Наталья Корсакова - Виновата тайна
– Ой, Лен, что это у тебя? Лимонад? – Сашка, вытянув шею, таращилась на рюкзак.
– Да.
– Дай глотнуть, я апельсиновый обожаю.
Ленка протянула ей бутылку и отправилась мыть тряпку. Ну хоть кто-то любит лимонад. Хотелось бы, чтобы она не деликатничала и выпила весь.
Но Сашка отпила совсем чуть-чуть и сунула бутылку обратно в рюкзак. Ленка хотела было подарить ей остатки лимонада, но вовремя заметила поскучневшую физиономию гота, ревниво следящего за бутылкой. Обижать Вересова не хотелось, следовательно, допить придётся самой или со спокойной совестью похоронить бутылку в домашнем помойном ведре.
Примчался опаздывающий Дубинин, и Ленка забыла о лимонаде. Сероглазый улыбался, и индикатор дня стремительно полз к отметке «солнечно и радостно». Они весь урок переглядывались, и даже тычки Сашки, возвращающие её с небес на землю, не портили радужного настроения.
На перемене все удрали во двор на неожиданно организовавшийся футбольный матч. Даже Ерчева изъявила желание поглазеть и увела за собой всех девчонок. В кабинете остались только Ленка и Сашка.
– Всегда бы так было, – мечтательно сказала Сашка. – Представляешь, на уроке только мы. Как было бы здорово.
– Может быть, – Ленка подошла к окну.
Во дворе было многолюдно. Вышли посмотреть на футбол даже учителя.
– Сашка, выдь на минуточку, – появился на пороге блондинчик. – Мне с Ленкой поговорить нужно.
– Вот ещё, – сморщилась Сашка. – Тебе надо, ты и выдь.
– Парни, займитесь, – дал отмашку качкам Алекс и подошёл к Ленке.
Качки бережно взяли под руки брыкающуюся Сашку, выволокли из кабинета и вежливо закрыли за собой дверь.
– Ты что творишь? – возмутилась Ленка. – Скажи своим придуркам, чтобы отпустили её. И немедленно.
– Да не волнуйся ты, ничего с ней не будет. Пацаны её просто в класс не пустят, и всё, – он придвинулся ближе. – Мы так и не договорили о твоём прайсе. Помнишь?
– Не помню, чтобы мы вообще о чём-нибудь разговаривали, – фыркнула Ленка и вернулась на своё место.
– Детка, мои слова не забывают, – блондинчик прошествовал следом и пристроился за соседней партой.
– Уж извини, память девичья.
– Девичья? – Он гнусно заржал. – У тебя? Вот уж не подумал бы.
Щеки предательски защипало. Ленка разозлилась.
– Отвали, Троицкий. Не о чём нам разговаривать.
– Между прочим, у меня отец банкир, – многозначительно заполоскал бровями блондинчик. – Сечёшь?
– Рада за него. А ты при чём?
– Хамишь, детка, – сощурился Алекс. – А я этого не люблю.
– Так не теряй своё драгоценное время на меня, иди уже куда-нибудь.
– Вот зря ты так. Я хотел прибыльное дело предложить. А ты, – он смерил её липким взглядом. – Недотрогу из себя строишь.
– Слушай, Алекс, – Ленка подалась к нему и понизила голос: – Может, мне к твоему отцу сходить, долю предложить? Так ещё рентабельнее будет. А?
Троицкий резко поскучнел, собрал лоб в морщинку, словно вдруг с праздника попал на похороны.
– Ты ещё пожалеешь, – веско сказал он. – Очень пожалеешь.
В кабинет с грохотом ворвалась красная и потрёпанная Сашка. Следом заглянул качок, именуемый Феликсом, и пояснил:
– Там Русалка.
– Уроды! – выкрикнула Сашка. – Я всё Светлане Сергеевне расскажу!
– Приношу извинения за доставленные неудобства, – блондинчик, красноречиво посмотрев на Ленку, эффектно бросил на парту перед Сашкой пятитысячную купюру– Надеюсь, конфликт исчерпан?
– Уроды, – с меньшим накалом сказала Сашка, не отрывая взгляда от купюры.
– Ну да, их же двое, – понимающе улыбнулся Алекс и вытащил ещё одну пятитысячную. Похрустел, демонстрируя её со всех сторон, издевательски долго выделываясь перед Ленкой. – Та была за Феликса, а эта за Кира.
Сашка, не дождавшись окончания демонстрации, выдрала купюру из его рук и сунула в карман, с видом решительного хомячка, готового умереть за свои запасы. Блондинчик слегка сдулся от такого резкого обрыва представления, но тут же, почти выворачивая бумажник наизнанку, с тщанием углубился в его изучение, демонстрируя солидный набор купюр.
Ленка с лёгким подвыванием зевнула, чем ещё больше оскорбила Алекса. Он, бледнея от такого наглого пренебрежения, чуть не запустил в неё бумажником. Остановил его почти физически ощутимый взгляд Сашки, сконцентрированный на содержимом приготовленного к броску предмета. Она, прямо как бегун на старте, изготовилась, сжалась пружинкой, готовая поймать на лету горячо желаемое и конвертируемое.
Зазвенел звонок. Школа ожила. Привычный топот и гомон разнёсся по коридорам. Алекс криво усмехнулся, спрятал бумажник и пошёл к своей парте. Но вид у него был почему-то задумчивый, словно Ленка его чем-то удивила.
После уроков Сашка, мечтательно улыбаясь и не выпуская руку из кармана, проводила Ленку до кабинета литературы, где намечалось третье, и заключительное, мытьё полов из серии «воспитательный процесс старосты».
– Ну я пойду.
– Давай, – Ленка принялась поливать цветы.
– Я, это, – Сашка порозовела от волнения. – И тебе что-нибудь куплю.
– Не надо, Саш. У меня всё есть.
– Хорошо, – заметно обрадовалась она. – Ну я пошла.
Не успела Ленка налить в ведро воды и смочить тряпку, как забежал Дубинин.
– Давай в кино сегодня сходим, – с порога предложил он.
– На какой фильм?
– Не знаю, там посмотрим.
– Я так не могу, – отрицательно мотнула головой Ленка. – Мне нужно знать, какой фильм, какой жанр. Я должна точно знать, что увижу.
Сероглазый озадачился и поскрёб затылок.
– Как-то не подумал об этом.
– А я вот такая, – Ленка печально вздохнула. – Со мной трудно.
– Вовсе нет. С тобой интересно. Тогда давай на завтра перенесём, хорошо? Я узнаю, что идет, и выберем.
Ленка согласилась и выпроводила сероглазого, уже нацелившегося помочь ей с уборкой. Сегодня ей хотелось помыть полы в гордом одиночестве и поразмышлять над своей жизнью. Но ей опять помешали.
– А чё одна? – заглянул в кабинет Вересов. – Где подруга?
– Домой пошла, – нехотя ответила Ленка.
– Друг познаётся в беде, – поучительно вздёрнул палец гот.
– Брысь, а то щас умою.
– Фу, сударыня, нечестно пользоваться чужими тайнами. Это вас не красит.
Ленка флагом подняла на швабре мокрую тряпку и пошла в наступление. Вересов с отчетливо видимым ужасом на лице проворно сбежал. Домыла она полы в полном одиночестве и покое.
Неожиданно пригодился нелюбимый лимонад. Ленка сразу выпила полбутылки. Настроение стало безоблачным и искрящимся. На улице тоже было светло и радостно. Ноги как-то сами собой принесли в парк. Ленка уселась на уединённую скамейку и подставила лицо солнцу.
Потом неожиданно вспомнилось, что на завтра много задано, и она поспешно вскочила. Видимо, получилось слишком резво, закружилась голова. Ленка удивлённо смотрела на лужайку, которая рывками заваливалась в левую сторону, норовя свалиться за спину. Она даже оглянулась, ожидая, что скамейка обнаружится там.
Оставив загадку с лужайкой на потом, Ленка направилась домой. Но поперёк пути лежала дорога. Смешные бибикающие машинки бегали по ней взад и вперёд. Они забавно шуршали, щекоча потоками тёплого воздуха.
Она шагнула вперёд, искренне надеясь, что машинки понимают, что ей нужно на ту сторону Ведь она идёт домой. А это должны понимать все.
– Ленка, ты сдурела? – Что-то чёрное подхватило её и потащило обратно.
– Отстань, я иду домой, – Ленка помахала руками, пытаясь развеять чёрную кляксу перед глазами. – Сгинь.
– Ленка, что случилось? – спросила клякса знакомым голосом.
Она пригляделась, и оказалось, что это Вересов.
– А, это ты, – почему-то это её рассмешило. – Привет. А я гуляю.
– Вижу. Пошли посидим.
И голос у него был какой-то странный. Ленка не успела и подумать об этом, как тут же отвлеклась.
– Мне домой пора.
– Не вредничай. Пошли.
– Нет, – топнула ногой Ленка. – Домой!
– Успеешь ещё, пошли.
Он очень невежливо протащил её через лужайку и усадил на знакомую скамейку.
– Ой, мой рюкзачок нашёлся, – обрадовалась Ленка, поднимая с земли непонятно почему оставленный здесь рюкзак. – Мой миленький рюкзачок.
– Ленка, дыши глубже. Слышишь?
Она послушно принялась дышать, но потом ей надоело.
– Мне нужно домой.
– Успеешь ещё. Ты дыши, дыши.
– Всё, я пошла, – она попыталась встать, но гот усадил её обратно. – Да что ты привязался? Я сейчас маме позвоню.
Она потянулась к рюкзаку.
– Ленка, не надо, – он отобрал мобильный и сунул в карман. – Так лучше будет, поверь мне.
– Ты хам, Вересов. Вот я только сейчас это поняла.
– Ага. Всё именно так, как ты говоришь.
– Мне тут грустно. Не хочу здесь сидеть! Да отпусти ты меня.
– Я тебя от неприятностей спасаю, так что не дёргайся.
– Не надо меня спасать, я плохая.
– Ты хорошая.
– Ничего ты не понимаешь, Вересов, – она стукнула его кулачком в грудь. – Это я во всём виновата. Я!
