Ольга Юнязова - На острие свечи
А во-вторых, была необходимость. Если бы не этот дерзкий блеф, то не сидеть бы ей сейчас на нарах, «как король на именинах», а ютиться где-нибудь в углу на корточках, как вон та заплаканная белобрысая девчонка.
– Эй! – окликнула её Оксана. – Ты что там сидишь, как курица на насесте? Иди сюда.
Девушка вскинула удивлённый взгляд, словно не понимая, что обращаются к ней.
– Да, да, – кивнула Оксана. – Ты, ты!
Девушка испуганно помотала головой.
– Хм… тебе там удобно, что ли? – Оксана подвинулась и настойчиво хлопнула ладонью по скамье.
Девушка снова мотнула головой и опустила взгляд.
– Я не поняла! – возмутилась Оксана и удивлённо оглядела всех присутствующих. – Кто запугал девочку?
– Сама же и запугала, – ответила цыганка.
– Я?!
Цыганка усмехнулась и замолчала. Но Оксана вошла в роль и уже не желала отступать.
– Ну-ка ты, запуганная! – возмутилась она. – Встала быстро и села рядом со мной!
Девушка подчинилась. С трудом разогнув затёкшие ноги, она с опаской подошла и залезла на нары.
Оксана внимательно её оглядела: приличная одежда, лицо без печати разврата или наркоты. Чистый ангел. Неужели внешность может быть настолько обманчива?
– Ты-то за что сюда попала? – уже без наносного бандитизма спросила Оксана.
Вместо ответа девушка опять разрыдалась.
– Ты что, в первый раз здесь? – спросила цыганка.
– Похоже на то, – кивнула Оксана.
– Да я не её, я тебя спрашиваю.
– Меня? Хм… почему ты так решила?
– Потому что здесь не задают таких вопросов. Здесь все «по ошибке».
– А-а-а… ну да… я тоже по ошибке. И действительно в первый раз. В «обезьяннике» в первый, – уточнила Оксана. – А в прошлый раз я сидела в комфортабельной одиночной камере.
– Слишком ты разговорчивая, – усмехнулась цыганка.
– Извини, не знаю здешних порядков, – пожала плечами Оксана. – Но мне действительно жутко интересно, как тут оказалась, например, вот эта милая женщина. – Оксана показала рукой на избитую старушку, сидевшую, положив распухшие ноги Валечки себе на колени.
«Милая женщина» промолчала, но перед мысленным взором Оксаны внезапно возникло «кино»: визг, мат, проклятия и мёртвой хваткой до боли в ногтях она держится за китель милиционера. Попытка оторвать её увенчалась треском ткани. Взмах дубинкой… она зажмурилась, но пальцев не расцепила. «Да ладно. Грузи и её» – услышала Оксана. – «Оформим за сопротивление». – «Так она ж потерпевшая!» – «Потерпевшие тут соседи, которые вынуждены их скандалы слушать».
Оксана перевела удивлённый взгляд на Валентину. Неужели, это и вправду она избила мать? Почему-то не возникло даже сомнений, что этот «видеоролик» (или точнее было бы сказать «мыслеролик») показал истинную картину произошедшего. Как будто бы Оксана не предположила, а вспомнила это. Как в той песне, которую вместо колыбельной часто пел папа: «Что-то с памятью моей стало, то, что было не со мной, помню».
«За что?!» В голове зажужжало, словно в мозг загружается новый файл. Оксана резко зажмурилась и отменила вопрос – лезть в чужую жизнь не хотелось, тут со своей-то дай бы бог разобраться. Она вспомнила, как сама вчера едва сдержалась, чтобы не врезать матери.
«Вчера?! Как вчера? Это же было всего несколько часов назад! – удивилась Оксана. – Странно!» Она ещё раз внимательно «пробежалась» мысленным взором по последним событиям и заметила, что с того момента, как её закрыли в этой комнате, жизнь начала течь медленнее… или, наоборот, быстрее… непонятно. И пожалуй, сравнение с течением здесь не подходит – случай в кафе она видела сейчас далёким, словно в перевёрнутый бинокль. Может быть, это из-за стресса? Но на душе было на удивление легко и даже радостно, словно после долгого мучительного напряжения ей, наконец, позволили лечь и расслабиться. Логически это было совершенно необъяснимо.
От размышлений отвлекали судорожные всхлипы соседки. Кроме того, всем телом Оксана ощущала на себе пристальное внимание цыганки.
– Ну что ты ревёшь? – шёпотом спросила она у блондинки. – Понимаю: страшно, обидно, но если ты не виновата, то это обязательно выяснится.
В глазах у девушки вспыхнула надежда, и она повернула мокрое лицо к Оксане.
– Как? – простонала она. – Как выяснится, если меня подставили? Меня с по… с поличным взяли.
– Ну, так расскажи всё, как было.
– Кто поверит?!
– Я поверю!
– Молчи, дура! – усмехнулась цыганка. – Не видишь разве, что это подсада?
– Я подсада?! – возмутилась Оксана. – Хм… и откуда такие выводы?– Так тебя ж насквозь видно.
Цыганка прищурилась, словно внимательно вгляделась, и Оксана ощутила, как волна мурашек побежала из солнечного сплетения по всему телу. Возникло чувство, что в её памяти проводится «шмон». Не успела она опомниться, как цыганка отвернулась и спокойно занялась просмотром «украденных файлов».
– А даже если и подсада, – продолжила Оксана, обращаясь к девушке, – ты на себя не наговаривай. Рассказывай, что произошло, кто подставил.
– У нас в магазине… – Искусанные губы задрожали, и несчастная снова разрыдалась.
– Ладно, завтра расскажешь. А сейчас постарайся успокоиться.
– Иди, ложись на моё место, – сказала цыганка и встала.
Блондинка послушно перешла и легла, свернувшись эмбрионом.
– Хочу тебе погадать. – Цыганка села рядом с Оксаной. – Дай руку.
– Не дам.
– Да я бесплатно!
– А если мне не интересно, то и бесплатно не надо!
– Тебе интересно.
– Нет.
– Я расскажу, почему ты сюда попала.
– Я это и без тебя знаю.
– Не знаешь! – Цыганка перешла на шёпот. – Ты думаешь, что это ошибка. Думаешь, что документы у тебя украли случайно и что ты случайно оказалась похожа на другую.
Оксана на несколько секунд вошла в ступор. Вспомнились рассказы об уличных гадалках. Они всегда знают, что надо сказать, чтобы завладеть вниманием, а потом люди опомнятся – а ни денег ни золотых украшений.
– Что тебе надо? – подняла взгляд Оксана.
– Ой, не гляди на цыгана косо! – улыбнулась та. – Тогда и цыган на тебя прямо посмотрит.
– Ты же понимаешь, что у меня ничего нет.
– Ай, не обманывай! Думаешь, я не вижу? У тебя есть деньги на адвоката, и ты даже подумала, что поможешь этой малышке выбраться отсюда.
– Видимо, ты хочешь, чтобы я и тебе помогла?
– Зачем обижаешь? – сморщилась цыганка. – Меня завтра и без тебя брат выкупит. А надо будет – и адвоката наймёт.
– А чего обижаться? Кто ж виноват, что у вашего народа репутация такая.
– Да ты меня с котлярками-то не путай!
– С кем?
– Ну, те, которые по улицам стаей ходят. Разве я на них похожа?
Оксана окинула её взглядом: длинная клетчатая юбка, водолазка, джемпер и красное коралловое ожерелье в несколько рядов.
– А я по одежде о людях не сужу, – пожала плечами Оксана.
– А по чему судишь? По национальности?
Оксана усмехнулась.
– По национальности тоже неправильно, – согласилась она. – Ладно, извини. Но что тебе за выгода мне гадать?
– А что тебе за выгода девчонке этой помогать?
– Ты вопросом на вопрос не отвечай! – возмутилась Оксана. – Если в тебе живёт такая любовь к ближнему, то почему ты спокойно смотрела, как она на полу сидит? А тут вдруг лежанку ей уступила. Не кажется странным?
– Нет! – ничуть не смутилась цыганка. – Чем я могла ей помочь?
– Подвинуться хотя бы!
– Так на полу места-то больше. А грязь такая же, как на нарах. Какая разница, где сидеть?
– Что ж сама-то на пол не села?!
– Дай руку! Последний раз предлагаю.
Оксана задумалась. То, что цыганка может считывать образы из памяти, чудом не казалось и даже не удивляло. Но вот вопрос: может ли гадалка знать то, чего не знает сама Оксана? Ведь если информации нет в голове «клиента», то откуда её возьмёт «ясновидящая»? Ответ ясен – придумает. А глупая жертва поверит.
Но любопытство всё-таки пересилило.
– Ладно. – Оксана показала ладонь.
– У-у-ууу! Так я и думала! – закивала цыганка и сделала вид, что с интересом изучает линии.
В памяти Оксаны всплыли слова старой ведьмы: «Будущее – это бесконечное множество вероятностей. И все они как волоски в шерсти овцы. То, что видимо, – ещё не факт, что неизбежно. Но если ты словом это обозначишь, то всё равно что спряжёшь нитку. И тогда уже наверняка вся цепь событий по этому руслу пойдёт». [2]
Осознав опасность такого гадания, Оксана резко отдёрнула руку, но было уже поздно.
– Плохи дела твои, – вздохнула цыганка. – Порча на тебе.
– Ничего оригинальнее не успела придумать? – усмехнулась Оксана.
– И даже не хочешь знать, кто её на тебя навёл?
– И даже более того – я не верю ни в какие порчи.
– Хм. – Цыганка пожала плечами. – Но если ты не веришь в радиацию, это не означает, что она тебе не страшна.
Оксана невольно начала перебирать в памяти лица женщин, которые могли бы желать ей зла.
– Не там ищешь, – мотнула головой гадалка. – Это мужчина. Он на тебя заклятье наложил на болезнь и на тюрьму.
