Лариса Райт - Неслучайная встреча (сборник)
Знакомство состоялось и оказалось чрезвычайно многообещающим. Лесю приняли как родную. Отец Потапа восхитился ее умением играть в преферанс и заявил сыну, что упустить такую девушку он ему никогда не позволит. Мама была более осторожной в высказываниях, но по всему выходило, что Леся ей симпатична и о другой невестке она не мечтает. В общем, девушка была удовлетворена развитием событий и со дня на день ждала предложения руки и сердца, о чем с восторгом и сообщила бабушке. Бабушка же, вопреки ожиданиям, поджала губы и помрачнела. Потом проговорила недовольным тоном:
– Твое дело, конечно, но я бы поостереглась за такого выходить.
– Почему? – Лесиному удивлению не было предела. – Он же тебе нравился.
– А теперь разонравился.
– С чего бы это? – Бабушкино поведение показалось Лесе не более чем блажью. Она даже впервые допустила мысль о старческом маразме, но через минуту уже сожалела о ней, услышав примерно следующее:
– Представь себе ситуацию: ты врач, тебе симпатичен мужчина, который просит тебя осмотреть какого-то своего родственника. Ты, конечно, это делаешь – и потом спокойно забываешь о проведенном осмотре.
– Почему забываю?
– Не знаю почему. Не имею ни малейшего представления, почему этот хваленый кардиолог не проявил больше ни малейшего интереса к моему самочувствию хотя бы из обыкновенной человеческой вежливости.
– Может быть, оттого, что ты здорова как бык, – осмелилась Леся предположить, хотя и сама уже чувствовала, как в душу мерзким червячком заползает сомнение.
– Это не имеет никакого значения. Еще ладно бы я была посторонним человеком, но я – твоя бабушка, и, если ему настолько наплевать на мое здоровье, я считаю, что имею все основания полагать: вся его хваленая репутация яйца выеденного не стоит. Хороший врач может только тогда считаться хорошим, когда обладает таким бесценным качеством, как внимание. Извини, но я думаю, он считает, что я не заслуживаю его внимания. Но я ведь имею к тебе самое прямое отношение. Как же так: связана с тобой, а внимания не достойна? Выходит, и ты, моя дорогая, большого внимания не заслуживаешь. А скажи мне, пожалуйста, можно ли стать счастливым, когда на тебя плюют и вытирают об тебя ноги?
– Наверное, нет.
– Наверное? – Бабушкины очки снова оказались на кончике носа, только глаза, как маленькие буравчики, сверлили Лесю. Девушке стало не по себе от этого взгляда, и она поспешила согласиться:
– Точно нет.
– Вот так вот. Посуди сама, может ли твой Потап стать панацеей от нашего проклятья?
– Не знаю.
– Если не знаешь, Лесенька, надо завязывать.
И Леся завязала. Не сразу и не без переживаний, но выпуталась из сотканных ею отношений, оставив в полном недоумении и несостоявшегося жениха, и его симпатичных родителей. Впрочем, на серьезные переживания не хватило времени, так как на горизонте возник кандидат номер три. Точнее, существовал он давно и параллельно, иначе Леся не считала бы, что выбирает из трех возможных претендентов, но так сложилось, что именно в пору увядания одного романа другой начал набирать обороты.
Молодой человек жил в соседнем подъезде и имел все шансы никогда не познакомиться с Лесей, если бы его кошка не решила попутешествовать по ее балкону. Леся кошатницей никогда не была, поэтому вид животного, как ни в чем не бывало разгуливающего по перилам балкона на одиннадцатом этаже, внушил ей смертельный ужас и вагон энергии, направленной на спасение «самоубийцы». Кусок докторской колбасы и ласковый голос отвлекли животное от ленивой прогулки: кошка спрыгнула и с царственным видом проследовала в Лесину квартиру, где по-хозяйски расположилась на кресле. Часа через два, как раз тогда, когда девушка раздумывала о походе в зоомагазин и приобретении всего необходимого для своего неожиданного питомца, раздался настойчивый звонок в дверь.
– Мне сказали, моя кошка прыгнула на ваш балкон, – прозвучало с лестничной площадки, и мечты о зоосалоне тут же рассеялись. Но через мгновение появились другие: молодой человек, стоявший за дверью, был милым и симпатичным. Его робкое смущение показалось Лесе забавным и даже по-своему привлекательным. Они молча разглядывали друг друга, когда незваная гостья не спеша вышла за порог и начала, сладко мурлыча, тереться о ноги настоящего хозяина. Тот ловко поднял кошку под мышки, ворчливо, приговаривая:
– Паршивка ты, Мурка! Я уже весь парк обегал и все дворы окрестные, а ты тут прохлаждаешься. И не стыдно тебе?
Судя по умиротворенной кошачьей морде, ее обладательница не испытывала ни малейших угрызений совести, а Лесю расстроенный голос мужчины почему-то заставил оправдываться:
– Это я виновата, колбасой ее приманила. Я же не знала, что она акробатка, испугалась: вдруг упадет.
– Кто? Мурена? Что вы! Она цепкая, как… как… как кошка. – Он засмеялся и добавил уже непринужденно: – Прошу извинить мое красноречие.
Леся улыбнулась в ответ и неожиданно для себя предложила:
– Может, чайку?
Молодой человек не стал кокетничать, пустил кошку обратно в квартиру и зашел сам, протянув руку и представившись:
– Алексей.
– Леся. – Его рука оказалась теплой, мягкой и крепкой.
– Смешно. Алексей – Леся.
– Да, чудно.
На самом деле, необычным было то, что в Лесиной холостяцкой квартире неожиданно оказался совершенно незнакомый мужчина, а как его звали, не имело ровным счетом никакого значения. Девушка к себе никого не водила, даже с Потапом предпочитала встречаться на его территории. Теория хороших манер и приличного воспитания, разработанная Антониной Сергеевной, требовала неукоснительного соблюдения следующего правила: место для интимных встреч, если до таковых, конечно, дошло, обязан обеспечивать мужчина.
– Проводил до дома, и до свидания, – наставляла бабушка, – пусть они тебе предлагают кофеек попить, а не ждут от тебя приглашения. Ты, если соизволишь, согласишься зайти к молодому человеку, а заранее трубить о своем согласии ни к чему.
Не то чтобы Леся так уж свято следовала бабушкиным советам. На самом деле она руководствовалась куда более практическими соображениями. Водить к себе в дом кавалеров на одну ночь, коих у нее случались единицы, она считала даже опасным, а из квартиры Потапа, отношения с которым дошли до вполне серьезной стадии, оказалось гораздо ближе добираться на работу, чем из своей собственной. Так и получилось, что единственным мужчиной, который до незнакомца из соседнего подъезда появлялся на Лесиной кухне, был ее второй муж, считавшийся другом дома и бесценным помощником в бедах, типа сломалось, потекло, сгорело или не работает.
Оказалось, новый знакомый принят ко двору неспроста. Он тоже мог похвастаться завидным трудолюбием и смекалкой в вопросах сборки, починки и устранения житейских проблем. В тот же вечер у Леси перестал течь кран на кухне и пошли ходики, стоявшие уже два месяца. При этом Алексей, в отличие от рукастого Гены крокодила из любимого Лесей фильма «Блондинка за углом», был отнюдь не молчуном. Во время работы он развлекал девушку неспешной беседой, без стеснения делясь подробностями своей жизни. Он оказался Лесиным ровесником, окончил Тимирязевскую академию и теперь владел собственным небольшим бизнесом по озеленению земель.
– У тебя есть дача? – непринужденно спросил он, закручивая гаечный ключ и, между прочим, переходя на «ты».
– Ну… почти, – ответила Леся, в планах которой тогда стояло выйти замуж за Потапа и каждые выходные ездить к его родителям в загородный дом.
– Проблемы есть с почвой, с насаждениями, с газоном?
– Ой, я не знаю.
– Если возникнут, ты обращайся, не стесняйся. Кстати, у тебя забор деревянный, кирпичный?
– Кажется, железный, – попыталась Леся восстановить пейзаж, виденный до этого момента только на фотографиях.
– Фу! Как вы там живете? Неуютно ведь, как в тюрьме.
– А за каким уютнее: за деревянным или за кирпичным?
– За живым.
–..?
– Живая изгородь, понимаешь? Туи, боярышник, клены.
– Красиво, – задумчиво откликнулась Леся, – особенно осенью.
– Ага. А главное, живенько, понимаешь?
Именно так Леся потом и описывала бабушке нового знакомого:
– Он такой… такой живенький, понимаешь?
Это было сложно объяснить по-другому. С того дня Алексей почему-то частенько начал заглядывать без приглашения, и каждый раз вместо вполне объяснимого раздражения от визита незваного гостя Леся ощущала дуновение легкого приятного ветерка, вихрем врывавшегося в квартиру вместе с молодым человеком. Тот мог зайти по-соседски за сахаром или за солью и просидеть часа два, рассуждая о том, станет ли кандидат в президенты Прохоров создавать после выборов новую политическую силу. И далекой от политики Лесе, которая вообще игнорировала голосование, разговоры эти не казались скучными, а вызывали интерес потому, что мысли свои гость излагал не нудным и скучным голосом, а быстрым, бурлящим потоком сознания:
