Алексей Смирнов - Обиженный полтергейст (сборник)
«Приветствуем вас, телезрители, – обратился Александр с экрана. – Нам тут дали эфирное время, и мы рады воспользоваться случаем сообщить вам вот что: начинается полная хренота».
Второй глотнул, скорчил серьезное лицо и сказал: «Короче, без паники. Просим всех сохранять спокойствие – целее будете, не поддаваться на провокации, ну и… сами, в общем, знаете. Так, в целом, все будет ничего».
Александр поманил пальцем, и к столу приблизился перетрусивший мужичонка, державшийся, однако, не без убогого достоинства.
«Маленькое интервью, – объявил Александр. – Этот субъект подал нищему по кличке Кащей милостыню в размере трех рублей. Нас его поступок заинтриговал, и мы пригласили сего человека в студию для разъяснений. Поскольку он явно не оратор, я задам наводящий вопрос: вы верующий?»
«Ну, – буркнул гость программы, переминаясь с ноги на ногу, – допустим».
«Хороший ответ, – похвалил Александр. – Именно допустим. Вы, значит, думаете, что Господь Бог наградит вас за благородный порыв?»
«Хер его знает», – осторожно пожал плечами мужичонка.
«Благодарю вас за содержательную беседу! – воскликнул Александр. – Можете идти. На этом наша передача заканчивается. Что? – он повернулся к жевуну. Тот протягивал ему телефонную трубку. – Але? – Какое-то время он слушал, затем швырнул трубку на стол и озабоченно произнес: – Нам тут в студию звонят, спрашивают… так что еще минутку внимания. Получается, нас недопоняли. Поясняем для кретинов: вся полнота власти в городе переходит в руки „Армии Спасения“. Ждите дальнейших распоряжений. Принципы, на которых должны базироваться ваши действия, были в основном изложены в начале передачи. Все, до скорого, отбой».
Камера ненадолго задержала взор на осиротевшем столе и отключилась. Экран погас. Отец Борис несколько раз щелкнул кнопкой, подергал вилку, но изображения не было. Он растерянно повернулся к Грише Ф. и о чем-то спросил, но тот не ответил. Гриша застыл, как сидел, выпучив глаза.
«Эй», – отец Борис робко похлопал его по плечу.
«Телецентр, – еле слышно прошептал Гриша. – Точно, это был телецентр. Место, в которое меня возили».
«Телецентр? – тихо переспросил отец Борис. – Но зачем?»
«Точно, я вспомнил», – повторял Гриша, не обращая внимания на друга. Отец Борис поежился и нервно огляделся. Он чувствовал, как что-то ползет, наступает со всех сторон, как беззвучно падают и перемещаются какие-то невидимые конструкции. Выглянув в окно, он увидел ночь. Сверкнула немая белая вспышка, окрасившись на излете в умирающий багровый цвет – то лопнул невесть отчего уличный фонарь. Что-то глухо, монотонно гудело вдали – возможно, завод. Несколько зыбких, размытых фигур стремительно пересекли улицу и скрылись в проходном дворе.
«Пошли», – мрачно сказал Гриша.
Отец Борис обнаружил, что стоит одетый, готовый к выходу.
«К телецентру, – уточнил Гриша, упреждая вопрос отца Бориса. – Довольно с меня. Я им этого так не оставлю».
После секундного замешательства священник бросил: «Погоди» – и подошел к маленькому иконостасу. В течение нескольких минут он деловито крестился, отбивал поклоны и что-то бормотал. Затем вооружился большим тяжелым крестом.
«Надо поймать машину», – предложил он.
Гриша мотнул головой.
«Пешком, – и он визгливо хихикнул. – Никаких машин. Наездился по гроб жизни».
6
Улица перед телецентром оказалась заполненной людьми. Толпа колыхалась, то в одном, то в другом месте раздавалось безумное пение, внезапно обрывавшееся. Кто-то жег костер. Виднелись дикие, чуждые знамена, напоминавшие о давно ушедших и забытых временах угрюмых бородачей. Гриша заметил нескольких человек, обритых наголо. Попадались и служители церкви: некоторые из них, грозно сдвинув брови, утробно проповедовали что-то страшное. Отец Борис смотрелся рядом с ними зеленым шалопаем. Даже миряне цыкали на него, бесцельно бродившего в толпе и не знающего, к чему приложить свой крест. Наконец улица огласилась звериным воем: «Давай их сюда!»
Толпа подхватывала, гремела: «Давай! Давай! А ну выходи! Живьем спалим, дьяволы!»
«Раком подвесим!» – вопил кто-то неприметный.
Сверху неожиданно ударил столб света: зажегся прожектор, за ним второй. Лучи несколько раз метнулись в стороны, скрещиваясь и примериваясь. Потом сверху же раздался громовой голос: «Граждане! Настоятельно прошу вас угомониться! Прошу успокоиться! Изложите ваши требования в должном порядке!»
«А-а-а?!» – осклабилась толпа со свирепой издевкой, готовая взорваться вся как есть. Замелькали стальные прутья, велосипедные цепи.
«Граждане, в чем дело? – надрывался голос. – Объясните наконец, что произошло? Зачем вы здесь? Кто вас позвал? Кто вас обидел? Клянусь вам, тут какое-то недоразумение!»
В окне на втором этаже, прямо по центру, вспыхнул свет. Створки медленно распахнулись, и собравшиеся увидели силуэт хорошо известного и многими в городе уважаемого человека. Силуэт поднял руки, призывая к тишине. Не все его послушались, но гул немного стих. Человек поднес к губам мегафон:
«Я попрошу вас взять себя в руки, – произнес человек авторитетно и веско. – Я попрошу одного или нескольких представителей от митинга проследовать в здание и внятно изложить причины вашего недовольства. Руководство телевидения и радио в недоумении. На наш взгляд, за последние несколько дней в эфир не давался ни один материал, способный вызвать такую бурю. Но вам придется осознать, что вы ничего не добьетесь бессвязными выкриками и беспочвенными оскорблениями».
«Армию! – послышались голоса. – Давай сюда Армию!»
«Власти захотели? – вторили другие. – Не бойтесь, нас не проведешь!»
Человек в окне смешался.
«Армию? – спросил он ошарашенно. – Какую армию? Командующий военным округом…» – конец фразы потонул в галдеже, набравшем прежнюю силу.
«Не забивайте баки! – кричали. – Спасения! „Армию Спасения!“ Пусть покажутся! В отставку командующего! Долой округ!»
«Ничего не понимаю, – сказал уважаемый человек кому-то, стоявшему сзади. Он снова поднял мегафон: – Граждане! Соотечественники! Руководство не знает, о какой „Армии Спасения“ идет речь. Мы не сможем удовлетворить ваше любопытство, если наш диалог будет и дальше вестись в подобном ключе. Прошу представителей войти в здание телецентра, мы готовы их выслушать. Все».
Спикер, подтверждая свое «все», решительно рубанул рукой воздух и отступил вглубь. Сразу сомкнулись шторы. Толпа волновалась, начались жаркие дискуссии. Различные группировки стремились выдвинуть своих кандидатов в представители, последним пришлось нелегко, двоим даже досталось чем-то тяжелым. Серьезных увечий, впрочем, не было. Наконец, пять человек, яростно подталкиваемые в спины, с отблесками пламени костра на лицах поднялись по ступеням и, отдав на ходу последние распоряжения провожающим, скрылись внутри здания. Воцарилась напряженная тишина. В той тишине уже витал дух грядущего разочарования, ибо многим давно хотелось бить и крушить, а побоище откладывалось.
Время шло. Кто-то распустил слух, будто представители коварно захвачены врагом и теперь, люто замордованные, готовятся расстаться с жизнью. Но власти не дремали. Не успел слух исполниться убедительности, как один из делегатов на мгновение возник в окне и успокаивающе помахал народу. Эта малость переломила ситуацию. Напряжение спало, прозвучали первые негромкие шутки, умолкли и в недоверчивом молчании расхаживали взад-вперед неистовые священнослужители. Когда двери телецентра вновь распахнулись и делегаты, живые и обласканные, появились на пороге – да не одни, весь цвет телерадиокомпании вышел следом за ними к общественности, – люди обступили крыльцо и затихли. «Все в порядке», – шепотом бросил правому флангу один из представителей, упреждая речи более солидных лиц, и развел руками, как бы извиняясь. Городской авторитет тем временем уверенно шагнул вперед.
«Граждане! – возвестил он весело и дружелюбно. – Произошло непонятное недоразумение. Руководство телевидения никогда не давало эфирное время пресловутой „Армии Спасения“. Мы сами в растерянности и не можем взять в толк, каким образом на экранах отдельных – подчеркиваю, отдельных! – телезрителей оказались люди, столь безответственно вас взволновавшие. Более того, телевидение готово всеми имеющимися средствами доказать вам, что в указанные часы транслировался повтор развлекательной программы „Найди меня“. Мое личное мнение таково: группа злоумышленников, не выявленных пока хулиганов, изыскала каким-то способом возможность прорваться в эфир и дестабилизировать обстановку. Мы тем более в недоумении, что действия их носят характер примитивной, глупой шутки. Если вас не убедили мои слова – что ж, мы готовы пригласить в здание телецентра всех желающих. Пусть они сами убедятся: все структурные подразделения функционируют нормально, никакой „Армии Спасения“ на телевидении нет, обстановка в городе и стране контролируется».
