Мария Воронова - Кроткая заступница
Как это обычно бывает, самое интересное направление разговор принял, когда настало время прощаться. Подменяя подругу в группе на сайте, Людмила придумала несколько оригинальных штучек, но без разрешения настоящего администратора не решалась их внедрить и подобной тонкостью окончательно завоевала сердце Христины.
Обсуждая плюсы и минусы новых идей, женщины поднялись в кафетерий гостиницы, где взяли по кусочку изумительного «Киевского» торта, причём Людмила похвасталась, что умеет готовить его не хуже, и если Христина перед отъездом зайдёт к ней в гости, докажет это делом. Завтра же поставит белки, потому что приготовление настоящего торта, а не жалкой пародии, требует времени.
Словом, так заговорились, что Людмила опомнилась только в восьмом часу. Ей давно следовало быть дома, и, чтобы подсластить домашним своё позднее возвращение, она решила купить немного торта для них.
Пока она ждала у стойки, Христина достала айпад – посмотреть сообщения, а заодно сфотографировала Людмилу.
Несмотря на неяркое освещение, снимок получился неожиданно хорошим, Людмила как раз поворачивалась к ней, и камера запечатлела движение и одновременно естественное выражение лица, когда ты думаешь, что на тебя никто не смотрит.
Занятая с буфетчицей, Людмила не заметила, что её фотографируют, Христина решила переслать ей снимок, но Макс прислал столько нежных сообщений, что она тут же забыла обо всём и погрузилась в чтение.
«Сегодня вечером обязательно отправлю», – решила Христина и счастливо улыбнулась, вспоминая переписку с Максом.
За приятными размышлениями она и не заметила, как дошла до дома, где жили обиженные клиенты бывшего мужа.
Христина пригладила волосы, одёрнула курточку и постаралась придать лицу любезное, но решительное выражение, чтобы хозяева увидели: перед ними серьёзный человек.
Решительно выдохнув, Христина позвонила в дверь.
Готовясь к отпору, она слегка растерялась, когда её встретила стройная женщина средних лет и с мягкой улыбкой спросила о цели визита. Услышав, что Христина – бывшая жена Пушкаренко и хочет узнать побольше об обстоятельствах гибели мужа, женщина нахмурилась, но пригласила её войти.
– Саша, ты слышишь, Пушкаренко убит, – крикнула она в глубь квартиры, и в прихожей показался крепкий седой человек.
Христина как могла объяснила обстоятельства дела, и супруги, переглянувшись, провели её в просторную гостиную. Женщина усадила Христину на диван, а мужчина исчез, чтобы через несколько минут появиться с глубоким подносом в руках, на котором стояли чайник, чашки и вазочка с конфетами.
Пока хозяева накрывали, Христина огляделась. Она попала в тёплый, светлый и уютный дом, где жили хорошие и добрые люди. Любовь чувствовалась тут во всём – и в том, как муж с женой смотрели друг на друга, и как тепло обращались к ней, хотя она была женой их врага, и даже в том, как спокойно восприняли известие о смерти Пушкаренко.
Огорчаться они, видимо, не могли, но никакого злорадства Христина тоже не заметила.
Вздохнув и пробормотав положенное: «Пусть земля ему будет пухом», супруги замолчали, выжидательно глядя на свою непрошеную гостью.
Христина немного растерялась, пригубила чай и осторожно сказала, что в убийстве обвиняют близкого ей человека, поэтому она будет благодарна за любую информацию.
Супруги переглянулись, жена взяла мужа за руку, и тот начал рассказывать.
Ремонт в доме необходимо было сделать очень давно, но хозяева всё тянули, пока трубы не пришли в полную негодность, так что жить в квартире стало невозможно. Кинулись искать ремонтников, но заказ оказывался либо слишком крупным, либо слишком мелким. Сфера интересов супругов лежала далеко от малярно-штукатурных и сантехнических забот, поэтому им была необходима бригада, делающая ремонт комплексно, под ключ. Наконец такие специалисты нашлись по рекомендации знакомых. Надёжная фирма, энергичные молодые ребята, стараются, честные и бла-бла-бла.
При первой встрече Пушкаренко произвёл на супругов очень приятное впечатление. Время поджимало, хотелось жить в своём доме, альтернативы не предвиделось, в результате с бывшим Христининым мужем был заключён договор и ему на руки выдан крупный аванс на работы и приобретение материалов.
Первую неделю работа по ремонту велась довольно бодро, квартиру привели в совершенно нежилое состояние, и хозяева уехали на дачу в приятном убеждении, что через месяц вернутся в сверкающие хоромы.
Но время шло, а триумфальное возвращение всё откладывалось. В квартире продолжалась разруха, жена боялась появляться дома, а муж, заглядывая туда, не обнаруживал никаких значимых перемен. Между тем деньги с выданного аванса списывались, предъявлялись чеки на купленные за астрономическую сумму стройматериалы, а самих стройматериалов обнаружить никак не удавалось.
Когда вместо одного месяца на даче было прожито три, а разруха так и не сдвинулась с мёртвой точки, муж попытался жёстко поговорить с Пушкаренко, но, получив в ответ запредельное хамство, подал в суд за нарушение сроков выполнения договора.
Суд решил в пользу супругов, обязав бывшего мужа Христины выплатить им довольно крупную сумму, но официально тот считался гол как сокол, и взять с него было нечего. На счетах фирмы тоже было пусто.
Устав жить на даче, супруги всё же нашли нормальную бригаду, которая закончила для них ремонт, но уже значительно скромнее, чем планировалось вначале.
Христина хотела заметить, что лично ей обстановка кажется очень красивой и дорогой, но вовремя прикусила язык, сообразив, что от бывшей жены обидчика такая похвала может прозвучать издевательством.
Она предположила, что решение суда вынудило Пушкаренко искать убежища у бывшей жены, но супруги только горько засмеялись в ответ.
«Вы замучаетесь со мной судиться», – сказал Пушкаренко. И оказался прав. Взыскать с него штраф за нарушение сроков договора не представлялось возможным, а возбудить уголовное дело в связи с незаконным присвоением денег тоже не получалось – на все заявления, которые писали супруги, приходил ответ, что состав преступления отсутствует.
Таким образом, супруги просто подарили Пушкаренко большую сумму денег, за это три месяца промучились на даче, а закон не мог им помочь ни вернуть своё, ни наказать человека, доставившего столько неудобств.
Правда, сказал муж, безнаказанность – это всего лишь отсрочка, за время которой набегут немаленькие проценты, а выплата всё равно состоится.
Если бы Пушкаренко осудили хоть условно или заставили вернуть присвоенные деньги, он бы понял, что подобный способ вести дела чреват осложнениями. А поскольку мошенничество прошло как по маслу, и закон ярко продемонстрировал своё бессилие, он взял эту схему на вооружение – и кинул как минимум ещё одного клиента, за что был жестоко бит.
Супруги знали об этом от своего инструктора по фитнесу, которая, собственно, и посоветовала им воспользоваться услугами Пушкаренко.
Тогда он встречался с дочерью инструктора, и вполне естественно, что та лоббировала интересы потенциального зятя.
В результате и с дочерью инструктора не сложилось (что неудивительно, хмыкнула про себя Христина), и у самой инструкторши обострились отношения с теми знакомыми, которым она советовала Пушкаренко в качестве ремонтника.
Взяв координаты инструктора, Христина ушла, тепло простившись с супругами. Прощаясь, она на всякий случай сделала селфи, где все трое, улыбаясь, смотрели в объектив. Для следствия это вряд ли окажется полезным, муж с женой встретили её слишком радушно, чтобы подозревать в них преступников, девушке просто приятно было сфотографироваться с хорошими людьми.
«Как человек ухитрялся портить всё хорошее, что встречал на своем пути… – думала она, возвращаясь в гостиницу. – Везде, где видел добро, ему надо было его уничтожить. Когда я выходила за него замуж, я же любила его – поэтому надо было меня бить и насиловать. Несчастная девчонка, дочка инструктора-то этого, тоже, наверное, души в нём не чаяла, и мамаша её хорошо к нему относилась. Естественно, надо было её оскорбить, а мать в благодарность за протекцию рассорить со всеми друзьями. Эти милые супруги доверились ему, человеку без опыта и с единственной рекомендацией, и что получили? Бывший мой благоверный, похоже, только и делал, что наживал врагов. И смерть его ранняя, неожиданная, какая угодно, но только не удивительная!» – подумав так, Христина усмехнулась.
Закон, бездействуя, оказал ему очень плохую услугу. Это ведь очень жгучее чувство – бессилие при полной уверенности в собственной правоте. Когда ты знаешь, что по всем божьим и человеческим законам правда на твоей стороне, а сделать ничего не можешь. Мало у кого хватает душевного спокойствия принять подобную ситуацию, и, сообразив, что собственные нервы дороже всего, отпустить негодяя восвояси, как поступили её недавние собеседники. Кто-то будет до скончания веков строчить во все инстанции, требуя наказания виновного, а кто-то возьмётся за постыдный самосуд.
