KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская современная проза » Мария Метлицкая - Ее последний герой

Мария Метлицкая - Ее последний герой

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Мария Метлицкая, "Ее последний герой" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Вот именно, вены резать. Вот от этого бреда я и сбежал. Ты это способен понять? Лилька с ее пьянками, Магда с ее депрессиями. Теперь эта со своими венами… Устал я, Ткач, от бабских штук! Понимаешь? Молодость это… Игрушки. К тому же вранье, мерзкое, дешевое вранье. Говорила, что предохраняется, пьет таблетки. Я ведь никого не обманывал, Ткач, ни загса, ни попа с кадилом не обещал и про детей тоже все объяснял. Хватило с меня Артура! Неудачное от меня потомство выходит, да и поздновато мне. Никому я не врал, поверь!

– А что теперь делать? – Ткаченко поумерил пыл. – Девчонка одна, без родни, избавляться от ребенка не собирается. Тебе молодость надоела? Так тащи в койку пенсионерок! Наверняка обойдешься без беременностей и «дешевого бабского вранья».

Городецкий встал к закипевшему чайнику, бросил в свою чашку три ложки растворимого кофе и обернулся на Сашку:

– А ты женись на ней, Сань! Такая хорошая девочка, как ты говоришь. А она и вправду хорошая, Сань. Так тебе кофе или все-таки чай?


Ткаченко вскочил, опрокинув тяжелый стул, и выбежал в прихожую.

– Советчик! Чтоб ты сдох, сволочь! Ничего хорошего от тебя! – выкрикнул он на прощанье и громко хлопнул дверью.

Городецкий открыл холодильник, пару минут изучал его содержимое и наконец достал сыр «Виола» и докторскую колбасу. Потом спокойно и размеренно сделал три бутерброда, поудобнее уселся в любимое кресло, бросил взгляд на опрокинутый стул и, тяжело вздохнув, развернул газету. Никто не помешает ему позавтракать – ни дурные вести, ни экзальтированные бабы, ни их сумасшедшие адвокаты. Он не ведется на эти игры, слишком для этого зрел и опытен. А этот… защитник несчастных и угнетенных сам на бедную птаху запал. Просто запал, и все. Вот странно, между прочим! Такой Сашка красавчик, а бабы от него никогда не помирали! Зойка, первая жена, ушла к неизвестному и нищему оператору. От такого-то звездуна! И Галка была, припомнил он, гримерша. Красивая баба, глаз не оторвать. Он за ней пару лет бегал. Галка была не из недотрог и особенно этого не скрывала. А вот Ткаченко не дала, сама говорила. Значит, с изъяном красавец, не иначе. Бабы, они такое нутром чуют…


О том, что Ткаченко и Стася поженились, он узнал от Милки Смелковой, своего помрежа, с которой у него был когда-то краткий необременительный роман. Ткаченко он не видел лет пять, не сталкивались, и так бывает. А когда столкнулись, Городецкий вяло и неохотно кивнул, а Ткач не ответил, шарахнулся в сторону, как от прокаженного.

Однажды дошли слухи: живет семья Ткаченко мирно и тихо, Сашка совсем не пьет и обожает дочку свою так же, как и жену.

Несколько лет спустя, оформляя пенсию в собесе, он встретил Ткача. Тот держал за руку худенькую девочку-подростка с короткой стрижкой и серыми глазами. Ткаченко его не видел, а он, Городецкий, спрятался за стеной и, затаив дыхание, разглядывал девочку. «Ничего общего, – облегченно подумал. – Вылитая мать. А может, вообще не моя? Кто этих баб поймет!»

В общем, утешился как мог, отлично понимая, что Стася не из таких и девочка – его дочь. Хотя тогда это уже не имело никакого значения.

* * *

Проснувшись утром, Анна поняла, что идти на работу просто не может. Ноги не понесут. И еще разговор с Поповым… «Буду валяться», – решила она и снова закуталась в «кокон». В конце концов, отпуск кончается завтра.

Она заметила, что отец осторожно заглянул в комнату и, тяжело вздыхая, зашаркал на кухню. Скоро оттуда раздался запах любимых оладий – и Анна, путаясь в одеяле, кое-как встала и поплелась на кухню.

На часах было почти двенадцать, когда она позавтракала, выпила две чашки крепкого кофе и, приняв душ, решила все же позвонить на работу. Долго никто не брал трубку, наконец ответила Марина Кравец, «золотое перо» отдела и фаворитка начальства.

– Ты что, не в курсе? – трагически прошептала она. – Босс уволил Попа!

– Шутишь? – спросила Анна. – Ты вообще в своем уме?

– Слава богу, не в твоем! – бодро отбилась Кравец. – Тут вообще такое…

И стала перечислять всех уволенных.

– А ты? – поинтересовалась Анна. – Еще не достали?

– Левкова, блин, я беременная, – усмехнувшись, ответила Марина. – А беременных у нас, как известно, не увольняют.

Анна, не выпуская из руки трубки, включила айпад. У журнала сменился владелец, и пошла мести «новая метла». Уволили более сорока человек, как говорилось в новости, «сорок твердых и опытных профессионалов».

Она удивилась своей реакции: никакой паники, наоборот, облегчение. Не надо оправдываться перед Поповым, не надо трепетать, краснеть, выслушивать оскорбления и угрозы.

Чудеса нашей жизни: казалось, Попов так крепко сидел, что говорили, что он «пришкварился задницей». И бывший владелец его обожал. Вот она, наша жизнь…

– Пап! – крикнула Анна. – А может, рванем на дачу? Яблок соберем? Или в лес, за опятами?

Отец тут же возник на пороге ее комнаты.

– Ой, Анютка! Я мигом! За полчаса соберусь! – заторопился он, боясь, как бы дочь не передумала.

– Да не спеши, – благородно остановила его она. – Мне теперь некуда торопиться.

* * *

От свадьбы Женя отказалась. Какая свадьба в их возрасте?

Он познакомился со Славиком, своим новым пасынком. Славик его разочаровал: бледный, тощий, в очках – типичный отличник, «ботаник», презираемый одноклассниками. К тому же он оказался стеснительным и зажатым.

Женя очень нервничала и с опаской поглядывала на Городецкого. Ничего не обсуждали: он подъехал к общежитию и помог вынести вещи, два небольших чемодана.

Вела она себя, как всегда, крайне тактично. Двигать мебель в квартире не бралась, перевешивать шторы – тоже. Своими вещами дом не заполняла, все убрала в шкаф и в комод. Только в коридоре прибавились женские туфли и Славкины ботинки да в ванной на полочке встали в аккуратный рядок баночки с кремом, шампунем и маленький флакончик духов. Он понюхал: совсем простые, кажется, польские. И это почему-то его очень тронуло.

На следующий день он отправился в ГУМ и у знакомой из отдела парфюмерии выпросил флакон настоящих французских духов и банку крема, черную, лаковую, с золотой розой.

– «Ланком», – уважительно заметила продавщица. – От себя отрываю!

Он чмокнул ее в щеку и поклялся в вечной любви. Девочка зарделась и пробормотала:

– Дождешься от вас!

Городецкий рассмеялся и на выходе «оторвал» у спекулянтки клеенку, тоже блестящую, в мелких розочках и с пластиковым кружевом по краям. «Женька порадуется!» – подумал он и заторопился домой.

Он так и не смог привыкнуть к ее реакции. Вместо радостных возгласов – тяжелые вздохи, плач:

– Ну зачем? Зачем ты так потратился? Мне ничего не надо! Я и так оглушительно счастлива!

И снова слезы.

Потом она смеялась:

– Илюшка! Я – из другого мира! Ты про таких, как я, фильмы снимал, а близко нас никогда не видел.

Он и вправду таких не видел. Бескорыстных, честных до глупости трудяг, бессребрениц, никогда не жалующихся на судьбу. Таких независтливых. Так не бывает, чтобы женщина, с ее природным злоязычием… А оказалось, бывает, к тому же ему досталась. Везунец, называл его когда-то Комар.

Полюбить Славика он так и не смог. Хотя старался, ради Жени старался. А она, умница, все понимала и ни разу его не попрекнула.

– Ты не обязан, – замечала ему на все, что касалось ее сына.

Не обязан, а делал! Например, когда подошло время операции, Городецкий поднял пол-Москвы, пошел на поклон к медицинскому начальству (его имя еще помнили). Устроив парня в лучшую клинику, он, нерадивый «папаша», отвалил женщине-хирургу Ирмины серьги, бриллиантовые треугольнички с яркими изумрудами посредине. Потом выбил путевку в санаторий в Анапу, им вдвоем, с матерью.

Спустя несколько лет, когда их с Женей жизнь явно (для него, по крайней мере) катилась к концу, он поучаствовал в еще одном деле пасынка: тот проиграл приличные деньги.

– Ради Жени, – жестко объяснил Городецкий, протянув нужную сумму.

Только ради нее, чтобы она не узнала, какой идиот ее сын, заплатил все долги. Женя, к счастью, так ничего и не узнала.

Он этим не гордился. Просто было жаль жену, хорошего и несчастного человека. Несчастного из-за него, Городецкого. А он ведь так хотел, так старался. И снова не получилось.

* * *

Жизнь Анны Левковой стала похожа на жизнь ее отца. Они переехали на дачу. Настоящая осень, промозглая, с колючими дождями, ветрами и утренним холодом, никак не наступала. О ней напоминали только пожелтевшие листья, которые отец яростно и упрямо сгребал каждое утро. В саду гулко стукались о землю яблоки, и отец, кряхтя, собирал их по два раза на дню. Яблоки стояли на террасе, подгнивали, и сладкий и прелый запах разносился по всему дому и саду. Отец варил повидло, но яблок не становилось меньше. Уже не хватало банок, но отец все резал их дольками и варил в большом тазу, а после складывал в пластиковые бутылки, обрезанные наполовину. Анна пыталась его остановить. Бесполезно, банки множились, и она перестала поднимать эту тему.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*