Марина Соколова - Ринама Волокоса, или История Государства Лимонного
Расставшись с телевизионным любовником, Ринама поплелась к законному мужу. Жрес сидел за столом, обхватив голову руками. Его затравленный взгляд бессмысленно бродил по гостиной. Увидев жену, обманутый муж натянуто улыбнулся и попросил у изменницы прощения. «Ты ни в чём не виноват», – равнодушно сказала Ринама. «Я не знаю, что произошло, – вмешалась в разговор Генивея, – но одно совершенно очевидно: вам нужно помириться, дети. Вы ведь любите друг друга. Доченька! Выбрось из головы дурные мысли. Это недостойно патриотки». «Я это уже где-то слышала», – задумчиво произнесла Ринама. «Ну, конечно, моя прелесть. Миллионы лет люди повторяют слова любви». «Не называй меня „моя прелесть“. Нет, не то. Я о другом. Жрес, мне кажется, мы живём между двух аппаратурных воздействий. А может быть, трёх или четырёх». «Я тебя не понимаю, Зайчишка. Хотя… постой-ка!» Жрес порылся на книжной полке и извлёк из-под печатной груды красно-зелёную книгу. «Ну, вот и хорошо, – успокоительно произнесла Генивея. – Вы тут поворкуйте, детишки, а я накрою семейный стол. А то Авбюлка совсем проголодалась». «Это что за книга?» – загорелась любопытством Ринама. «Не узнаёшь? „Психотронная война Винокурова и Гуртового“». «А-а-а… Мне её подарили в Левоколенном переулке. Какая-то фантастика». «Не скажи. Ты её не читала? Авторы не столько писатели, сколько учёные. Они предостерегают человечество против возможной психотронной войны». «Ну, конечно… Психотронная война… В нашей стране идёт психотронная война. И мы оказались в неё втянуты – помимо нашей воли». «Ты так думаешь?» «Я в этом уверена». «Значит, будем из неё выбираться. Мы с тобой миролюбивые люди». «Ты прав. Для начала я пойду к Степашке и закрою больничный лист. Будем бороться. Мы не дадим негодяям уморить нас голодом». «Не спеши, Зайчишка. Мне в одном месте обещали работу. Послезавтра еду в командировку».
«Я хотю в командиловку», – безапелляционно заявила прибежавшая на запах Авбюлка. «В другой раз, Зайчик. Я еду к страшным медведям». «Это надолго?» – заботливо спросила Ринама. «На несколько дней. Прошвырнёмся на отцовской „Волге“», – счастливо улыбнулся Жрес и поцеловал любимую жену в полуоткрытые розовые губы.
32
Но Жрес не вернулся ни через несколько дней, ни через несколько недель – в Одлисковске он попал в дорожную аварию. Столкновение «Волги» с мотоциклом или, вернее, мотоцикла с «Волгой» сначала не имело серьёзных последствий. Налетевшим на Жреса пьяным молодцам было не впервой сталкиваться с автомобилями. Быстренько пообщавшись с милицией и с медицинским персоналом, бравые ребята на ходу почистили пёрышки и побежали по своим делам. Один из поддатых мотоциклистов, по имени Жлоб, бегал без остановки целый день и на бегу продолжал поддавать. Не разбирая дороги, он – с наступлением темноты – забежал на городскую стройку; там провалился в котлован, откуда был извлечён народными дружинниками. Проучив забулдыгу тяжёлыми народными кулаками, спасители указали Жлобу правильное направление, и к утру изрядно помятый юноша добрался до дома. Вскоре он почувствовал себя нехорошо, и мама вызвала «Скорую помощь». Врач взял со Жлоба объяснительную записку и отправил пациента на операционный стол.
Не выдержав дополнительной нагрузки, искатель приключений почил вечным сном.
Следовательница Кукурука была воровски деловита и провинциально строга.
– Сто тысяч «деревянных», – назвала Кукурука сумму желанной взятки.
– Вы не имеет права, – громко возмутился Жрес.
– Я не имею ста тысяч, а этого добра у меня хоть отбавляй, – строго возразила Кукурука.
– Я буду жаловаться, – честно предупредил Жрес.
– Жалуйся, если дурак, – молниеносно отпарировала Кукурука. – А я буду тебя сажать.
– Заяц, она исполнит своё обещание, – уведомила мужа Кассандра.
– Что ты предлагаешь, Зайчишка?
– Дать взяточнице сто тысяч.
– У меня всё равно нет таких денег.
– Тогда – вперёд. Покой нам только снится, – продекламировала Ринама и повесила телефонную трубку.
– Мама, хотю кусать, – требовательно напомнила Авбюлка.
– Я знаю, Зайчик. Я тоже хочу, – Ринама доверила дочку Генивее и, преодолевая натуральный страх, отправилась на работу. Из окна аудитории она увидела красное автомобильное чудовище и, заблаговременно отпустив учащихся, приготовилась к пытке. Однако механизированный палач только вращал фарами и издевательски подмигивал. Не дождавшись пыток, Ринама отправилась к заведующей и взяла отпуск по уходу за ребёнком. Заведующая была женщина добрая и без проволочек исполнила намерение подчинённой. Одарив фирму своей скромной фамилией Ваненко, заведующая вполне удовлетворила умеренное тщеславие и осуществила главную цель своей жизни. Довольная жизнью и собой, отзывчивая начальница от всей души пожелала подчинённой «всего доброго» и «крепкого здоровья».
Не вполне уверенная в своём благополучии и здоровье, Ринама – в сопровождении кровавого монстра – поспешила в «нечистую» квартиру. Отказавшись от ужина в целях экономии, раскаявшаяся изменница удобно устроилась около телефона в ожидании звонка от запропавшего мужа.
Жрес позвонил через неделю и сообщил, что ему удалось добиться замены следователя. Новый следователь был намного лучше предыдущего, и звали его Курукуком. В отличие от Кукуруки, он не затягивал следствие, а немедленно приступил к делу. С обеих сторон были вызваны свидетели, проведены экспертизы и очные ставки; и в конце концов выяснилось, что мотоциклисты, наехавшие на Жреса, были пьяные и без касок, мотоцикл не имел опознавательных знаков, врачи обнаружили пьянчужек целыми и невредимыми, в объяснительной записке Жлоб возлагал вину на стройку и дружинников, после которых была ещё операция, стоившая юноше остатков жизни. Выяснив истину, Курукук заявил Жресу, что для закрытия дела необходима последняя очная ставка с участием всех свидетелей. Со стороны Жреса их было двое: находившиеся в автомобиле в момент аварии Таньята и Апполлиннаррий. Свидетелей мурыжили несколько месяцев – как органы правопорядка, так и родственники погибшего Жлоба. Не на шутку решив обогатиться за счёт погубленной молодой жизни, близкие и дальние родственники Жлоба стали вымогать деньги у «жадных совковых богачей». Поскольку «богачи» не спешили раскошеливаться, поборники справедливости принялись громить захудалую хибару, в которой жила престарелая мать Таньяты. Но в Одлисковске у Таньяты проживал ещё двоюродный брат – бывший милиционер. По его совету, Жрес устроил в хибаре засаду и записал на магнитофон все нецензурные комментарии материально обделённых погромщиков. Прибывшая на место преступления милиция была вынуждена арестовать неуёмных рэкетиров и завести на них уголовное дело. Во время расследования родственники признались, что их инструктировала Кукурука, после чего дело благополучно прикрыли. Изнемогший от нескончаемых потрясений Апполлиннаррий не дожил в Одлисковске до финальной очной ставки. Разыскивая бесценного свидетеля по всей Совкме, Ринама обзвонила сотни абонентов телефонной сети, но повсюду бархатный баритон предлагал настырной женщине до бесконечности ждать ответа.
Не дождавшись ответа от Апполлиннаррия, Жрес и Таньята, с разрешения Курукука, вернулись к себе домой, а уголовное дело было отложено до неопределённого времени.
Жизнь пошла своим чередом. Жрес в компании с Таньятой зарабатывал деньги мелким бизнесом, а фиктивно числился в дружественной фирме, в которой подвязался жизнестойкий Кичнел. Генивея усиленно занималась ветеранами и подрабатывала вахтёром в ближайшем конструкторском бюро. Ринама продлевала отпуск по уходу за ребёнком и сторицей навёрстывала упущенное в воспитании Авбюлки.
Череда дней привела Волокосов и всю страну к новым президентским выборам. Самым реальным кандидатом в президенты был председатель Компартии товарищ Нювогаз. После свержения демократами Компартии Лимонии в стране образовалось множество разномасштабных коммунистических партий. Постепенно они сошли с политической арены, за исключением «ума, чести и совести» под руководством Нювогаза.
Отношение Ринамы к лимонным коммунистам заметно менялось со временем.
Во времена Переделки они являлись абсолютными апологетами ксегенского государства и, значит, врагами Борвёгача. Естественно, они автоматически превращались в ринаминых врагов. Но по мере того, как позиции демократов укреплялись, противостоявшие им коммунисты всё больше становились прогрессивным политическим явлением. После падения Борвёгача и Тубсовалаха коммунисты и умеренные демократы, объединившиеся в партию «Ананас», остались единственной силой, сдерживавшей разбушевавшуюся ицленьскую банду. Погрязший в экономике и политике Ицлень полностью разоблачил себя в глазах народа, и его предвыборный рейтинг был равен нулю. Неплохие шансы были у лидера «Ананаса» Ляйвиксни. Политизированная женщина по телевидению и печати следила за стремительной карьерой Ляйвиксни. На фоне политических кухарок он выглядел умным, современным и прогрессивным и импонировал не только Ринаме, но и многим другим политизированным женщинам.
