Евгений Касьяненко - Забытый солдат империи
– Не надо, пошли сразу ко мне. Зачем ты спровоцировала эту драку? – Вадим раздражен.
– Извини, а вдруг я сама ошиблась. Вдруг ты – вовсе не «солдат империи»?
– И тогда что? Меня бы вырубили, будь я обычным вахлаком, а тебя бы коллективно изнасиловали. Прямо на песке.
– Я бы и сама с ними справилась. Не веришь?
– Почему же? Вполне верю.
Они заходят в комнату Вадима. Он зажигает свет и долго-долго смотрит на Эву.
– А когда ты меня признала?
– Сразу. Еще в Гаграх, возле автобуса, «консерва» ты моя ненаглядная…
– И ты тоже?
– А кто же еще? Балтийская шпрота в масле. Слушай, если у тебя не болит в паху после ударов…
В эту ночь она единственный раз заснула у него в номере.
8
…Всего три часа назад к берегу возле знаменитых пицундских «свечек» подошел какой-то большой катер, дал длинную очередь и ушел в море. Убило двоих. Трупы перенесли с прибрежной полосы в прохладный подвал магазина: подростка и пожилого мужчины. Генерал их осмотрел.
– Чья это работа, как ты думаешь? – вдруг обратился он к Земцову.
– Не могу знать, товарищ командующий. Наверное, тех, у кого есть крупнокалиберный пулемет.
Земцов еще раз наклонился к трупу пожилого мужчины. «Ну, точно, это Ашот, армянин, он тогда торговал в крайнем кафе со стороны Дома творчества”.
Они вышли на воздух. Генерал курил и о чем-то вполголоса говорил подчиненным. Вадим и Семен отошли в сторону.
– Вадим, что ты выпендриваешься перед генералом: «Не могу знать». «Крупнокалиберный пулемет». – Маликовский был явно раздосадован вниманием генерала к Земцову.
– Слушай, Семен, ты, кажется, забыл, что в университете мы с тобой в один день и час получили офицерское звание. Только ты пошел служить, а я остался на скамеечке запасных, хотя по своему собкоровскому рангу «дорос» до капитана. Что, много армейской каши нужно съесть, чтобы понять: дырку в боку, куда кулак можно всунуть, оставляет только крупнокалиберный пулемет Владимирова? Брось валять дурака. Я остаюсь здесь, если генерал разрешит.
– Здесь? Зачем? – Семен опешил.
– Я, в отличие от тебя, свободный художник. В газетный номер ничего не сдавать. Спокойно отдохну недельку и «выпишусь». Это же Пицунда. Кусочек рая на планете Земля. В старые времена я отдыхал здесь раз пять. Посижу, повспоминаю молодость…
– Смотри, пристрелят.
– А кому я нужен? Товарищ генерал, – снова обратился Земцов к командующему. – Если вы не против, я остаюсь в Пицунде. Напишу серию очерков о жизни солнечной Абхазии в это смутное время.
Командующий махнул рукой:
– Твои проблемы. Вот он, – генерал кивнул головой в сторону коменданта поселка, – тебе поможет. Назад не возвращайся рейсовым автобусом, только с военными.
– Хорошо.
Семен успел отлить Вадиму из заветной канистры семисотграммовую фляжку коньячного спирта:
– Для усиления мыслительных процессов. Твори. Остальное допьем дома. Если, конечно, останется к твоему приезду.
Борт с командующим и коллегой улетел.
– Ну что, пошли? – Комендант подошел к Земцову.
– Куда?
– В часть.
– А ты бы не мог меня пристроить жить на недельку в Дом творчества?
– Какой? Тут их несколько.
Вадим назвал.
– Нет проблем. Везде пусто. Зайдем сейчас в управление курортом, возьмешь записку. А затем в часть – прихватишь харчей, вряд ли в Доме творчества сегодня кормят.
9
(ретроспектива)
…Летом, перед началом занятий на пятом курсе, его вызвали в первый отдел университета. В комнате сидел неизвестный ему мужчина.
– Вадим, вы любите свою родину? – спросил он его в лоб.
– Я не гожусь в стукачи, – сразу решил отпарировать Земцов, шестым чувством поняв, что этот человек «оттуда».
– Ну, это не по нашему ведомству, – засмеялся незнакомец.
После того, как Земцов дал подписку о неразглашении доверенных ему сведений, пошел конкретный разговор. Впрочем, во всем сказанном было очень мало тайн, если они вообще были.
Представь, сказали ему, что существующий мир очень хрупок, десятилетиями идет война. Тайная война двух сверхдержав – России и Штатов. (Вадим удивился: было сказано «России», а не «Советского Союза»). Эту войну ведут профессионалы. Их ровно столько, сколько нужно для защиты интересов страны, потому что содержание каждого из них обходится государству очень дорого. Однако предположим, что завтра ситуация в мире резко изменилась. Ну, скажем, из Восточного блока выпала Чехословакия. И обнаружится, что секретным службам нашей страны нужно быстро усилить свои действия, бросить на предотвращение катастрофы все резервы государства, тысячи новых людей. Что же, мы опять будем наспех готовить героев-разведчиков, которые не знают, с какого бока поджечь немецкий сарай? Не проще ли заранее спокойно подготовить энное количество молодых ребят и до поры до времени определить их в запас. В запас, который при благоприятных обстоятельствах может и никогда не будет востребован.
– Создать «консервы», – вставил слово Вадим.
– Вредно увлекаться детективами, друже. Даже если их пишут профессионалы, вроде английского разведчика Флеминга, ни одного слова правды в них нет. Государство не допустит раскрытия своих тайн.
– Но зачем к этому готовить таких людей, как я, а не более подготовленных? Ну, например, десантников…
– Умный вопрос. – Похвалил незнакомец Вадима. – Объясняю. Десантники и спецназ, о котором ты почти ничего не знаешь, играют колоссальную роль в защите государства. Но для стратегической разведки они малопригодны. На это есть множество причин. Первая. Армия, как и любая массовая организация, «засвечена», хоть и носится со своими тайнами. Скрыть от противника, где и кем служил человек, практически невозможно. А разведчик, в чьей биографии есть служба в спецвойсках, уже не разведчик. Вторая причина. В спецвойсках нет такого тщательного отбора людей, как в стратегической разведке. Надеюсь, ты понимаешь, что прежде, чем с тобой решили разговаривать, мы узнали о тебе больше, чем ты сам о себе знаешь. И вот представь, что завтра тебя обучат, как сделать из обычных лекарств, купленных в аптеке, смертельный яд или взрывчатку, или того больше – как убить голыми руками любого необученного человека, даже если этот человек – чемпион мира по боксу. Будет ли общество спокойно, если среди нас будут ходить люди, обладающие подобными знаниями, но не столь тщательно отобранные, как ты? И, наконец, главное. Навыки профессионального разведчика, которые тебе дадут, существенны, но не в них суть. Если придет время, и тебя задействуют, ты будешь использован в первую очередь как журналист, и именно средствами своей профессии ты будешь добывать то, что нужно государству. Будь уверен, если я с тобой разговариваю – значит, наши эксперты сказали, что из тебя получится неплохой журналист.
– У вас нет никакой гарантии, что я или кто-то иной, из тех, кого вы будете готовить в «консервы», не станет предателем.
– И это умно, – согласился собеседник. – Поэтому среди тех специальных знаний, которые вы получите, не будет ровным счетом ничего, что интересно разведкам других стран. Разведчиков повсеместно учат почти одинаково. Мы ничем не рискуем. Надеюсь, ты понимаешь, что с нами ведут тайную войну люди, которые не глупее нас с тобой. Скажу больше, если придет время, и ты столкнешься с настоящим профессионалом, который отдал этому всю жизнь, то почти наверняка победителем выйдет он. Но вероятность такой встречи очень мала. Вообще, вы, пройдя спецподготовку, до поры до времени даже не будете знать, кто ее осуществлял – КГБ, ГРУ или какая иная организация.
– Что такое ГРУ? – переспросил Вадим.
– Главное разведывательное управление Генерального штаба Советской Армии.
Вадима продрал мороз по коже. Романы Валентина Пикуля оживали здесь, в этом невзрачном кабинете.
– …Вы даже не будете знать, по какому ведомству числитесь. Это вам ни к чему. А спецподготовка сама по себе требует не так уж много средств. Тут главное – правильно отобрать людей.
– Так сказать, шпионский ДОСААФ для избранных.
Собеседник Вадима рассмеялся.
10
…Вадим шел по знакомой листвяной аллеи к Дому творчества, что находился в километре от центра поселка, и на него волнами накатывались воспоминания. «Спокойно, – сказал он сам себе, – вот приду, поселюсь в номере – в том самом номере, достану фляжку и отведу душу».
…Во всем громадном здании, когда-то эффектно названном Домом творчества, жило, как выяснил вскоре Вадим, десятка два людей. Три-четыре семьи абхазов и армян, и несколько дородных мужчин. Их можно было лицезреть на территории Дома только по утрам в сопровождении красоток совершенно определенного качества. Было очевидно, что все они попали сюда не по путевкам, а поселились за скромную мзду немногому оставшемуся на рабочих местах персоналу.
Он показал записку из управления курортом кастелянше, и та страшно удивилась, когда он сказал, что хочет жить в номере «люкс» на седьмом этаже.
