Александр Гордиенко - Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины
В первый раз Железнов пришел в себя часа через четыре после появления Кати – услышал, как кто-то открывает ключом дверь, сквозь опущенные веки увидел, как в комнату заглянула Катя, вяло мелькнула мысль: «Откуда у нее свой ключ?» и сам себе ответил: «Наверное, нашла на полке с лекарствами… Странно, а почему я запасной комплект храню именно там? Интуиция? Что когда-то придет человек, который будет спасать меня, и ему понадобиться ключ? Или второй ключ – это лучшее лекарство от одиночества? Чтобы вручить его той… – Железнов мучительно скрипнул зубами. – Той, которой я хотел его вручить, нужен золотой ключик, а не этот – ключ доверия и взаимопонимания. Все прозрачно, но как же не хочется в это верить… Разочарование, как маленькая смерть, человек уходит из твоей жизни по твоей воле. В памяти остается только хорошее, может быть, придуманное тобой, а то, чем он стал – выжигается из памяти вместе с ним… – от тяжелых мыслей, по-видимому, сработали какие-то скрытые механизмы подсознания, – Железнов провалился в глубокий сон.
Во второй раз Железнов пришел в себя или проснулся, в общем, он не понял, когда за окном было уже темно. Ему было хорошо – присутствовало ощущение чистоты, тепла и уюта. Рядом, положив свою голову на его плечо, обняв его рукой и закинув свою ногу на его живот, прижимаясь к нему всем своим существом, спала Катя, согревая его своим теплом и дыханием.
Железнов шевельнулся. Катя мгновенно проснулась – Железнов в первый миг увидел встревоженные Катины глаза, которые плавно трансформировались в счастливые. Катя улыбнулась, осознав ситуацию, ни на миллиметр не отодвинулась, немного откинула голову, потом положила ее на грудь Железнову, как-то еще ближе прижалась и прошептала еще немного сонным голосом:
– Железнов, я люблю тебя… И по странному стечению обстоятельств все больше и больше. И это не просто слова. Я это чувствую. Хотя еще вчера мне казалось, что больше любить просто невозможно, а сегодня я точно знаю – возможно, – Катя мягко потерлась виском о железновскую грудь.
– Железнов, что же дальше-то будет, а? Наверное, мне нужно бояться этого… Но меня всю заполняет изнутри тепло, которое переходит в жар, который взрывается и распадается на тысячи щекочущих меня изнутри ласкающих дуновений… Железнов, это все ты… Я люблю тебя, Железнов…
Катя немного повернула голову и очень нежно поцеловала Железнова в районе скулы. – Лежи, Железнов, пойду готовить тебе ужин. Какие у тебя будут пожелания?
– Они у меня практически невыполнимые. Ты же знаешь, все вкусы из детства, – Железнов медленно повернулся набок и подложил руку под голову.
– В каком смысле из детства?
– Мне кажется, что самое вкусное это то, что готовила мама. Или, в моем случае, бабушка. А так как мое детство происходило в эпоху недоразвитого социализма, то и на столе были картошка, селедка, капуста квашеная да еще огурцы соленые с помидорами… Дааа… – Железнов мечтательно улыбнулся. – Вот такой незатейливый натюрморт, который сегодня не является хитами продаж в наших магазинах.
– Это ты зря, Железнов, – глаза у Кати победно улыбались. Она поднялась с дивана. Железнов с удивлением обнаружил на ней умопомрачительно короткий белый халатик, очень смахивающий на медицинский, разве что без опознавательного символа в виде змеи, обвивающей чашу грааля. – Жареная картошка со скумбрией тебя устроит?
– Мечта! Как ты догадалась?
– Я не могу допустить случайности в столь важном вопросе, – Катя улыбалась, – я много что про тебя знаю…
– Насколько много?
– Лежи. Я пошла жарить картошку, наберись терпения минут на двадцать.
Когда Железнов появился на кухне, Катя уже сервировала стол и последним аккордом накладывала жареную картошку в тарелку Железнова.
– Железнов, я никогда не думала, что это так приятно – готовить ужин любимому мужчине. Ты же понимаешь, что я могла бы заказать все что угодно в любом ресторане. Но мне очень хочется самой, своими руками, думать о тебе, что это для тебя…
– Ты действительно аномалия. И, как выясняется, не только с точки зрения внешности, но и с точки зрения стилистики женского поведения, – Железнов уселся за стол.
– Что это ты еще про меня выдумал? – Катя разлила клюквенный морс по бокалам.
Железнов поднял бокал, чокнулся им с Катиным:
– Спасибо тебе, – Железнов улыбнулся, – за то, что не бросила умирающего товарища…
– Ты мне не товарищ. Товарища я бы бросила, – уверенно заявила Катерина. – Так все-таки, что ты там еще про меня понапридумывал?
– Ну, хорошо. Начнем издалека.
– Насколько издалека?
– Не переживай, период создания нашей галактики и формирования солнечной системы в ее нынешнем виде я опущу. Скажи мне, задумывалась ли ты когда-нибудь, как создаются браки в нашей стране?
– Задумывалась. Но не в общем. Я все время думаю о том, какой такой подвиг мне нужно совершить, чтобы стать твоей женой, – Катя говорила очень серьезно.
– Так вот, – Железнов тоже был серьезен, по-видимому, сейчас на свет вылезло его научное прошлое, – по существу не заданных вопросов даю конкретные ответы. Я посмотрел на эту проблему с математической точки зрения. Результаты – безрадостные, во всяком случае – для меня. Они меня не радуют. И вот в силу чего: постулат номер один. Как выяснилось, человек – очень неизбирательное существо при выборе супруга.
– Ничего себе вывод! Я очень (!) избирательна! – Катя нахмурила брови, а потом не выдержала и расплылась в улыбке. – Железнов, я нашла лучшего мужчину на Земле…
– Не обольщайся.
– И, как ты знаешь, мне для этого пришлось прошерстить как минимум две страны.
– Сейчас не о тебе. О тебе мы поговорим потом.
– Хорошо. Я запомнила это.
– Так вот, я повторюсь: человек – очень неизбирательное существо при выборе супруга. Как это ни прискорбно констатировать. И ларчик открывается достаточно просто. Как ты думаешь, где знакомятся будущие муж и жена?
– Ну-у… – Катя слегка задумалась, – на работе, в основном, в институте…
– Правильно. Еще – в школе, что больше характерно для наших деревень, а также – во время тусовок, и в последнее время – в интернете, иногда… – Железнов взял секундную паузу. – Статистически значимые цифры – это институт, работа, школа. Пока не рассматриваем исключения в виде знакомства в транспорте, на тусовке и в интернете, ввиду их несущественности.
– И что?
– А теперь давай посчитаем: круг знакомств в школе – это максимум человек пятьдесят, институт – пусть сто, работа – от десяти до ста. Заметь, я беру с запасом.
– Согласна.
– По максимуму получается двести пятьдесят человек. Половину отбрасываем…
– Противоположный пол?
– Верно мыслишь. И что у нас остается? – Железнов выжидательно смотрел на Екатерину.
– Сто двадцать пять человек.
– И это – по максимуму! – Железнов поднял палец, акцентируя внимание. – То есть, в среднем обычный человек выбирает себе мужа или жену, которой клянется в верности на всю жизнь, обещает любить незабвенно и уйти в один день, – позволил себе немного съязвить Железнов, – из пятидесяти – ста человек, – Железнов сделал паузу. – Ты представляешь?!. Всего из ста (!) человек, случайно встретившихся на пути – выбрать единственную и неповторимую!
Катя смотрела на Железнова, широко раскрыв свои зеленые глазищи.
– Да ты, наверное, на эскалаторе метро в час пик за один подъем видишь больше!
– Я никогда об этом не задумывалась.
– Это всеобщая беда – люди живут, не задумываясь, вообще не задумываясь, потому что так положено, так принято – мыслей что-либо изменить – ноль.
– И какое это все имеет отношение ко мне?
– Обожди, – Железнов махнул рукой, – я еще не закончил. Идем дальше. Мы остановились на том, что потенциальное количество контактов, из которых выбирается супруг – сто человек. Но это для мужчин – сто.
– А для женщин? – Железнов с удивлением обнаружил, что Катя подняла только одну правую бровь.
– А для женщин – значительно меньше, человек десять, в среднем.
– Как это? Почему такая дискриминация?
– А так. Мы с тобой договорились оперировать средними оценками…
– Оперируют скальпелем. Это ты сам с собой договорился.
– Молодец, – Железнов улыбнулся сноске Кати. – Хорошо. То есть мы говорим о среднестатистической девушке. Количество ее контактов с парнями приемлемого возраста в школе, институте и с мужчинами на работе, как мы выяснили, не больше сотни.
– Да.
– Я высказываю предположение, которое также нетрудно подтвердить экспериментально, что из ста ее контактов в среднем не более десяти подойдут к ней с серьезными намерениями «дружить». Естественно, если она не признанная красавица. Но красавиц мы исключили и говорим об обычных миловидных симпатичных девушках. Согласись, что задайся мы целью, то мы, конечно же, найдем девушек, которые встречались более чем с десятью парнями, но их число будет минимально, – Железнов усмехнулся. – Думаю, что чем больше это количество, тем меньше шансов у нее выйти замуж, потому как быстро сформируется образ ветреной, непостоянной и ненадежной девушки – мужчины этого не любят. Таким образом, мы приходим к грустному выводу, что весь выбор девушки сводится всего к десятку человек. Да, именно девушка говорит либо «да», либо «нет» на предложение парня. Но она может принимать свое решение только (!) из числа тех, кто ею заинтересовался и подошел к ней с тем самым предложением «дружить». И это меня удручает.
