Василий Сретенский - Йестердэй
<тир и христиане>
В представлениях ранних христиан образ змея-искусителя, как это бывает почти всегда, стал раздваиваться. Общераспространенными стали представления о том, что Дьявол воспользовался образом Змея, для того чтобы соблазнить Еву. В «Апологии» Иустина Мученика Змей становится одним из главных воплощений Сатаны:
...«…у каждого из почитаемых вами богов изображается змей, как великий и таинственный символ. И эти-то непотребства, которые вы открыто совершаете и чтите, приписываете нам, будто мы делаем их, когда угаснет и исчезнет божественный свет. Но такие клеветы не вредят нам, совершенно невинным в тех преступлениях, скорее они вредят тем, кто их делает и ложно нас обвиняет в них. У нас начальник злых духов называется змеем и сатаною и Диаволом, как вы можете узнать это и из исследования наших книг. Он будет послан в огонь со всем своим воинством и с последующими ему человеками, чтобы мучиться бесконечный век, как предсказал Христос».
(Ап. I; 27–28).
Но втайне сохранялись и иные представления. Нам кажется совсем не случайным то, что апостол Павел, сохраняет в своем послании древнюю традицию обвинять в грехопадении не Дьявола, а Змея (II Кор. 11; 3). Здесь есть какие-то отголоски «Малого Бытия», как еще назвали «Книгу Юбилеев». С этой книгой Павел был хорошо знаком. В «Послании к евреям» он писал: «Верою Енох переселен был так, что не видел смерти и не стало его, потому что Бог переселил его» (11; 5).
Это явная отсылка к IV главе «Малого бытия»:
...«И вот он был с Ангелами Божиими в продолжение шести лет, и они показали ему все, что на земле и на небесах, господство солнца; и он записал все. И он дал свидетельство стражам, которые согрешили с дочерьми человеческими. Ибо они стали смешиваться, чтобы оскверняться с дочерьми человеческими. И Енох дал свидетельство против всех них. И он был взят из среды сынов детей человеческих, и мы привели его в рай Едем к славе и почести».
«Книга Юбилеев», правда в недошедшем до нас варианте, была хранительницей сведений о Тире – змее, из рода тех, что обладали божественным знанием и достигли бессмертия. Часть этих сведений сохранили для нас писатели раннего средневековья. Византийский хронист VIII века нашей эры Георгий Синкел, со ссылкой на «Малое бытие» пишет о том, что Змей говорил с Евой «человеческим голосом», добавляя, правда, что лично ему «это кажется невозможным». Михаил Глика – византийский же литератор, но уже XII века, ссылаясь на тот же источник, утверждал что змей, до встречи с Евой имел руки и ноги. Он лишился их «ради того, что он дерзновенно вошел в рай и посему первый взял от древа и ел». То есть что получается? Да все то же: Змей-то он Змей, но только говорит на человеческом языке, имеет руки и ноги, к тому же знает тайны Бога.
В XIII веке некто Фома из Кантимпрэ составил одну из первых в истории человечества энциклопедий, назвав ее в подражание Лукрецию Кару, «О природе вещей» (“De rerum natura”). В этой энциклопедии вновь появляется описание существа под именем Тир. Ссылаясь на Аристотеля, автор-составитель пишет, что тиры – это змеи особого рода. Родом они из Эфиопии, «где обитает драконье племя». Яд тира служит основой для изготовления пурпурной краски. (Ни для кого не секрет, что состав пурпурного красителя первыми придумали финикийцы из соседнего с Тиром города Сидона). Тир бессмертен, поскольку в старости «сбрасывает кожу следующим образом: сначала снимает кожу, которая расположена между глаз, так, что по неведению этого зверя можно считать слепым, затем избавляется от кожи на голове – и это на протяжении одного дня и одной ночи; освободив голову, она с легкостью высвобождает все тело». Фома пишет, что тиры «откладывают яйца себе внутрь, из которых выделяются детеныши» Человек, хоть однажды встретивший Тира, с легкостью пресекает угрозы, таящиеся в поступках других людей, поскольку видит их намерения. Мазь сделанная из яда Тира, выделенного им добровольно, лечит от всех болезней и ядов.
Вот, пожалуй, и все. Да. Кое-что еще. На полях одного из экземпляров первого издания этой энциклопедии, найденного в городской библиотеке немецкого Трира, рядом с только что процитированными строками, содержится короткая маргиналия. Чернила и написание букв позволяют отнести эту запись к XIV или началу XV века. Содержание записи, в переводе с вульгарной латыни, таково: «Тир открывает человеку пути его предназначения, но не дает пройти по дороге его желаний».
Кассета 19. Цвет – красный
«Пурпур», он же пурпурный цвет – багрец, а еще почему-то, багрор, темно и ярко багряный, багровый, клинвышибать, червленый, чермный. Это нам сообщает Даль. Хорошо бы узнать, что такое багряный. То есть я и так знаю, что красный. Но почему пурпурный – багряный? Так, смотрим: «багровый» – червленый, пурпуровый, самого яркого и густого красного цвета, но никак не с огненным отливом, а с едва заметною просинью; с синевою. «Багряный» – червленый же, но менее густой, алее, без синевы. Смотрим далее: «червленый» – багряный и багровый, ярко-малиновый. Аааа… так это оказывается кольцевая линия, где сел там и вышел. Ладно, есть же где-то у мамы «Советский энциклопедический словарь» одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого, от рождества Христова, года издания. Вот: «Пурпур – природное красящее вещество красновато-фиолетового цвета. Содержится в пурпурных же железах морских брюхоногих моллюсков семейства иглянок». И никакой Тир тут ни при чем.
[пауза]
Кооз зэ сан из шайнинг он май фэйс
Энд ай ноу зэт сингз вил би окей
Итс гона би беттер зен йестердэй тудей
Энд томороу вил би беттер зен тудэй
Ай кен сии зе доувинг оф э брэнд нью вэй
Итс гона би беттер зен йестердэй тудей
Итс гона би окей.
[пауза]
Купил себе новые стельки. Дорогие, но стильные. Теперь бы к ним еще кроссовки новые купить. Но это когда Жека гонорар заплатит. Или Валерик хоть часть долга отдаст.
[пауза]
Вот что хотелось бы понять. Врет Арина или нет? Даже не так. Это я все равно не пойму. Сформулируем вопрос по-другому. Я сам верю тому, что Арина говорит или не верю? Чем дальше, тем больше мне кажется правдоподобным такое объяснение: Арина авантюристка с гипнотическими способностями. Мало ли было таких: Мата Хари, Манон Леско… эээ… не помню больше. Но много их было. Она мне намекнула, что я могу стать кем-то совсем другим. Кем-то вроде современного алхимика. Авантюристка. К тому же, начитавшаяся Коэльо. Приехала, небось, в Москву из Камышина… Ага. С ее-то автомобилем, выговором и косметикой.
С другой стороны. Я что богач? Известный человек? Какой ей прок от пожилого брюзги, только что потерявшего самое дорогое, что было в его жизни – старую ржавую восьмерку? Не считая жены, конечно. Чего она ко мне прицепилась? Этот же вопрос, в варианте, поднимающем самооценку: что она во мне нашла?
А с другой другой стороны. Я-то что сейчас распсиховался? У меня что – жизнь до блеска начищена? Я царапинку боюсь поставить? Или намечается какое-то великое достижение, которому Арина помеха? Что такого в моей жизни было, есть и будет, за что мне нужно опасаться? Чего я могу лишиться? Кроме мамы и Ленки ничего в голову не приходит. С мамой все в порядке, мы видимся шесть раз в году, много говорим по телефону. Ленка… Лена… Елена Владимировна… Все не хочу ничего больше говорить.[пауза]
[звонок телефона]
– Да. А-лё. Алё же…
– Привет Пол.
– А привет.
– Как дела? Ты знаешь, я хотела…
– Что?
– Так. Ты не сказал, как у тебя дела, как мама?
– Мама нормально. Я тоже.
– Пол у меня новости. У тебя есть время? Ты можешь говорить?
– Елка, не тяни. Ты хочешь что-то сказать?
– Ну… да… нет ничего особенного…
– …
– Ты слушаешь?
– Ну, так ты же ничего не говоришь.
– Ты никогда не слушаешь.
– Да слушаю я.
– Как мама?
– Ты уже спрашивала. Нормально.
– Машину взял со стоянки?
– Нет, это бесполезно.
– А что, так и бросишь ее?
– Лен, ты за этим звонишь? Чтоб о машине узнать?
– Ты совсем не умеешь разговаривать.
– …
– Помнишь, я тебе говорила, что подаю заявку на грант?
– Нет.
– Я же рассказывала. Говорила, что может придется уехать.
– Я просто забыл, извини.
– Я выиграла. Мне дали преподавательский грант. Год работы в канадском университете. Представляешь, первый раз дали преподавателю из России. Два семестра. Там, правда, в фонде не смогли вовремя предупредить, они до сих пор только с украинскими историками имели дело… В общем, мне надо через два дня сказать.
– Что?
– Ну, согласна я или нет.
– А лететь когда?
– Через две недели. Как ты думаешь…
– Соглашайся, конечно…
– Правда? Я вообще-то уже позвонила… А ты сможешь цветы поливать?
– Конечно, Лен. Тут-то я что делаю, как думаешь?
– Ну, у твоей мамы они сами растут. Так ты думаешь, нужно соглашаться?
