Сергей Семипядный - Следствие ведут шулер и массажистка
– Ладно! – раздражённо бросила Жанна, огибая стойку бара. – Ни выругаться от души, ни выпить. А рядом покойничек лежит и разлагается. От него уже душок идёт. Взять пару бутылок и вниз бы куда-нибудь свалить. Всё равно тебя ни труп, ни орудие убийства не интересуют. Ты ведь опять труп не осмотрел, недотёпа! – ворчала Жанна. – А труп положено осматривать, переворачивая туда-сюда, все повреждения фиксировать. Фотографировать даже положено.
– Да нет у меня аппарата! И прекрати нудеть! Я приехал сюда, чтобы с запиской разобраться. Кстати, а где ж записка?
– Вот-вот, ты даже с запиской до сего времени не ознакомился. Даже визуально. Я уж не говорю про гра-фо-ло-гическую экспертизу.
– Всё, хватит! Давай мой коньяк! – Жек почти с силой вырвал из рук Жанны коньяк и неожиданно разъярился: – Да где они там все?! Каждого по полчаса надо ждать!
Кто-то кашлянул. Жек в недоумении уставился на Жанну, потом обернулся. Высокий мужчина из коридора второго этажа стоял на верхней ступеньке лестницы и поглаживал свою коротенькую и острую бородку.
– Борис Андреевич, – представился он и слегка поклонился. – Звали?
– Точно так. Меня зовут Петром Аркадьичем. Я – старший опер из… В общем, я полагаю, вы в курсе. А это Жанна Александровна, наша сотрудница. Очень нехорошая тут у вас история приключилась.
– Да, такое вот несчастье, – вздохнул Борис Андреевич, и Жеку показалось, что худые ноги бывшего мужа жены покойника дрогнули и слегка подогнулись.
Жек с невольной поспешностью указал на кресло.
– Садитесь. И я вас слушаю.
– Что же конкретно вас интересует?
– Прежде всего, ваши, не буду этого скрывать, отношения с покойным. Сложные, как я смею догадываться, отношения. Да и всё остальное можно послушать. Или вы способны с определённостью сказать, что это этот, как его, ну, который вместе с вами парился, сделал?
– Андрей Сергеич? Да нет же, что вы!
– Так это вы сделали? – с нехорошей улыбочкой (к этому автор её и стремился) Жек приблизился к собеседнику и стал напротив, раскачиваясь с носков на пятки. – Никифорыч отбил у вас жену, предварительно, вероятно, оброгатив вас по самую притолоку, и вы, надо полагать, затаили злобу. Вы же тот, который бывший?
– Да.
– Во-во! Однако вы сумели каким-то образом скрыть негатив, втёрлись в доверие и принялись вынашивать коварные планы по уничтожению счастливого соперника. Утопить в бассейне при помощи лассо, притараненного аж из самих Штатов! Оригинально. За всю мою многолетнюю практику такое впервые встречаю. А ведь я… Впрочем, это не имеет значения. Так вот… О чём же я? – Жек, упустив ход мыслей, принялся морщить лоб и хмурить брови.
– Вы спрашивали меня о моих отношениях с уважаемым мною всемерно Владимиром Никифорычем, – напомнил Борис Андреевич. – Так вот позвольте мне вас уверить, что никакой злобы я на Владимира Никифорыча таить и не думал. Скажу более, я его даже любил по-своему.
– Да ну?
– Да, представьте себе. А с Маргаритой Степановной мы задолго до того были уж на грани развода. И с чего же мне злобу таить, ежели меня и женщины уже давненько практически не интересуют. По биологическим, так сказать, мотивам. Инна вот, например, изволит вертеть задом…
– Перед вами? Она ведь невеста…
– И что, что невеста и любовница? – перебил Борис Андреевич и в нетерпении чуть подпрыгнул в кресле. – Она, вот, сколько ни верти задом, мне это совершенно безразлично. Вот и ваша спутница – очень милая девушка, однако могу констатировать, прошу меня простить, – Борис Андреевич слегка поклонился Жанне, – что испытываю лишь эстетическое наслаждение. Скажу более, какой-нибудь рисунок из книжки анекдотов – вы, наверное, знаете, как там женщин изображают, – способен меня тронуть значительно глубже, нежели натуральная женщина из плоти и крови.
Неожиданная атака кроткого с виду собеседника слегка деморализовала Жека. Жанна, почувствовав это, пришла ему на помощь.
– А скажите-ка, Борис Андреич, чьей любовницей является Инна? – спросила она.
Борис Андреевич потупился и поджал губы.
– Извините, но я полагаю, что я не вправе…
– В доме произошло убийство! – суровым голосом напомнил Жек и вынул из кармана трубку.
– Инночка очень давно работает у Владимира Никифорыча… – словно нехотя проговорил Борис Андреевич. – И, в общем, между ними были некоторые отношения. Владимир Никифорыч ведь большой жизнелюб был. Ему всё очень легко давалось. А женщины тянутся к таким.
– А сыну его известно об этом? – вновь вмешалась в разговор Жанна.
– С определённостью утверждать не берусь, однако не исключаю. Доброжелатели, знаете ли, не знают пощады.
– Да, пожалуй, – согласился Жек и подумал, что таким доброжелателем вполне мог оказаться и визави. – А по какой причине вы исключаете из числа возможных убийц Андрея, как, бишь, его, Сергеича?
– Но это его старый друг, компаньон до некоторой степени. Они ведь некогда, на заре, как говорится, перестройки, вместе «бомбили».
– Кого бомбили?
– Нашего российского потребителя водки. По ночам с машины водкой торговали, – пояснил Борис Андреевич. – Они оба как раз из этой среды. Потом рэкет, а уж после строительный, до некоторой степени уже легальный, бизнес. Андрей Сергеич, правда, поотстал, в помощнички переместился.
– Так-так, поотстал, говорите? – зацепился за слово Жек. Одновременно он ухватил со стола и бокал с коньяком и отхлебнул приличный глоток. – А ну скажите-ка со всей откровенностью, не отлучался ли он из сауны накануне обнаружения Инной задушенного Владимира Никифорыча?
– Да мы оба отлучались. В сауне ведь долго не просидишь, как вы знаете.
– Хронологическую последовательность всех перемещений, пожалуйста! – потребовал «старший опер».
Борис Андреевич выставил перед собою руки и принялся загибать пальцы. В результате получилось следующее. Около двенадцати Владимир Никифорович покинул парную и отправился в бассейн. Вскоре вышли и Борис Андреевич с Андреем Сергеевичем. Окунулись, затем Андрей Сергеевич оседлал большой «кетлеровский» тренажёр, а Борис Андреевич прилёг на диванчик. Пока Владимир Никифорович плескался в водичке, Андрей Сергеевич погромыхивал тренажёром, а Борис Андреевич подрёмывал. Потом все, за исключением Владимира Никифоровича, вернулись в парную. Сначала Андрей Сергеевич, тотчас же за ним – Борис Андреевич.
– А Никифорыч, когда вы уходили, ещё плескался? – спросил Жек.
– На что вы намекаете? Что это я его?.. Так уверяю вас, что я не причастен. А плескался ли, нет ли, я как-то внимания не обратил. Но в сауне только Андрей Сергеич был. Значит, Владимир Никифорыч в это время в бассейне находился.
– Но, очевидно, уже мёртвый! – Жек покивал головой и допил свой коньяк. – Итак, вынужден сделать вам, Борис Андреич, официальное предложение написать явку с повинной.
– Но я не совершал этого преступления! – воскликнул подозреваемый. – А может, последним человеком, видевшим Владимира Никифорыча живым, была Инна.
– Вы хотите сказать?..
– А почему бы и нет? Это очень сильная и коварная женщина. Она же много лет, как я слышал, восточными единоборствами занималась. В теннис играет один день в неделю, это как минимум.
– Вы Инну подозреваете? – прямо спросил Жек.
– Нет. Но я не стал бы её исключать.
– Хорошо, идите пока. Пусть ваш напарник, Андрей Сергеич, поднимется.
Проводив Бориса Андреевича взглядом, Жек повернулся к Жанне.
– Думаешь, он?
Жанна сонно посмотрела на «начальника» и вяло пожала плечами.
– Конечно, он. Но ты же, калоша с ручкой, не смог его уговорить на явку с повинной. Теперь придётся пахать дальше. – Жанна вздохнула и откинула голову на спинку кресла.
– Уж не спать ли ты собралась? Ты это брось. Провалишь дело.
– А ты не провалишь, – слабо огрызнулась Жанна. – Даже этого дохляка на явку не уговорил. А Инна и вовсе не дастся. А в угол загонишь, пожалеешь. Заплачешь и сам признаешься.
Количество подозреваемых удваивается
На лестнице послышались грузные шаги, и вскоре появился второй любитель играть в гляделки. Который коренастый и почти что лысый.
– Это что, мы с Андреичем самые главные обвиняемые? – с ходу ринулся он в атаку, усаживаясь на диван и разворачиваясь в сторону Жека. – А бильярдисты?
– Какие бильярдисты? – опешил Жек.
– Те самые. Которые на бильярде играли. Под коньячок, который вы тут сейчас попиваете.
Жек отодвинул от себя пустой бокал.
– Что вы этим хотите сказать?
– А то, что любой из них мог войти и сделать это грязное дело. Хоть Никита, который эту верёвку в дом притащил, хоть Кулебяка, который Вовке двадцать тонн задолжал и едва не десять лет рассчитаться не может.
– У Никиты тоже мотив имеется? – Жек сунул трубку в зубы и прищурился.
