Роман Медведев - Иллюзия вечности
Интервьюер: – Только ли грешники, батюшка, испытали на себе гнев божий? Многие уже умерли, а многие ещё продолжают жить и могут жить долго. Однако посмотрите: Патриарх русский, глава Ватикана – Папа… все они к сегодняшнему дню скончались от нового недуга.
Священник: – Все люди грешны. На Земле нет ни одного человека, который бы никогда не согрешал. И неважно, когда ты оставишь этот мир: сегодня, завтра, через год или двадцать лет. Важно, каким ты уйдешь. Благодарность любящему Богу, что он не оставляет людей без надежды. Бог показал нам путь, следуя по которому каждый может получить спасение. Смерть не есть зло. Для многих она благо, другим наказание. В Ветхом Завете говорится о необходимости пролития крови и неизбежности смерти для искупления греха… Как вы верно говорите, сегодня Бог призвал к суду не всех, ведь мы ещё живы. Но уверяю вас, придет, безусловно, и наш черед. Возможно, скоро. Тогда, когда это будет угодно Господу. И у всех оставшихся в живых есть ещё время на то, чтобы изменить себя. Покаяться: исповедать свою прошлую греховность, признать Иисуса Христа властелином жизни кающегося и поручить ему своё будущее. Это время даровано нам на то, чтобы вспомнить свою жизнь и отказаться от всего дурного. Начать жить по законам божьим и смириться. Мы не можем изменить его замысел, многие могут лишь попытаться стать праведниками, благочестивыми людьми. Услышьте слова Иисуса: «Кто любит меня, тот будет поступать как я учу, и того будет любить мой отец, к тому мы придём и у того будем жить».
Интервьюер: – Значит ли это, Отец Терентий, что люди не должны сейчас бороться за свою жизнь? Ведь не секрет, что идёт серьёзная работа над тем, как остановить действие этого… этой болезни.
Священник: – На все воля божья… Да и подумайте сами… На протяжении последних лет люди вознамерились обмануть самих себя. Человечество посягнуло на законы мироздания, приняв на себя ответственность за изменение природы человеческой. Стали совершаться кощунственные операции по пересадке органов в теле, изменение пола, вживление всяких чужеродных имплантантов, криостаз [3] . А клонирование?! Неужели люди вознамерились взять на себя право божье даровать жизнь по своему разумению?
Писатель: – Это рассердило небеса. Я полностью согласен – люди зарвались в своём стремлении доказать собственную значимость и независимость. Материализм – вот что победило в разумах представителей человечества. Но спасение жизни, отче?… Если это возможно, почему бы не попробовать?! Прогресс, с которым человечество перешагнуло очередной рубеж пошло ведь во благо? Вспомните, ещё каких-то триста лет назад средняя продолжительность жизни людей на Земле составляла всего тридцать-сорок лет. Теперь, благодаря достижениям науки, люди получили шанс продлить свои дни. Мы победили многие болезни, стремимся отказаться от вредных для здоровья привычек, успешные опыты в хирургии. Всё это делалось опять же во благо телу, дарованному Богом. Мне кажется, люди заслужили удовольствие задержаться в этом мире подольше?
Священник: – Вы заблуждаетесь. Человечество победило болезни восемнадцатого века, приобретя взамен болезни двадцать первого. Сколько людей в мире ежедневно умирало от СПИДа? Случайно ли появление таких эпидемий?… Да, я согласен с тем, что мы вправе лечить тело, дарованное нам, но далеко не любыми способами. Господь сам оставит нам жизнь, если сочтёт нужным. Почему люди так боятся подчиниться божьей воле?!.. Иисус задавался вопросом: «Почему вы зовете меня: Господи, Господи, а не делаете того, что Я говорю?» Ведь когда у нас есть вера, мы уже знаем, что спасены. Обратитесь к многовековому опыту верующих. Это легче, чем постоянно противопоставлять себя истине, доказывать что-то… При этом ведь никто не возражает против того, что он живёт по карте судьбы. Люди падки на всевозможные гороскопы, которые заранее предсказывают их дни и слепо верят в то, что так и будет, потому что это их СУДЬБА! Ходят к гадалкам, чтобы узнать, что уготовано им в будущем. Так почему, когда дело доходит до неудобного для них витка линии этой судьбы, они встают на дыбы и отрекаются от Бога? Не легче ли смириться, поддаться божьему замыслу и обрести счастье?… Счастье жить по Его вечным, а не преходящим законам.
Интервьюер (обращаясь к писателю): – Вы, наверное, слышали о гипотезе влияния космических тел на начало катастрофы? Если да, то, как вы прокомментируете это?
Писатель: – Как писателю, мне эта точка зрения ближе и понятнее. Наука неоднократно доказывала, что положения планет имеет прямое влияние на происходящее с Землёй, на Земле. Однако, здесь такое странное проявление… По правде, не знаю даже как комментировать такие последствия. Скорее, это нечто из области духовных учений. Мне кажется, вряд ли сегодня имеет смысл всерьёз рассуждать на эту тему из-за того, что самое худшее уже свершилось. Мы не можем повлиять на первопричину. Надо признать, что мы не можем и утверждать что-либо относительно источника бедствия. Однозначно лишь можно сказать, что это закат эры человечества. И этот закат покрыт тайной.
Интервьюер: – Святой отец, как вы считаете, что нас всех ждёт в ближайшем будущем?
Священник: – Мне не дано этого знания. Верю, что остались провидцы, наделённые божьим даром видеть течение событий. Я знаю лишь одно… верю, что мы должны нести свой крест, блюдя законы нравственности, покуда Бог не призовет нас к себе. Люди не должны предаваться анархии и разгулу преступности. Всем нам нужно, прежде всего, оставаться людьми и заботиться о продолжении жизни, достойном человека. Беременные женщины должны рожать детей. Мужчины работать и беречь свои семьи…
Писатель: – Минутку, батюшка… Вы говорите о том, чтобы женщины рожали детей! Но не кажется ли вам, что это прямой путь к самоубийству. Ежели сегодня женщины умирают от начавшейся менструации, неужели, роженица сможет остаться в живых после появления ребенка на свет? (Я заметил, как Ольга побледнела при упоминании о менструации)
Священник: – Это сложный вопрос… Я же говорю об уже беременных женщинах, которые носят в себе безгрешное дитя. Оно имеет право на жизнь и, может быть, только именно эти дети останутся после всего на Земле продолжать человеческий род. Новую жизнь угодную Богу.
Интервьюер: – Спасибо Отец Терентий. И последний вопрос к вам (он повернулся к мастеру детектива): у вас не возникает идеи описать происходящее, как некую хронику событий жизни на Земле?
Писатель: – Если честно, мне сейчас не до этого. Я… остался вдвоём с маленьким сыном и вынужден, прежде всего, заботиться о нашем существовании. Быть может, позже… когда все… м-м-м… уляжется? Не знаю.
На этом интервью кончилось. Ольга о чём-то шепталась с Ирой. Мы с Сашкой, молча, отдыхали, откинувшись на диване.
Вскоре пришла пора готовиться ко сну. Ребята ушли к себе, и мы с Ольгой остались наедине.
Натешившись любовью, я лежал в постели, незаметно погружаясь в сон, когда Оля толкнула меня локтем: – Андрюш, послушай… Это очень серьёзно.
– В чем дело, милая?
– Сегодня с экрана упомянули о менструации… – сонливость мгновенно прошла, и я насторожился. – В общем, у меня через пять дней вроде как должны начаться месячные.
– Эх! – Я схватился за голову. – А что можно сделать, чтобы, ну… избежать этого?
– Мне известно только два способа: это таблетки и забеременеть.
– Ты считаешь…
Она помогла мне не продолжать: – Я считаю, что второе вряд ли подойдет. Пойми, ты мне очень дорог, я даже… наверное, я снова влюбилась в тебя по уши. Именно поэтому я не хочу рисковать. Во-первых: это может не сработать, а во-вторых, такая огромная ответственность мне сейчас не под силу. Ещё неизвестно, что будет со мной завтра, а тут ребенок… Нет. Это просто утопия.
– Я всё понимаю. Завтра же найду любые таблетки, которые тебе нужны.
– Спасибо, – Ольга поцеловала меня и обняла. – Я поговорила с Ирой. У неё очень скоро возникнут такие же проблемы. Так что рассчитывать надо на двоих. Надеюсь, что у меня дома остались эти штуки… Завтра мы должны съездить к маме.
– Ну конечно. Как и договорились. В полдень отправимся все вместе к ней.
Мы лежали, молча, разглядывая причудливые тени на потолке и размышляя каждый о своём. Сквозь лёгкую тюль голубоватый свет полумесяца рисовал мне знакомые образы. То из пятна тени передо мной появлялась стая ворон, и я слышал их неутешительные крики. То дракон раскрывал ужасную пасть, и потолок дрожал от его рыка. То люди клялись отомстить мне за их страдания. Несмотря на огромную усталость в теле, уснуть я так и не смог.
Я накинул рубашку на плечи и сел с дневником у окна.«Ночь с 21-го на 22-г сентября. Итак. Я вновь радуюсь возможности раскрыть дневник и писать.
Прошло всего пять дней с начала этой катавасии, а мне кажется, что уже прожит век. Счастливое детство безвозвратно ушло. Я чувствую, как все мы изменились и сейчас сложно судить, в лучшую ли сторону. Я заматерел. Ощущаю, как во мне укоренился этот стальной жест, на который нанизаны, казалось, несвойственные мне раньше твёрдость и решимость. Способен пи я сейчас убить человека, стоящего на моём пути? Пожалуй, да. Рискнуть оторваться от всего и кинуться в неведомое? Теперь не знаю.
