Жанна Абуева - Дагестанская сага. Книга I
– Давай-давай, не тяни-ка с этим… и не трусь! Войну прошёл, а какой-то операции боишься!
– Да не боюсь я! Просто, думаю, а вдруг хуже будет…
В эту минуту в комнату вошла Айша и, улыбнувшись обоим, сказала:
– Стол накрыт и ждёт вас!
– Нет-нет, сестра, кушать я не буду, только что из-за стола, а вот чаю твоего выпью! Сколько лет прошу тебя рассказать, как ты его завариваешь, а ты всё скрываешь свой ибрагим-хановский секрет!
– Ладно, Гасан, уж так и быть, открою тебе его. Но смотри, никому больше не говори!
– Клянусь! – торжественно произнёс Гасан.
– Надо просто не жалеть насыпать побольше заварки и… добавить щепотку души!
– Ах, так вот в чём дело! – весело протянул Гасан. – Ну, души-то можно добавить, а вот с хорошей заваркой будет потрудней!
– Принеси нам чай! – резко сказал жене Ансар, и Айша, тотчас же загасив улыбку, вышла из комнаты.
Гасан удивлённо посмотрел на друга, но ничего не сказал. Какое-то время оба сидели молча, потом Ансар спросил:
– Читал?
– Да, – коротко ответил Гасан.
– И что думаешь об этом?
Помолчав, Гасан медленно произнёс:
– Не верю!
– Не веришь, что это правда? Думаешь, Хрущёв врёт?
– Н-н-не знаю… Не знаю, что и думать. Только знаю, что не верю, и всё!
– Просто не желаешь признать правду! – вспылил Ансар. – Зачем Хрущёву врать? Он, как и все они в Политбюро, знал Сталина лучше, чем мы! И раз они говорят, что так было, значит, так и было!
– А зачем раньше не говорили, а? Зачем молчали? Если Сталин был таким, а они знали и молчали, значит, они ещё хуже!
– Да ты просто не хочешь верить! Защищаешь своего Сталина, этого… негодяя!
– Не говори так, Ансар! – сказал Гасан, побледнев.
– А что я должен делать, хвалить его, да?! Спасибо ему сказать за всё, что вытерпел в жизни по его вине? Он десять лет жизни у меня отнял, не говоря уже о моём здоровье, репутации, имуществе, наконец!
– Это не он отнял у тебя имущество… и не он отправил тебя в ссылку, а… здешние наши подлецы!
– Ты просто защищаешь его, вот и всё!
– Да, защищаю! Как защищал родину, когда шёл в бой с его именем! Мы жизнь готовы были отдать за него, потому что… потому что любили его! Это великий человек!
– Да ладно, скажешь тоже! Великий… Великий подлец он, вот кто!
– Не смей! Не смей так говорить о нём, понял?
– А вот и смею!
– Тогда… я лучше уйду!
Резко вскочив на ноги, Гасан направился к двери, едва не толкнув входившую с подносом в руках Айшу.
– Куда же ты? – воскликнула женщина.
– Прости, сестра, я… дела… очень тороплюсь!
Айша удивлённо посмотрела ему вслед и перевела глаза на мужа, который сидел с потемневшим лицом, крепко сжав руками подлокотники кресла и вперив в пространство невидящий взгляд.
– Выпьешь чаю? – спросила его Айша.
– Нет, – коротко ответил Ансар, продолжая смотреть куда-то вдаль.
Не произнеся ни слова, женщина подавила вздох и вышла из комнаты, унося поднос с дымившимся на нём ароматным чаем.
Глава 6
Стоял погожий сентябрьский денёк. Природа отходила от знойного и душного августа, расслабившись в чарующем бархатном аромате бабьего лета. Солнце по-прежнему грело, но не агрессивно, а нежно и ласково, и всё вокруг купалось в его золотистых лучах, доходивших, казалось, до самой сердцевины земли, потому что и она, полная неги, благоухала всеми ароматами, расстилаясь пёстрым ковром под пронзительно голубым безоблачным небом.
И сад Ансара тоже благоухал и щедро плодоносил, предлагая хозяевам свои осенние дары.
Как и раньше, семья собиралась под старым орехом, и люди по-прежнему охотно шли сюда, каждый получая здесь свою порцию радушного тепла.
Малика задержалась на приёме больных, и семья ждала её под тенистыми ветвями старого дерева. Айша с Шахри оживлённо обсуждали приближение праздника Уразы, а Ансар слушал их, сохраняя на лице иронично-снисходительное выражение.
Он только что набил табаком свою неизменную трубку и теперь, взяв спичку, собрался было раскурить её, как внезапно всю его грудь пронзила боль, такая острая, что у него перехватило дух и потемнело в глазах.
Услышав стон, женщины прервали беседу и замерли в растерянности при виде его белого, как мел, лица, покрывшегося холодным потом.
– Ансар! – воскликнула Айша. – Что с тобой, дорогой?
Он ничего не отвечал, а, держась за сердце, лишь судорожно хватал ртом воздух.
Айша бросилась к мужу и, схватив со столика стеклянный графин с водой, стала лихорадочно обрызгивать его лицо, в то время как Шахри побежала в дом за лекарством.
– Далгатик, сбегай за Маликой, пусть срочно идёт домой! – на ходу бросила она сынишке. Но в это время Малика сама появилась в дверях и, увидев взволнованное лицо брата, спросила:
– Что случилось?
– Папе плохо! – ответил Имран и хотел что-то добавить, но девушка уже бежала в сад, на ходу доставая из сумки лекарства, которые по врачебной привычке носила с собой на всякий экстренный случай.
Вид отца, бледного и тяжело дышавшего, ужаснул девушку, и, бросившись к нему, она первым делом принялась массировать ему сердце.
Через некоторое время дыхание Ансара выровнялось, лицо порозовело, и он открыл глаза. Все облегчённо вздохнули, и Малика сказала стоявшим позади взволнованным ребятам:
– Поднимите его очень-очень осторожно и тихонько отнесите на кровать!
– Я сам, – слабо запротестовал Ансар, но дочь решительно заявила:
– Нет, папа, здесь я врач, а не ты! Так что, прошу тебя, слушай сейчас меня!
С огромными предосторожностями Имран и Далгат подняли Ансара на руки и понесли в дом.
Всё это время Айша с колотившимся сердцем шептала, не переставая, слова молитвы, обращаясь с мольбой к Всевышнему спасти её мужа.
День спустя Ансар почти уже окончательно пришёл в себя и даже намеревался поработать в саду, если бы Малика не воспротивилась решительно.
– Не шути со своим сердцем, папа, – сказала она. – Пойми, что это был серьёзный звонок, о котором ты не должен забывать. Я… беспокоюсь за тебя!
– А ну-ка, дочка, не хорони меня раньше времени! – ответил бодро Ансар. – Я в полном порядке, так что не бойся за меня и занимайся своими больными, а уж я разберусь с собою сам!
– Нет, папа, разбираться будем вместе! И для этого мы поедем в Махачкалу и проконсультируемся со специалистами.
– Ни в какую Махачкалу я не поеду! – отвечал Ансар, но домочадцы хором запротестовали, и тогда он сдался, слабо махнув рукой.
* * *Столица встретила их тёплым бризом и значительными архитектурными переменами. Площадь расширили, и Малика, давно не бывавшая в Махачкале, с удивлением увидела, что здесь больше нет привычного для взора собора Александра Невского, возведённого в конце XIX века на главной площади Порт-Петровска, после чего она, эта площадь, была переименована из базарной в соборную, а позднее в Сталинскую. Хотя собор давно не действовал, выполняя в годы войны функцию склада боеприпасов и госпиталя, его величественный вид привлекал внимание всех гостей дагестанской столицы, а позолоченные купола в любую погоду светились, блестели и сверкали, радуя глаз всякого, кто поднимал его к небу.
Малика не знала, что распоряжением дагестанского правительства собор был взорван прибывшей из Москвы бригадой взрывников, и окончательно разрушить его удалось лишь после нескольких мощных взрывов.
Она заметила, что город увеличился в размерах, да и людей явно стало больше.
При виде знакомого серого здания городской больницы Малика почувствовала волнение, связанное с множеством воспоминаний. Дежурства, обходы, практика, отработки – и больные, страдающие и жаждущие внимательного ухода и доброго, участливого слова от медперсонала, на которые тот не скупился, считая уход за больными своим святым долгом.
Идя сейчас с отцом по тенистой аллее больничного двора, девушка будто заново пережила волнительные моменты своей студенческой юности, и все они были связаны с Маратом. Ей стало грустно от того, что все самые волнующие события её юности были омрачены рядом невесёлых обстоятельств, при воспоминании о которых глаза её увлажнились, но она тут же запретила себе думать о плохом. Сейчас её главной задачей было поставить на ноги отца, и с этой решимостью она переступила знакомый порог.
Первым, кого она увидела в вестибюле больницы, был Юсуп Магомедович. От неожиданности оба растерялись так, что какое-то время просто смотрели молча друг на друга, забыв о стоявшем рядом Ансаре. После нескольких секунд замешательства Малика медленно произнесла:
– Здравствуйте, Юсуп Магомедович! Познакомьтесь, это мой отец!
Затем она повернулась к Ансару и сказала:
– Папа, это мой главврач… ну… то есть… бывший главврач… Юсуп Магомедович.
– Это я уже понял, – ответил Ансар и, протянув руку, сказал просто: – Салам алейкум! Очень рад!
– И я… я очень рад… – ответил ошалевший от неожиданной встречи Юсуп.
