Анна Бергстрем - Девушка со шрамом. История неправильного человека
Но суть безумия познаешь, только сойдя с ума сам. В итоге я превратила свои волосы в подобие вороньего крыла… Проходит всего час, и в зеркале появляется незнакомая девушка. Да… результат мне определенно нравится. Зря говорят, что черный цвет старит. Он делает безобразной ту, что не умеет преподнести миру ведьму внутри себя. А я всегда умела колдовать по всем правилам. Что ж, в словах этой песни была доля правды: «Ты согрешила и стала красивее, моя Мертвая Принцесса…»
Готическая субкультура, готика – неформальное молодежное течение, основанное на культе «Темной Эстетики», которой свойственно болезненное чувство прекрасного.
Немного игры с одеждой – и можно стать похожей на любовницу Дракулы. Бархатное платье. Шелковые перчатки. Черная вуаль. Даже холод глубокой осени не способен отменить мое появление на заледеневших улицах. Но если уж постигать таинство мрака, то в правильный день. Как здорово, что сегодня Хеллоуин! Праздник воскресших мертвых! А может, он будет днем нашей свадьбы через несколько вечностей, о, мой Темный Ангел? А может, лучше было просто развернуться и уйти, но все же я пришла сюда.
Послание одиночества открыло адрес в тайное место, где проходил Готический Бал. Печальная музыка доносится со всех сторон. Бокалы с красным вином, пламя плачущих свечей и атмосфера темного маскарада заставляют сердце сладостно сжаться…
– Разрешите представиться, меня зовут Граф, – обращается ко мне мрачный незнакомец, целуя руку. Склонившись в вежливом реверансе, я выражаю ему признательность за внимание. И наши фигуры кружатся в Танце Смерти…
– Сам Сатана приложил руку к этой мрачной мистерии… – мечтательно произносит Граф.
– Все-таки согласись, нас затянула красивая сказка. Сотни Мертвых Принцесс мечтали проснуться от заветного поцелуя Лунных Принцев. Играя в Братство Боли, мы убегали от своих горестей, и каждый из нас становился счастливее. Ведь в жизни и так хватает тяжких испытаний.
Окружающие решили, что после смерти мамы у меня поехала крыша, многие стали избегать меня. Тогда я стала посещать готические вечеринки и слушать мрачную музыку. Однако Темная Красота воскрешала мою душу. Тогда, став наполовину сиротой, я искала способ убежать от своей боли. Быть может, кому-то и казалось, что такие, как я, играют в странные игры… Хотя в этих играх не было ничего необычного. Темная лирика и никакого ложного пафоса.
Черные тени. Белая пудра. На шее – миниатюрный крест. Удобно выглядеть так почти всегда, живя обостренными чувствами, наедине со своей болью…
– Да… Как душевно мы с тобой блуждали среди могил, слушали музыку и просто наслаждались молчанием!
– Согласись, Граф, мы лишь выглядели потерянно, но не терялись в своих иллюзиях. Органная музыка, изумрудный блеск абсента, игры в декаданс. Такая жизнь достойна жизни…
Вслед за неделями осенней гармонии наступает меланхолия зимних вечеров… Холодное солнце, беспомощно скользящее по замерзшему лицу, невидимые иголки мороза, нестерпимо сводящего остывшие пальцы, объятья чистого воздуха и желание хоть на секунду дольше ощущать тепло… Воспоминания… Зимняя элегия слышится в тихом потрескивании ледяных ветвей, чуть уловимые ноты печали доносятся от притихших деревьев, губы целует январский ветер. Спокойно и грустно. Когда-нибудь все пройдет… Бессмертна только память, любовь и мечта, не так ли?
– Как жаль, что время не вернуть, и готическая сказка для нас больше не повторится… – говорит Граф.
– Знал бы ты, как сильно я скучаю по тем временам… Все прежние знакомые, с кем так сладко было внимать симфониям забвения, блуждая среди заброшенных могил, разбрелись кто куда. Кто-то обзавелся семьей, кто-то переехал за границу, а у кого-то нашлась масса более важных дел, чем забавы для тинейджеров. Как же все это грустно…
– Я и сам не рад, что наша компания распалась. Но что делать, жизнь не стоит на месте. Представляешь, я увлекся аниме, теперь я в новой тусовке, и называют меня не Граф, а Такседо-Маск. Эти мои новые друзья такие смешные! Они любят разыгрывать сценки из японских мультиков! Анимешники одеваются в костюмы своих любимых героев, и такие превращения называются косплей. Это так мило!
– Ничего себе! Вот так брутальный красавец превращается в кавайную няку.
– Вот так Мертвая Принцесса становится Снежной Королевой! А куда делись твои длинные черные волосы? Неужели не жаль было состригать такую красоту?
– Теперь время для причудливой красоты, Граф. Время декаданса прошло, пускай так и будет. К тому же настоящий фрик никогда не стоит на месте и принимает новые облики.
– Слушай, а пошли сегодня на готический праздник? Я слышал, что сегодня проходит большой бал в том самом клубе, мы же не были там сто лет! Вдруг мы снова встретим там наших? Ты помнишь Вампира и Лилит?
– Конечно, помню! Думаешь, нам действительно стоит туда идти? Какие мы, на фиг, мрачные романтики?
– Да ладно тебе, пошли! Я и сам бы туда давно наведался, но было не с кем. А сегодня там намечается что-то глобальное, даже рекламные стикеры развешаны по всему метро!
– Уболтал, чертяка языкастый, пошли.
Предчувствие прекрасного воскресает, подобно огненному цветку, как много лет назад. Мертвая Принцесса и Граф ступают на порог приюта Братства Боли. Но вместо бала Мрачных Романтиков с королевским размахом перед нами – немногочисленная кучка нетрезвых тусовщиков, которые цинично поглядывают на сцену, прихлебывая нечто алкогольное. На сцене играет какая-то третьесортная группа с претензией на оригинальность.
– Я Хер Майор! – кривясь, вещает со сцены небритый вокалист.
Мы озираемся и ждем. Может, это какой-то прикол? Может, все самое волнующее и таинственное еще впереди? Но ситуация остается неизменной. Какие-то незнакомые личности оценивающе рассматривают нас. За спиной слышится шепот.
– Ирокез и ботинки на платформах… Не ново, не ново…
– Линзы, имхо, лишние…
– Тема сисек не раскрыта…
– Ребятки, конечно, страшненькие, но веселые, веселые…
Приглядевшись к людям вокруг, мы приходим к выводу, что попали в какую-то совершенно незнакомую компанию. Но потом в ужасе понимаем, что некоторые личности известны нам еще со времен прежней тусовки. Только почему-то все они делают вид, будто мы не знакомы. А ведь мы неоднократно зависали в районе метро Чистые пруды…
Чистяки, Чистые или просто ЧП… Если ты хоть ненадолго успел побыть готом, то эти слова имеют для тебя не пустой смысл! В свое время, это местечко стало для меня культовым. Мрачные романтики собирались на ЧП каждую среду и субботу. И эти дни были священными для каждого из нас! Мы забивали на занятия в институтах, врали родителям, что нас ждут важные дела, лишь бы те не препятствовали нам зависать на этих незаменимых встречах для «своих», сколько заблагорассудится. Может, со стороны и казалось, что мы бесцельно провожаем время, смакуя непринужденное безделье в кругу уличной тусовки. Но вся прелесть московского андегруанда была и будет понятна лишь тому, кто сам имеет отношение к «вечно молодой и пьяной» прелести уличной романтики.
Собираясь на Чистых прудах, мы секретничали, важно обменивались заслушанными компакт-дисками, рассуждали о том, что такое настоящая боль и кто из нас «готичней всех на свете». Возможно, сейчас это покажется пустым и глупым. Но тогда это было так мило… Ведь за нелепыми ценностями подросткового возраста скрывалось гораздо больше. Здесь строились отношения и отбрасывались предрассудки. Зарождались чувства и уничтожались страхи. Вспыхивали откровения и закалялась воля. Здесь наши судьбы начинали пускать корни во «взрослую» жизнь…
– Привет! – нарушаю я неудобное молчание, подходя к знакомой девушке, у которой раньше частенько просила подводку для глаз, когда посиделки на ЧП затягивались с утра до позднего вечера.
– Ну, здарова… – безразлично мямлит моя прежняя союзница по интересам, непривычно отводя холодный взгляд.
– Как ты? – все еще надеясь на задушевную беседу, допытываюсь я.
– Ой, давай не сейчас, – обрывает меня на полуслове девушка и с важным видом отходит в сторону.
– Что это с ней? – недоумеваю я, ощущая внутри противный осадок.
– Ничего особенного. Она хочет показать свое превосходство, – шокирует меня Граф.
– Зачем? Мы же с ней так мило секретничали о парнях пару лет назад и делились хитростями вампирского макияжа!
– Как ты не понимаешь? Прошло много времени, и ее интересы изменились. Все начали зарабатывать деньги и стали такими важными! Теперь людям гораздо интереснее показать, что ты для них ничего не значишь.
– Вот сумасшедший дом-то! – возмущаюсь я, плохо скрывая расстройство.
Тереблю кольцо на большом пальце. Потратив час на попытки завязать общение с теми, кого знала, я решаю оставить свой энтузиазм воскресить прошлое. Люди всем видом показывают, что им наплевать на меня. Кто-то, более оригинальный, пытается неудачно пошутить, чтобы уколоть или задеть за живое, в общем, поднять собственную самооценку, так сказать.
