Олег Северюхин - Я вас поглажу мягкой лапой

Я сказал на прощанье – до встречи,
Только вот не сказал я – когда,
Я поехать хочу каждый вечер,
Но к тебе не идут поезда.

Не летают к тебе самолеты,
Пароходы к тебе не плывут,
И молчат о тебе звездочеты,
И часы вдруг обратно идут.

Я сказал на прощанье – до встречи,
Только вот не сказал я – когда,
Помню я – был прекрасный вечер,
Но не помню – идти мне куда.

Я стихи никогда не писал,
Не стоял под часами часами,
Не один перешел перевал,
И всю жизнь проживал я частями.

Я квартиры менял и менял города,
То в тайге жил, то плыл по реке,
Вырывался я в мир иногда
И у моря гадал по руке.

Я учился в гусарских кругах
И умею держаться в седле,
И в попойках стою на ногах,
Если надо, взлечу на метле.

Я читаю следы на земле:
Кто, куда, и зачем, почему,
На ремне у меня амулет
И шестнадцать патронов к нему.

Я учил и арабскую вязь,
Чтоб читать языком Рудаки,
Все имеет со службою связь,
Открывая в сердцах родники.

Я случайно попал и в Китай,
Научился читать и писать,
И сказал мне веселый Ли Бай,
Что вином мне тоску не изгнать.

Очень сложно сказать все стихами,
Одним словом сказать, что люблю,
По пустыне гулять с миражами
И пером разгонять злую мглу.

Умолкли праздника салюты,
Убрали с улиц мишуру,
А на дворе морозы люты
Закрасят окна поутру.

Сижу без дел, спешить не надо,
Никто не ждет, не стукнет в дверь,
Табличка на крыльце парадном
Совсем не нужная теперь

Стоит у углу, мне ухмыляясь,
Своим бессмертием блестя,
Собою прошлое являя,
Балы и ужин при свечах,

Сверканье крупных бриллиантов
На шеях дам и в их глазах,
И оживленье адъютантов,
Когда оркестр вдруг заиграл

Мазурку. Парами мы входим
В сверкающий от люстры зал,
Почетный гость с хозяйкой в восемь
С улыбкой открывали бал.

И вальс последний, как метель,
Дорогой зимней открутился,
Как будто мягкую постель
Мне приготовить торопился.

Давно я ждал, что мой мундир
Займет в шкафу свой уголок,
Пойду во фраке я на пир,
Шампанским стре́льну в потолок

И будет мир краю моем,
И скоро зазвенят капели,
И мы пойдем с тобой вдвоем
Туда, где ночью птицы пели.

Есть государство в мире – Тама,
Его на картах наших нет,
Нам не подскажет звук там-тама
И не поможет Интернет.

Их президент в районе Омска,
Его родила Тама-мама,
Он не похож на эскимоса,
На нем помятая пижама.

Он словно Плюшкин собирает
Тетрадку, ручку, шоколадку,
И прячет где-то там в сарае,
А то сует все под рубашку:

Две бигуди, расческу, ложку,
Один шнурок, пакет изюма,
Еще чего-то понемножку
И водолазных два костюма.

Ему так в Омске надоело
И он нашел себе подружку,
А Тама солнышко запело
И наливает счастье в кружку.

Я снял с себя гнетущий груз,
Который сам себе надел,
Я разорвал немало уз,
Оставшись сразу не у дел.

Вроде друзья, коллеги, братство,
Далекие края, России рубежи,
Потом доносы, подлость, гадство,
С позором выгнали «чужих».

Не в чести, кто радел о чести,
Чин офицера – звук пустой,
Погон себе наделали из жести,
Поговорить? Молчи и стой.

Зато сегодня я свободен,
Пишу стихи, гляжу в окно,
Я, как рабочий на заводе,
Работаю не ради орденов.

Когда на Восток уезжаю из дома,
Бросаю я все в беспорядке,
Поклажа мала и почти невесом а,
Я мысли свои доверяю тетрадке.

Тетрадка легка и совсем необычна,
В ней нет ни линеек, ни строчек,
И в буквах порядка не видно,
И чистым остался последний листочек.

Ветрам настроенья подвластные буквы
Поддержат хозяина в бурю-ненастье,
Мне скажут с улыбкою – ух, ты!
И в спину толкнут прямо к счастью.

А если случится какая ошибка,
От спячки разбудят нас звезды,
На шее развяжется ведьмина нитка
И дальний нас вылечит поезд.

Меня заколдует волшебник из сказки,
Примчусь я с весенним ветром,
Я вам подарю необычные ласки,
И даже зима нам покажется летом.

Я приоткрыл тихонько дверь
В тот ящик, где хранится вечность,
И не живет там дикий зверь,
Что нас проводит в бесконечность.

В ларце старинном и большом
Лежат конверты в ленточках атласных,
А вот альбом, обитый серебром
С людьми в мундирах, фото дам прекрасных.

Я знаю всех людей по именам,
По всем легендам из старинной жизни,
Они во снах приходят к нам,
То на балах или в боях былинных.

В конце альбома хватит места
Для всех моих родных, знакомых,
Конвертик с ленточкой невеста
Положит где-то средь дипломов.

Поют граммофончики милые марши,
Из маленьких тряпочек делаю бабочек,
Велюр весь изрезала, будут из саржи,
По виду из сада сбежавших собачек.

А черная бабочка – шедевр точно шляпный
Слетела так мягко в кусты георгинов,
Сегодня она лишь крик моды вчерашний,
Упала бочком на сухую куртину.

Вот выйду из дома и кину я шляпку
Туда, за забор, где цветы не завяли,
Найдет себе бабушка милую шапку,
Ее от души и без фальши бросали.

Я пишу о раздолье в деревне,
О тяжелых закатах и розовых снах,
Но исчезло поэтов виденье
В перестройках и винных парах.

Уж не скажет тебе Русь Святая,
Вот твой рай, поживи-ка в раю,
И ребенок теперь уже знает
В кои ра́и как визу дают.

Наши Боги нам могут без денег
На Россию послать благодать,
В каждый храм то дары, то ли свечи
Как без денег они смогут дать?

Соберемся мы вместе Россией,
Всяк язык и любой наш народ,
Чтобы Родина стала красивой,
Тех корежит, кто вор или жмот.

Свобода связывает руки,
Зальет дорогу на причал,
Покажет, разве это муки,
Когда я в камере молчал.

Когда я птицей несся в небо,
Когда скакал куда-то вдаль,
Или лепил друзей из хлеба,
Чтоб воробей их передал.

И вот я вышел на свободу,
Кричи, шуми, дерзай, борись,
И я шумел за хлеб и воду,
В своей тюрьме забыл я кисть.

Не ходите в театр детских кукол,
Если стукнуло Вам пятьдесят,
Там тинэйнджеры ставят всех в угол
И родителям пальцем грозят.

Все подростки умнее всех умных,
Опыт жизни им Васька дает,
Им на сайтах чины наградные
Не жалеет и всем раздает.

Если с Васькой старик не согласен
Или «модеру» сделал упрек,
Старичок этот шибко опасен
И ему преподносят урок.

Как на улице стая «волчонков»,
Как в Китае с звездой «хун вэй бин»,
Улюлюкают старшим вдогонку,
Пусть почувствует, что он один.

Если этот папаша строптивый,
Пусть способный и знает про все,
То не нужен коняшка им сивый,
Перед носом закрыли крыльцо.

Жизнь сложна, не везде нам живется,
Не одни вы на свете «щиты»,
Только стая за старцем несется
Разбросать в новом доме шипы.

Пролетают секунды неслышно,
Точно так же летят и года,
Им на смену приходят малышки,
Вы похожи на них, как тогда.

Мне за вершки латыни
Дашь корешков от хинди,
Сделку обмоем в млыне,
Тайно, никто не увидит.

Смоется грим дешевый,
Станешь гетерой римской,
Станешь своим чужою,
Как на дешевом снимке.

Можешь бежать за трамваем
В три этажа материться,
Могут метнуть караваем
Как в недопившую жрицу.

Но от твоей латыни
Млечный совсем поникнет,
В поле завянут дыни,
Сторож уснет, не пикнет.

Если отжать колодец,
Можно воды напиться,
Или услышать возглас,
Что в животе бурлится.

В теме пиратской отныне
Ходят одни шалашовки,
Ты их прикроешь в июне
Мятым клочком плащовки.

Выпьем винишка на счастье,
В утлую сядем лодку,
Бросимся в море-ненастье,
Песню запев во всю глотку.

Почистил я старые крылья
И взмыл круто в небо, в полет,
Мы вместе и нас эскадрилья,
И сердце с мотором поет.

Лечу я рассвету навстречу,
Поймаю свой ласковый луч,
Природе своей не переча,
Пока я на это везуч.

Зачем нужен маленький лучик?
От солнца так много лучей.
Такой мой характер летучий,
Мне нужно всегда горячей.

Я солнца покой охраняю
И землю от бурь берегу,
Цветы я весной оживляю
И свет изгибаю в дугу.

Стираю на солнце я пятна
И спорю с коварной судьбой,
И ты лишь одна ненаглядна,
Я сверху любуюсь тобой.