Наталья Симонова - Счастье по ошибке
Достав из чемоданчика бланки рецептов, девушка села за стол.
– Вам больничный нужен? – спросила.
– Вообще-то нужен, – неуверенно предположил Андрей. – А только мне разве положено? Официально ведь я ему никто.
– Как это? – озадачилась врач. – А с кем же мальчик живет?
– Обычно с дедом. Но сейчас дед сам болен.
– Ясно. Нет, больничный я вам, конечно, выпишу. Достаточно того, что вы ему родственник и ухаживаете за ним.
– А как вас зовут? – спросил Андрей, самого себя удивляя робостью голоса.
– Светлана Алексеевна. Я ваш участковый педиатр. Антон здесь часто бывает?
– Бывает. В последнее время чаще. Дед у нас совсем расклеился.
Она внимательно посмотрела на него.
– Официальный опекун Антоши – дедушка?
– Да. Это отец его покойной матери.
– Ясно. – Светлана отвернулась и продолжила писать.
– А чем вы его кормите? – спросила, снова повернувшись к Андрею.
– Да всем… Что сам ем…
– Ну, надеюсь, пива с воблой вы ему не предлагаете? – уточнила она без улыбки.
– Н-нет, ну что вы! – Андрей не понял шутки, отчаянно затряс головой.
– Да ладно вам, – отмахнулась Светлана. – Просто быт у вас, сразу видно, холостяцкий. А такому маленькому, сами понимаете, нужны условия особые.
– Ему компоту хочется, – поделился вдруг Андрей. – Вы меня не научите его варить?
– Господи! Что там варить! У вас фрукты какие-нибудь есть? Или сухофрукты?
– Н-нет. Но могу сбегать.
– Вот что. У меня пока обход не закончен. Потом пересменок не очень большой, и нужно еще успеть пообедать перед приемом в поликлинике. Давайте так сделаем: я после приема, вечером, зайду в магазин, куплю яблок – и мы с вами быстренько сварим ему компот.
– Вы так нас выручите, Светлана Алексеевна! Просто не знаю, как благодарить, – залепетал Андрей. – А за яблоками я схожу, у нас же магазин в трех минутах. Сбегаю, когда заснет.
– Прекрасно, – одобрила поправку докторша. – Только покупайте наши, сезонные, не импортные. Они дешевые, и пусть это вас не смущает, – добавила, насмешливо разглядывая родителя.
– Спасибо вам, – прочувствованно сказал Андрей.
– Пока не за что.
Андрея распирало от впечатлений. У него много лет не было на душе так ясно и радостно. Они варили вместе компот. Потом она помогла приготовить ужин. Сидела с Тошкой, читала книжку. Смешливая оказалась, веселая… Андрей никак не мог справиться с этим ворохом положительных эмоций, которые переполняли его после ее ухода. Метался по дому с глупым от счастья лицом, обдумывая всякую мелочь, сказанную и сделанную Светланой.
Он жалел, что не смог оставить Антошку, чтобы проводить ее до дома. Но Света сказала, ей не привыкать возвращаться одной, бывает, и поздно, потому что при обходе больных чего только не случается. Зато Андрей очень ловко выпросил у нее номер мобильного – дескать, мало ли что может поставить в тупик одинокого отца, к кому тогда обратиться, как не к участковому доктору!
– Ну ты это, – сел он на Антошину постель, – как тебе наша врачица? Понравилась?
– Добрая тетя, – признал мальчик. – Пап, а ты мне почитаешь? Про рассеянный-с-улицы-бассейной.
– Ну давай, – согласился отец. – А тетя Света хорошо книжки читает?
– Хорошо, – кивнул Антоша. – Но ты еще больше хорошо.
– Ну уж! – возразил Андрей. – Тетя Света точно лучше. А она красивая?
– Не знаю, наверное, – сказал Антон, пожимая плечами. Но угадав, чего ждет папа, подтвердил: – Красивая.
– А вот если бы тетя Света жила с нами… – не унимался отец.
– А дедушка? – удивился мальчик.
– Ну ладно. Давай читать, – смирился Андрей.
На другой день он впал в уныние. Не находил убедительной причины, чтобы позвонить ей. Он не узнавал себя. Не мог припомнить, чтобы общение с женщинами или решение любых вопросов, связанных с ними, вызывали в нем хоть какие-то затруднения. А тут – просто ступор какой-то. Несколько раз хватал трубку, таращился на экранчик. Но, так и не решившись, телефон откладывал. Наконец взял себя в руки, сказал сам себе, что дело не стоит выеденного яйца и, хотя совершенно в это не поверил, все-таки позвонил. Причем так ничего и не придумав путного для оправдания звонка.
– Света, здравствуйте, это Андрей… Андрей, у которого сын… – заговорил сбивчиво, но решив действовать напрямик. – Сын Антон… Света, вы простите меня, я не знаю толком, что вам сказать…
– Что-то не так с Антошей?
– Тьфу-тьфу, с ним нормально. Выполняем все, как вы написали. Если бы что – я б давно позвонил, – признался он. – А так… Ну не знаю, Свет, я просто очень хотел вам позвонить. И очень хочу вас видеть. – Его сердце колотилось с бешеной скоростью, голос срывался.
– Я вас понимаю, – спокойно сказала девушка. – Вы извините, у меня прием. Если хотите, позвоните вечером, после восьми.
– Да, да! Конечно! В восемь! Спасибо, Света, спасибо! Извините меня.
Он отключился, радость лавиной обрушилась на него. Только что изнывал от отчаяния и страха перед неизвестностью – и вот, здрасте вам, эйфория! «Неужели я влюбился? – подумал Андрей со счастливым ужасом. – Неужели такое еще могло случиться со мной?! Боже мой! В восемь! Это невероятно. Какое счастье…»
Они стали встречаться. Их общение совершенно не содержало того смысла, который Андрей привык вкладывать в слово «встречаться». Вместе гуляли по улицам. Иногда она заходила помочь по хозяйству и с Антоном. Причем с ребенком была неизменно нежна, а с Андреем почти всегда насмешлива… Вот, собственно, и все, что их связывало. Но он был счастлив и этим. А внимание к мальчику просто вызывало в нем восторг и умиление.
Когда и дед, и внук выздоровели, Андрей перевез Антошу на прежнюю квартиру и стал навещать почти каждый вечер. Ему уже казалось, так было всегда. Иначе и быть не могло – он отец, у него сын… Позже отправлялся на свидания со Светой. Теперь они могли сходить и в театр, и в ресторан. И так много говорили, как никогда он не говорил с женщинами.
– Почему ты одна? – спрашивал Андрей.
– Ты лучше голодай, чем что попало есть. И лучше будь один, чем вместе с кем попало, – цитировала Хайяма ироничная девушка.
– Свет, ну а я хоть что-нибудь значу в твоей жизни?
Она усмехнулась. И ничего не ответила.
– Вот когда ты говорила про кого попало, – подождав, продолжил Андрей, – я подумал: может, это и ко мне относится.
Света и тут промолчала, только взглянула искоса.
– Но мне очень бы хотелось, чтобы рано или поздно мы были вместе, – мужественно продолжил он, чуть сбитый с толку. – Ты так мне нравишься, как никто и никогда… Да что там! Я… Ну не хочется просто трепать слова. Все равно этого точно не выскажешь, не получится.
– Вот и прекрасно, – согласилась Светлана опять с усмешкой. – И не надо лишних слов. Я так много их в жизни слышала, что давно уже научилась относиться к словам просто как к шуму.
Андрей так расстроился, что ей стало его жалко.
– Ну не обижайся. У всего же есть свои причины, да? Понимаешь, я далеко уже не так доверчива, как в юности. Научили. Нашлись учителя… Так что теперь привыкла больше ориентироваться на поступки. А то, бывает, слов много – а с делами они будто не знакомы. И как доходит до ответственности, человек прямо на глазах меняется. Так что лучше уж одной… Вот ты знаешь, что мне в тебе понравилось?
– Что?
– Твое отношение к Антошке. Знаешь, сколько отцов своих детей или прямо бросают, или такие им отцы, что просто выкрасить – и выбросить? Я педиатр и, поверь, всякого насмотрелась, наслушалась. А ты другой, ты ему как мать, – довольно заметила Света, погладив присмиревшего Андрея по волосам.
– Да я не всегда таким был, – болезненно морщась, признался он.
– Ну стал ведь, – легко возразила она. – А мне такие мужчины попадались, на которых совсем положиться нельзя. Вообще как-то ужасно не везло. Но я все думала, ведь есть же нормальные, ну не может быть, чтобы вовсе не было.
– А какие нормальные? – осторожно уточнил Андрей.
– Такие, которые не сводят отношения с женщиной исключительно к сексу… Тех, что мне попадались, только постель интересовала.
Он мысленно сжал кулаки. Как бы ему хотелось сейчас дать в рожу всякому, кто когда-либо посмел смотреть на эту девушку как на свою сексуальную игрушку. «Себе и дай, – вдруг мысленно посоветовал. – Твоя рожа как раз для этого подходит».
– Ты не такой, я же вижу, – продолжала между тем Света. – Ты меня не торопишь. С тобой и поговорить интересно, и…
Андрей поморщился опять. Незаслуженные похвалы угнетали его.
– А ты знаешь, что не такой я первый раз в жизни? – спросил сквозь зубы. – И к женщинам относился в основном именно так, как ты сейчас говорила. А может, мне попадались какие-то неправильные женщины?
– Я не знаю.
– А я знаю. Не в этом даже дело. Если взять Любу, Антошкину мать, так нормальная была. Даже хорошая. Но я не любил ее. И относился потребительски. Просто скотски, как сейчас понимаю. Все ты правильно говоришь, Светочка. Мы часто бываем животными. Но это же наша природа, ты так не думаешь?
