Марина Алиева - Собственник
Воображение тут же нарисовало пасторальную картинку: я объясняю, что нейтрализовать разрушающее действие Абсолютного эликсира можно только через убийство какого-нибудь, ни в чем не повинного бедолаги, и Гольданцев, с рыданиями, отказывается от своих замыслов по созданию нового человечества. Ха! Нет, этот не откажется! Достаточно вспомнить его лицо. «На пороге дела всей своей жизни я ни перед чем не остановлюсь». И он, пожалуй не остановится, пока не проверит и не перепроверит. Ему ни в коем случае нельзя ничего говорить. А то, ещё чего доброго, опрыскает меня исподтишка Абсолютным эликсиром и, ради сохранения жизни, заставит кого-нибудь убить. Вот ужас-то будет! Я ведь не смогу, лучше умру, как дядя. И тогда он найдет другого дурака…
Эх, прав был Лешка! Поговорить бы с ним сейчас, признать свою вину, покаяться. Глядишь, вместе бы и додумались до чего-нибудь дельного.
Я достал мобильный и нажал кнопку быстрого вызова.
«К сожалению, вызов не может быть установлен…», – сообщил сонный женский голос.
Черт, опять деньги кончились! Что ж, позвоню Лехе вечером. А если он не захочет говорить… Нет, он захочет! Я его знаю – Лешка отходчивый. Добрый и отходчивый, даже когда такие гады, как я, плюют в душу.
Я выскочил на своей остановке с твердым намерением немедленно положить деньги на телефонный счет. Благо теперь, куда ни плюнь, везде попадешь в пункт оплаты. Но не успел ещё подойти к стеклянной двери киоска «Евросеть», как мой мобильник загудел вибровызовом.
– Саша? – Голос Екатерины казался немного удивленным. – Это ты?
– Господи, Катька! – заорал я, забыв обо всем на свете, и даже о том, что она просила никогда её «Катькой» не называть. – Ты откуда? Где? Уже приехала, да?
– Да, приехала, – теперь уже с тревогой ответила Екатерина. – Саша, что с тобой случилось? Мне Лешка позвонил, рассказал какие-то невероятные вещи, напугал…
– Дурак он, твой Лешка! Все у меня в порядке, и для полного счастья не хватало только тебя! Нам необходимо встретиться, есть очень важный разговор. Когда ты сможешь приехать ко мне?
– Саша, я только что с поезда, ещё в себя не пришла…
– Ничего, ничего! Передохни, помойся, только не ешь особенно. Сегодня тебя кормлю я. Приглашаю в ресторан, в любое удобное время, и отказа не приму. Ты даже не представляешь, как вовремя приехала!
– Надеюсь, что вовремя, – тихо заметила Екатерина.
Мы договорились встретиться через три часа, в уютной пиццерии недалеко от её дома. Я был страшно возбужден, несмотря на прохладный тон, каким Екатерина со мной разговаривала. Ничего, когда она узнает, ЧТО я намерен ей сказать, сразу подобреет, оттает и простит мне все прегрешения.
Пополнив счет на телефоне, я не стал звонить Лешке, как собирался, (ещё успеется), а помчался домой, приводить себя в порядок. Спасибо Гольданцеву, заставил произвести в доме раскопки, благодаря чему получилась незапланированная, но качественная уборка. Все лежит на своих местах, нигде ничего не валяется, вот только полы грязноваты, но это мы сейчас устраним. Не зря же, два года назад, был куплен чудо-монстр, который, за те деньги, что были за него уплачены, должен был бы сам соображать, когда и где пылесосить.
Мрачная утренняя решимость уступила место решимости совсем иного толка. Как бы ни был я уверен в своем желании сочетаться с Екатериной законным браком, все же, шаг этот был не из легких. И я вполне отдавал себе отчет в том, что обрету не одни только медовые пряники…
Глава десятая. Екатерина
С Екатериной мы впервые встретились десять лет назад, когда я только пришел работать в N-скую газету и знакомился со всеми сотрудниками.
Она не произвела на меня никакого впечатления, девчонка, как девчонка. В Б-ске я на таких даже не смотрел. К тому же, проработала она недолго и вскоре ушла в другое издательство, где и стала писать для своей «Светской тусовки».
Лет пять мы не виделись, и я, естественно, совершенно Екатерину забыл. Поэтому, на банкете по случаю выхода моей первой книги, долго не мог вспомнить, что за смутно знакомая девица изливает на меня восторги?
Сам не знаю, зачем вдруг пошел её тогда провожать? И уж совсем загадка, почему я у неё остался?
Утром, смущаясь и потирая ноющий лоб, я кособоко протиснулся в крошечную кухню Екатерининой однокомнатной квартиры, которой она страшно гордилась, и сел завтракать, размышляя, как бы это половчее смыться, чтобы сильно не обидеть, но и не дать повода для развития этого некстати возобновленного знакомства. Думалось довольно тяжело, как вдруг Екатерина расхохоталась и хлопнула меня по руке.
– Сашка, перестань морщить лоб! Я прекрасно понимаю, что, после вчерашнего, ты мой телефон обрывать не станешь, и вообще, вряд ли здесь ещё когда-нибудь появишься. Но это ведь не повод, чтобы портить чудесное утро! Ну, выпили, сглупили, с кем не бывает? А день начинать с отрицательных эмоций никак нельзя. Позавтракаем плотненько, с хорошим аппетитом, поболтаем ни о чем… Если хочешь, я тебе аспирину дам. И разбежимся, каждый по своим делам, зато с хорошим настроением. Обещаю, я тебя донимать звонками тоже не буду.
Изумился я тогда до крайности. Конечно же, по старой привычке, попытался все отрицать. Мне, дескать, было с ней очень хорошо, и почему, собственно. «сглупили», и сюда я бы с удовольствием ещё зашел, и не раз… Но Екатерина посмотрела на меня насмешливо, придвинула аспирин, стакан воды и начала уплетать какой-то сложно-составленный бутерброд, болтая при этом, действительно, ни о чем. Да ещё так беззаботно и легко, что я очень быстро расслабился, позавтракал, как она и предлагала, с аппетитом и, прощаясь в дверях, охотно поцеловал её, испытывая самую искреннюю благодарность.
А потом… Черт его знает, что началось потом! Прямо наваждение какое-то!
Стала вдруг она вспоминаться, и к месту, и не к месту. Газету открыл почитать, а там, на третьей полосе, заголовок: «Завтрак на траве по-арабски». Увидел этот «завтрак» – вспомнил. Внутри что-то ёкнуло… Телевизор включил посмотреть, (какое-то ток-шоу шло), девица в первом ряду и волосы поправила, и усмехнулась, ну точь в точь, как Екатерина… Опять что-то ёкнуло! Сел роман писать – споткнулся на первой же фразе, потому что начал «кроить» сцену специально под фразу о том, что начинать утро с отрицательных эмоций нельзя!
Короче, плюнул я на все и схватился за телефон.
И тут вспомнил, что номера-то её и не знаю, а спросить, записать, естественно, не потрудился! Пришлось тревожить общих знакомых, которые, как назло, помнили только прежний телефон, из коммуналки, а вот новый.., увы…
В конце концов, дело кончилось звонком её редактору.
– А, Широков! – глумливо пробасил в трубку этот старый бабник, за комплекцию и страсть к музыке прозванный «Бумбоксом». – Что, зацепила девочка, да? Она такая. Может. Ладно, пиши её телефон, только прими к сведению: я эту барышню целый месяц окучивал, по всем правилам. Незаметненько старался, осторожненько… А она мне, в один прекрасный день, знаешь что заявила?
– Что? – терпеливо спросил я, постукивая ручкой по заготовленному листу бумаги.
– «Давайте, -говорит, – с вами, Сергей Иванович, будем только добрыми друзьями. Вы – начальник, в сущности, неплохой. Да и я журналистка хоть куда. Будем дружить, будем понимать друг друга с полу слова – не работа начнется, а сказка! А теперь представьте, что произойдет, если вы так и будете меня домогаться из пустого мужского тщеславия. Вариантов два – или я начинаю вас раздражать своими отказами, и мы ссоримся и расстаемся. Или я уступаю, но потом видеть вас не могу, что тоже приведет, в итоге, к расставанию. Или, другая сторона того же варианта – я влюбляюсь, начинаю преследовать вас своей страстью, и, опять же, раздражаю… Дальше – по старой схеме. Вам такое надо? Мне нет». А?! Каково тебе? Веришь, у меня после этих откровений только одно желание и осталось – задушить её, проклятую! А сейчас – ничего. Права была, зараза, с ней по-дружески работать – одно удовольствие…
– Ты телефончик-то дай, – напомнил я, усмехаясь, потому что очень живо представил себе лицо Бумбокса в момент слушанья Екатерининой отповеди.
Но, вместе с тем, появилось вдруг и ещё одно, какое-то сложное ощущение. То ли гордость, то ли облегчение, то ли ещё, Бог весть что… И, набирая номер, я почему-то подумал, что не смогу, как раньше, заговорить с этой девчонкой игриво или с фальшивой деловитостью. Нельзя с ней так! Глупо, да и не пройдет, наверное…
Поэтому, пока шли долгие гудки, я лихорадочно перебирал в памяти все известные мне вступления к разговору с понравившейся девушкой. А когда она сняла трубку и немного устало сказала: «Аллё», помолчал, помолчал, да и вывалил ей про все, что со мной происходило.
Господи, как же она смеялась! Причем, это было и оскорбительно, и заразительно одновременно.
