Наталья Корсакова - Виновата тайна
Ленка встала.
– Я могу идти?
– Конечно, Леночка.
– До свидания, Нина Петровна.
Директриса, распеваясь в голос, кивнула.
Ленка вышла за дверь и без сил прислонилась к стене. Тут же появился сероглазый. Смотрел очень сочувственно.
– Ну как?
– Встреча прошла в тёплой и дружеской обстановке, – сообщила Ленка дикторским голосом. – Жить буду.
– Сильно ругала?
– Что ты, была такая ласковая, что аж жутко.
– Это у неё методика такая, – он понимающе кивнул. – Чтобы не травмировать детскую психику.
– Поздно открывать зонтик, если насквозь промок, – сказала Ленка.
Сероглазый недоумённо заморгал, но уточнять не стал. И правильно сделал. Ленке и самой в своих чувствах разобраться было сложно. Потому что поговорили с ней очень даже спокойно и с нежностью, но внутри почему-то от этого было так пакостно, словно в грязи изваляли.
Глава восемнадцатая. Весёлые машинки
Утром гот пришёл снова. На этот раз деликатно поскрёбся в дверь.
– Что так поздно? – отчитала его Ленка. – Я уже раз пять выглядывала на площадку.
– Ну я… – попытался придумать он что-нибудь вразумительное, но потом просто развёл руками, намекая на то, что Ленка и сама всё понимает.
– Ясно, замри. Сейчас красоту наводить будем.
– Да не нужна мне красота, – вздумал было возмутиться гот.
– Заткнись.
Ленка быстро замазала синяк и выволокла гота на улицу Тот слегка удивился её целеустремлённости, ведь до начала уроков было ещё минут сорок.
– У нас пожар намечается? – на всякий случай уточнил он. – Или как?
– Хочу к подшефным заглянуть до уроков. Нужно быть в теме.
– Вы что, договорились встретиться?
– Нет, они всегда рано приходят в школу, – Ленка посмотрела на часы. Десяти минут вполне хватит на вхождение в курс всех событий.
– Зачем? – изумился он.
– Ты не поверишь – пообщаться.
– Офигеть. Да их в книгу рекордов нужно занести. И подписать: «Им нравится ходить в школу».
– А тебе не нравится?
– Неа.
– Ну и зря.
– Сердцу не прикажешь, – глубокомысленно изрёк Вересов. – Тут взаимность нужна.
– Леночка! – Бархатный голос неожиданно раздался откуда-то сзади, оттеняя стыдливо померкшие перед таким роскошным тембром городские шумы.
Ленка оглянулась. Торопясь, но делая это с президентским достоинством, к ним шёл отец.
– Его ещё только не хватало, – нахмурилась Ленка.
Гот тут же сгруппировался, занял оборонительную позицию, плечом оттесняя Ленку к ларьку.
– Что за чел? Прогнать?
– Отец. В смысле бывший отец.
Вересов как-то странно глянул на неё.
– Леночка, здравствуй. Как хорошо, что я тебя встретил, – отец был лучезарен и прекрасен, как, впрочем, и всегда. – Вам тоже доброе утро, молодой человек.
– Взаимно, сударь, – выпендрился гот, чётко отработав по-военному быстрый кивок.
Отец слегка озадачился, но тут же расцвел в покровительственной улыбке.
– И чего хотел? – хмуро поинтересовалась Ленка, злясь на себя, что ввязалась в разговор.
– Мне бы наедине, Леночка, – он красноречиво посмотрел на Вересова.
– У меня от лучшего друга секретов нет.
Гот тут же приосанился, приняв близко к сердцу такое определение.
– Леночка, это неудобно, – разочаровался отец. – Это очень деликатный вопрос.
– Или уходи, или говори, – отрезала Ленка.
Отец завздыхал, не в силах выполнить ни то ни другое. Мучился он страшно. Так мял пальцы, что казалось, переломает все напрочь.
– Я вот, так сказать, Катеньке всё звоню, а она трубку не берет.
– А я-то тут при чём? – Ленка принялась рассматривать витрину ларька.
– Нет-нет, это я так. К слову Леночка, вчера очень сумбурно всё вышло. Разговор как-то не о том пошёл. И Катенька неверно меня поняла. Я бы хотел всё объяснить. А то у нас такое недопонимание вышло, что Оленька очень расстроилась.
– Всё сказал? – Она никак не могла прочитать название лимонада. Половинка надписи всё не складывалась во что-то осмысленное.
– Видишь ли, – его голос наполнился сожалением, и оно тоже было бархатным, – сейчас не очень удобно говорить, ты торопишься. Может быть, мы встретимся в другое время? Скажи, когда тебе будет удобно?
– Никогда.
– Леночка, я понимаю, ты сердишься. Но ведь каждый человек заслуживает второго шанса. Подумай, пожалуйста, над этим.
Ленка посмотрела на его ухоженное, мужественное лицо. Если бы он был актёром, то обязательно играл бы только благородных рыцарей и мудрых королей.
– Я подумаю, – сказала она, выдираясь из сказки в реальность. – Мне пора.
– Хорошо-хорошо, – засуетился он. – Не буду задерживать. Ты Катеньке передай, что я буду звонить. И пусть она трубочку возьмёт. Ладно? Мне очень нужно с ней поговорить.
– Передам.
Отец опять завздыхал, зашуршал пакетом.
– Это тебе, так сказать, гостинчик.
– Обойдусь.
– Возьмите тогда вы, молодой человек, – отец протянул пакет Вересову. – Это свежайшие пирожные. Угощайтесь.
Гот покосился на Ленку, на лице у нее читалось «делай, что хочешь», и он взял пакет.
– До свидания. Очень надеюсь, что мы ещё увидимся, – отец со значением заглянул Ленке в глаза. – Буду ждать от тебя звонка.
И, тщательно посмотрев по сторонам, перешёл на другую сторону улицы.
– Вроде приличный чел. Чего не поделили? – поинтересовался Вересов. Она так на него глянула, что он аж попятился. – Понял. Молчу.
Ленка опять уставилась на лимонад. И почему некоторые неожиданно появляющиеся личности так портят едва наметившуюся положительность утра? Сегодня ведь даже гадкой эсэмэски не было.
– Это тебе.
Перед Ленкой возникла небольшая бутылка лимонада. Именно того, на который она всё это время таращилась.
– Зачем? – страшно удивилась она.
– Ну ты так на него смотришь. Ну и вообще, могу же я угостить лучшего друга.
К лимонадам Ленка была равнодушна. Сладенькая шипучая водичка её совершенно не привлекала. Но сказать об этом Вересову было просто невозможно. Человек же от чистого сердца подарил, наверно, подумал, что у неё денег нет. Фу, как неловко.
– Спасибо, – она, изобразив бурную радость, сделала пару глотков, чуть не захлебнувшись от усердия. – Как раз пить захотелось.
Гот просиял.
– А с этим что делать будем? – Он приподнял пакет.
Ленка заглянула внутрь. Конечно же, отец постарался, наверно, штук двадцать её любимых пирожных купил.
– Хочешь? – спросила у Вересова, с трудом отдирая взгляд от сладостей.
– Неа, я мясо люблю, – деликатно отказался он.
– Ничего от него не хочу, – она нахмурилась. – А выбрасывать жалко.
– Может, отнесём подшефным?
– Точно. Пусть порадуются.
Пока Ленка выслушивала последние новости бандерлогов, Вересов скромно стоял с пакетом в углу и присматривался. Детки тоже с интересом поглядывали на него, видимо заценили его непривычный прикид. А Федя даже подошёл и потрогал цепочку на пиджаке. Гот благоговейно замер, словно к нему из леса вышел оленёнок, и, стараясь не делать резких движений, попытался объяснить, что это такой стиль одежды.
– Я в курсе, – кивнул Федя. – Прикольно.
Пакет с пирожными Вересов передал им собственноручно и вышел из класса осчастливленный от чистосердечного восторга деток.
– Теперь я тебя понимаю, – он просветлённо посмотрел на Ленку, когда они поднимались по лестнице. – Всё думал, что ты с этими мелкими возишься? С ними же одна маета. А тут вот оно что.
– И что? – усмехнулась она.
– Приятно быть богом.
– Да ну тебя.
– Нет, серьёзно. Видела бы ты, как они на тебя смотрят.
– Нормально смотрят, – охладила его пыл Ленка. – Не придумывай.
– Сударыня, – он прижал кулак к груди, – я не выдам ваш секрет. Богиня.
– Вересов, ну хватит прикалываться! Иди, голову проветри.
– Слышал, что сказали? Отвали, клоун, – громко топая, их догнала Сашка и чуть не огрела гота сумкой – тот вовремя увернулся. – Русского языка не понимаешь?
– Фу, как вы неравнодушны к моей персоне, сударыня, – стоя на приличном расстоянии, заметил Вересов.
– За сударыню отдельно накостыляю, – сердито пообещала Сашка.
– Да хватит вам, – сказала Ленка. – Никто никого не будет бить. Иначе займусь перевоспитанием обоих. Мысль ясна?
Вересов пожал плечами и неторопливо удалился в кабинет алгебры. Сашка же просияла, воспринимая его уход как бесспорную капитуляцию.
Выгрузив на парту учебник с тетрадями, Сашка опять углубилась в исследование сумки. Телевизор у неё там, что ли, подумала Ленка. Ну что там можно рассматривать?
– Ты сегодня дежуришь? Забыла? – напомнила Сашка, не отвлекаясь от раскопок в сумке.
– Вот, блин, опять забыла, – расстроилась Ленка. – Не день, а одни расстройства.
– Сударыня, разрешите предложить свои услуги в смачивании тряпки, – встрял гот, нагло подслушав.
– Как-нибудь сама справлюсь, – Ленка встала. – Но спасибо за заботу.
