Маша Трауб - Соня и Александра
Женщина тяжело дышала. Давид поднес ей бокал с вином. Напрасно. Бокал полетел в стену.
– Но как такое может быть? Кто с тобой мог? – Женщина оглядывалась на гостей, ища поддержки. – Ты же ненормальный, сумасшедший, это все знают. Ты же не можешь даже до города доехать без меня. Ты – больной человек!
– Я – больной? – удивился мужчина. – А чем я болею?
Женщина подошла к шезлонгу, который Ирэна выставила на просушку, тяжело села и прикрыла глаза.
Мужчина подошел к ней, присел рядом и попытался обнять.
– А дай мне монетку, – сказал он, как ребенок, который просит у матери деньги на мороженое, – я еще фокус с монетой сегодня не показывал.
Женщина посмотрела на него так, словно видела впервые в жизни. Рядом с ней сидел тот, кто мучил ее последние годы, после душевного срыва, объяснения которому никто найти не мог. Большой ребенок, который любил делать кораблики, показывать фокусы и играть с мячиком. Мужчина, целовавшийся с собакой и кормивший бродячих кошек из помойки. Ее муж, которого она не могла бросить, потому что у нее никого, кроме него, не было. Ни детей, ни домашних животных, о которых можно было бы заботиться. В их большой семье именно они не смогли продолжить фамильную ветвь. Значит, так и должно было быть. Она приняла это покорно, как данность, как испытание, которое ей выпало, – судьба. И нервное расстройство, которое превратило его сначала в овощ, потом в младенца, и вот теперь, благодаря врачам и ее, жены, усилиям, в подростка, было лишним тому подтверждением. Правильно, что Бог не дал им детей – нельзя, чтобы такая судьба передавалась по наследству. Она смирилась. Но как смириться с тем, что муж мог вести двойную жизнь и был не настолько беспомощным, как она считала? И как смириться с тем, что у него есть ребенок?
– Я подам на развод, – сказала тихо женщина.
Ее услышали все, кроме странного мужчины.
– Так ты не дашь мне монетку? А хочешь я тень сделаю руками? Смотри, кто это? – Мужчина растопырил пальцы и пытался поймать свет от свечи, чтобы изобразить птичку.
– Это птичка? – Она смотрела на мужа, как на ребенка, который мог заплакать в любой момент.
– Да, это птичка! – обрадовался он.
И отправился к другим столам показывать фокус с тенью. Казалось, его память тут же вычеркнула и дочь, и болезнь, оставив только птичек, кораблики, самолетики и другие радости.
– Я ничего не понимаю! – громко воскликнула Соня. На самом деле она не кричала, просто ее голос, звенящий, надрывный, услышали все. – Кто кому кем приходится? Я совсем запуталась!
Теперь внимание гостей переключилось на нее. Такую же, в сущности, несчастную женщину, как и странный мужчина. Которая никак не могла понять очевидного. Гости заклацали столовыми приборами, снова разлили вино по бокалам и с энтузиазмом принялись узнавать животных, которых изображал руками странный мужчина.
В этот момент на поляне появился Дмитрий. Он нес в руках рыбу – улов оказался хорошим. Дмитрий улыбался, здоровался с гостями, насвистывал и был очень доволен жизнью. Наверное, в тот момент он был самым счастливым из собравшихся на поляне людей.
– Добрый вечер! – Дмитрий отвесил связкой рыбы всем собравшимся шутовской поклон. – Ирэна, дорогая, я хочу пожарить рыбу! Смотри, сколько я поймал! Там такое место, туда я еще не заплывал. Даже не думал, что там столько рыбы! Пусть Макс приготовит свой фирменный салат. Даже я его съем! Я голодный, как собака! У нас сегодня много гостей? Тогда рыба на гриле будет готова через пять минут! Макс не успеет порезать овощи!
– Я приготовила рагу, – тихо сказала Ирэна.
– Рагу? Ты приготовила? Ну и отлично! Никто же не собирается расходиться! Сейчас будет рыба! Где Константин? Пусть мне поможет!
Над поляной опять нависла тишина.
– Что-то случилось? – Дмитрий оглядел гостей. – Ирэна, если это по поводу сломанного душа на пляже, то я завтра же его починю! Обещаю! А сегодня вечером – всем гостям вино за счет заведения по случаю удачного улова! А почему у вас так тихо? Константин не вызвал гитариста? Он же обещал вечер гитары! Хотя бы включите диск! Почему все такие мрачные? Дорогая…
Дмитрий не стал ждать ответа. Он зашел на кухню, включил музыку, и по поляне немедленно распространился запах рыбы – свежей, приправленной лишь лимоном, вкусной настолько, насколько может быть вкусной рыба, не требующая никаких специй. На поляне появилась кошка с помойки. Она подошла к странному мужчине и уселась у его ног, ожидая своей порции с хозяйского стола. Брат Ирэны взял ее на колени и начал играть, как с котенком. Кошка, распластавшись, отдыхала – от котят, от необходимости ковыряться в мусорном баке, от животного желания прятаться и скрываться. Она потягивалась худющим, изможденным телом, изъеденным блохами, с отвисшими сосками, и урчала под руками сумасшедшего человека, которому была обязана жизнью. Не только своей, но и жизнью своих котят. Если бы не он, помогавший доставать лакомые куски из помойки, принесший картонную коробку, которая худо-бедно укрывала от непогоды, она бы не выкормила потомство. И если бы не было таких вечеров, когда кошка сама могла полакомиться вкусными кусками, она бы давно ушла отсюда, в поисках лучшей доли и пропитания. Но осталась – ради этого мужчины, который каждое утро вытаскивал ее котят из коробки и приучал к человеческой ласке.
Казалось, прошло минут пять, не больше, как Дмитрий появился на поляне с огромным подносом, устланным рыбой. Гости воодушевились – от рыбы шел такой аромат, что можно было забыть о рагу. Дмитрий прошел по столам, раскладывая рыбу, раздавая порезанный дольками лимон. Гости сосредоточились на тарелках, желая за вечер испытать все, о чем мечтали долгие месяцы, – нарушить все диеты, наесться вволю, до отвала, до тошноты, напиться вина и стать невольными свидетелями чужих откровений.
– Наконец-то, – сказала Ирэна, когда Дмитрий принес ей на подносе тарелку с рыбой. – Где ты был? Я чуть с ума тут не сошла!
– Что случилось? – заботливо спросил Дмитрий. – У тебя плохое настроение? Ну, прости меня за этот душ на пляже! Обещаю, завтра все будет работать!
– Да при чем здесь душ! Ты знаешь, что мы стали с тобой бабушкой и дедушкой? У нас есть внук!
– Елена выходит замуж? Дочка! Где ты? Дай я тебя поздравлю! – Дмитрий подскочил и оглядывался, не понимая, почему не видит дочь. – А где мой будущий зять? Он здесь? Подожди, какой внук? Елена беременна? Но этого не может быть!
– Да при чем тут Елена? – ахнула Ирэна. – Константин! У него есть сын! Или дочь! И не говори мне, что ты не знал! Не поверю!
– И вы еще за это не выпили? Это же отличная новость! Тогда у нас точно есть повод потанцевать! Завтра же нужно устроить вечеринку! И пусть Константин зовет гитариста, саксофониста и кого угодно. Макс испечет торт, а Надя украсит поляну цветами! Ты не рада? Почему ты не рада?
– А у меня есть дочь, и я болею. – К Дмитрию подошел странный мужчина.
Дмитрий посмотрел на Ирэну. Потом на гостей, которые замерли в ожидании очередной сенсации.
– Почему вы мне не позвонили? – спросил Дмитрий. – И где Елена и Константин?
– Я буду разводиться, – сказал женщина, которую считали хозяйкой.
– Ты с ума сошла? Да что тут у вас происходит? – Дмитрий, наконец, забыл о своей рыбе и понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее. – Ты не можешь сейчас разводиться! У нас ведь появился внук! И это надо отпраздновать.
– Ты не понимаешь! Он мне изменял много лет! – воскликнула женщина и заплакала.
– На самом деле, у него нет дочери, это ошибка. И я не знаю, кто у нас – внук или внучка. Константин сбежал, а Елена не признается, – начала объяснять Ирэна.
– Мне уже все равно, есть у него дочь или нет! Я услышала то, что услышала, – он признался, что у него были женщины. Не одна, а много! – кричала Дмитрию женщина, считавшаяся хозяйкой.
– А я вообще не понимаю, кто кому кем приходится, – не смогла смолчать Соня. – Вы говорили, что у вас семейная гостиница, а кто хозяин, непонятно! И никто не может объяснить!
Тут заговорили все сразу. Ирэна что-то объясняла Дмитрию, гости переговаривались друг с другом. Соня что-то бурно обсуждала с хозяйкой. Брат Ирэны, воспользовавшись суматохой, кормил рыбой кошку, которая уже даже есть не могла, но из последних сил жевала, наслаждаясь неожиданным пиром.
Владимир буквально на минуту, нет, на секунду прикрыл глаза, чтобы отгородиться, отпустить от себя этот гвалт, людей, сидевших рядом, Соню, как стало очевидно, уже совсем чужую. Когда он снова открыл глаза, Давида рядом уже не оказалось. Не было и старика с палкой. И странного мужчины. Из кухни доносился голос Ирэны, шумела вода. Остальные гости тоже расходились.
Владимир встал и пошел домой. И только сделав несколько шагов, сообразил, что не подумал о Соне. Не искал ее глазами, хотя ее тоже не было за столом. И даже был этому рад. Дома ее тоже не оказалось. Но этот факт никак его не встревожил. Владимир лег в спальне и тут же уснул.
