков.
– Хорошая вода, живая, – произнес он, протягивая чашу обратно.
– Да, столько лет прошло, а она по-прежнему сохранила свои свойства.
– Все это благодаря близости пирамиды, да и деревья в Эдеме подобраны соответствующие.
– Может и так, но, думаю, не только. Я не очень в этом разбираюсь, но когда еще был жив Адам, меня навестила Шакти. Она так и не узнала в нем своего бывшего мужа, но тот факт, что я создал бога и он живет возле пирамиды в саду, где растут деревья лишь из нашего мира, заинтересовал ее. Прошло время, и я уже и думать забыл о ее визите, когда она прилетела вновь и не одна, а с Варуном.
Она сказала, что, возможно, нашла способ продлить жизнь моему воспитаннику.
Это был эксперимент, и я согласился на него. Под пирамидой мы сделали резервуар с родниковой водой, и они влили туда некий коктейль из простейших, который и должен был остановить процесс старения.
– И как результат?
– Адам прожил без малого тысячу лет. Ни один рожденный в этом мире не жил столько.
– Раз так, почему же они не используют свое открытие? Думаю, оно могло бы продлить жизнь не только Адаму.
– Безусловно, но сначала землянам надо исцелить душу, а уж потом даровать пусть не вечную, но довольно долгую по их меркам жизнь. А пока ни она, ни Варун в этом не видят смысла. Признаюсь, после того что мы видели сегодня, я думаю, они правы.
Тюр ничего не ответил, и у фонтана ненадолго воцарилась тишина, нарушаемая лишь пением птиц и тихим журчанием стекавшей по древнему камню воды.
Старик внимательно рассматривал дно бассейна, которое сквозь голубую призму воды было видно до мельчайших подробностей.
– Думаю, – не поднимая головы, произнес он, – на этот раз решение кураторов может привести к катастрофе с непредсказуемыми последствиями.
Могло показаться, что Тюр сказал это лишь для того, чтобы прервать затянувшуюся паузу, но Адам слишком хорошо знал привычки бывшего друга. Слегка дрожавший голос, сказанная будто невзначай фраза, казалось бы на случайную тему, подтверждали, что обсуждение именно этой темы и есть главная цель визита.
– Возможно, ты преувеличиваешь. Да, уничтожение полуострова станет причиной гибели многих земных богов и это вызывает в моем сердце боль не меньшую, чем твоя, но это вынужденная мера. Они перешли черту. Уж если земляне убили верховного, что может остановить их от убийства себе подобных?
– Ты не понял меня. Гибель богов – для меня большое горе, но оно ничто по сравнению с тем, чем грозит планете гибель Атлантиды. Баланс между проявлениями вселенской силы может нарушиться. Если только теплые воды Атлантики достигнут северных земель, начнется таяние ледников, а это не только изменение климата на всей планете. Эти льды хранят в себе огромное количество простейших. Простейших, порожденных этим миром. Как ты думаешь, к каким последствиям может привести их внезапное освобождение из ледяного плена?
– Мне трудно об этом судить, я не генетик, а пилот. Хотя, по моему мнению, они вряд ли смогут кардинально изменить душу планеты. Скорее планета изменит их.
– Душу планеты? Что ж, душу планеты – может и нет, но душу богов – это вопрос открытый. Безусловно, наш организм очень сложен, а значит, и менее подвержен мутациям, но всегда есть опасность, что количество перерастет в качество. Мы уже заплатили планете за нашу жизнь, а вернее за жизнь наших потомков. Тех, кто так похож на нас, но нами уже не является. Тех, кого этот мир лишил бессмертия. Тех, кто, утратив чувство единой души, объединявшей их предков и руководившей ими, стал одинок и эгоистичен, живя среди подобных себе. За гибель Атлантиды планета предъявит новый счет.
– И что же на этот раз? – отрешенно спросил Яхве.
– Думаю, на это вопрос вы скоро получите ответ.
– Вы?
Яхве внимательно посмотрел на Тюра.
– Да, я решил не покидать планету во время катастрофы.
– Конечно, ты волен поступать, как считаешь нужным. Я уважаю твое решение, но все же на правах друга позволь спросить: неужели жизнь утратила для тебя ценность?
– Мой дорогой друг, ты же знаешь: жизнь вечна, – улыбнулся старик. – Различны лишь ее проявления.
Он поднял взгляд на Яхве и, увидев тревогу на лице пилота, перестал улыбаться и заговорил очень серьезно:
– Я понимаю, моя гибель принесет тебе много страданий. В конце концов, сам факт моей смерти для меня уже не будет иметь никакого значения, а тебе придется жить воспоминаниями и мыслями об утрате. Это довольно мучительно.
Но пойми, гибель Атлантиды – это рубеж, который я не готов перейти. Все эти годы я лелеял надежду, что нам удастся научить землян жить без насилия, но, оказалось, насилию научились мы. Завтра боги поднимутся на межзвездный ковчег и уничтожат полуостров. Это значит, что огромная волна прокатится по всей планете, уничтожая все на своем пути. Все созданное за многие годы будет разрушено за несколько дней. Вода сойдет, но тем, кто чудом спасется, уже некуда будет возвращаться. Их дома будут разрушены, а урожай и скот уничтожен. А потом… Потом уровень воды опять повысится, климат изменится и к голоду прибавятся болезни. Хочешь знать, что дальше? Дальше кураторы опять спустятся на землю и, отстроив пирамиды, будут спокойно встречать старость в полной уверенности, что теперь вряд ли кто-нибудь нарушит их покой. Я не хочу этого видеть.
Старик замолчал. Трудно было понять, переводит ли он дух, собирается ли с мыслями или ждет, что ответит Яхве. Он все так же сидел на самом краю бассейна и смотрел, как вода струится по древнему камню.
– Если Эдем погибнет, я не вернусь на планету.
– Что же, – согласился Тюр, – тебе это будет легко. Ты пилот, и твой дом – ковчег. Адам умер, и тебя здесь уже ничего не держит.
– Это не совсем так, мой добрый друг.
Теперь удивляться наступила очередь Тюра:
– Что я слышу? Неужели земные боги стали интересовать тебя?
– На Земле остались потомки Адама. Среди них есть весьма достойные, и я до сих пор оберегал тех, кто нес в себе его семя.
– Если так, их надо спасти.
– Безусловно, я предупрежу их.
– Этого мало. Даже зная о катастрофе, они могут не пережить ее. Ты не должен так рисковать.
– Что делать? Единственная гарантия на спасение – это ковчег, но я не смогу взять их на борт. Катаклизмы на Земле продлятся не один день, а они не выдержат долгого пребывания в стабилизационном поле.
– Но можно обойтись и без него…
– …И нарушить чистоту души ковчега. На это я не пойду. Даже если это разведчик, а не межзвездный, я не буду обрекать его на уничтожение ради потомков Адама.
– Конечно, ты прав. Ковчеги стали для каждого из нас намного большим, чем просто помощниками. Их души прочно связаны с нашими в единое целое, и легче подвергнуть себя опасности, чем рисковать ими.
