Валерий Бардаш - Пещера
– Паша, это я отложил. Не нужно брать. Можно обойтись.
– А если сидеть придется?
– Не придется. На самый крайний случай – я схожу.
– Не пори, Дима.
– Паш, самое главное, чтобы ты забрался, остальное мелочи. Мне будет легче это поднять, чем тебя.
Павел был готов. Он тоже повеселел. Самым угрюмым из троих выглядел Саша.
– С таким рюкзаком я должен бегать. Завидный рюкзак. Ну что, пошли?
– Пошли.
Один за другим они вылезли из палатки. Павел помог погрузить Сашу на Дмитрия. Мальчик недовольно молчал после решительно прекращенных отцом пререканий. Он хотел идти сам, но взрослым было не до этого.
– Меня не жди. Я пойду медленно. Если совсем прижмет, вернусь назад. Думаю, что все будет в порядке.
Дмитрий кивнул головой. Они никогда не ходили порознь, никогда не оставляли друг друга позади на восхождении. Груз за спиной напоминал ему, почему он должен это сделать.
– Если совсем прижмет, отстегни рюкзак и иди сам. Я подберу.
– Да в нем почти ничего нет. Донесу.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Ну пока.
Дмитрий развернулся и зашагал. Вот конь. Два раза туда и обратно успеет. Павел надел на себя рюкзак и сделал первый шаг. Нормально. Всего восемь веревок. Погода хорошая.
Небо по-прежнему было закрыто, через гребни переваливали быстрые тучи, но в природе отсутствовало неистовство последних дней. Ветер умерил свою кровожадность. Непогода переводила дух. В такие дни человек гор не должен жаловаться на погоду. Он должен идти своей дорогой, туда, куда ему нужно. Павел зашагал, ощущение слабости исчезло. Откуда-то еще есть силы. Три дня валялся без дела. Он подошел к началу веревки и пристегнулся.
Через час он мог думать только о том, как сделать следующий шаг. Ни о чем больше. Он потерял счет веревкам, но был уверен, что вниз идти дольше. Впрочем, уверенностью это назвать было нельзя. Просто он не мог остановиться и заставить себя посмотреть вниз. Старая привычка. Там вершина, самая верхняя точка маршрута. Иногда он вспоминал, что они не идут на вершину, что верхняя точка их маршрута – пещера. Он не думал о пещере, только изо всех сил поднимался вверх, уверенный, что это было почему-то очень важно.
Одинокий человек, ничтожная точка в морщинах лица большой горы. Наверх идет его путь. Там, наверху, есть скалы, лед, снег. Есть место, выше которого нет скал, льда и снега. На нем он найдет написанную чьей-то неловкой рукой записку. С него в ясную погоду видны другие места, выше которых только воздух. Далекие, неприступные. Во все стороны от него откроются пути вниз через нагромождения скал, льда и снега. Одни совершенно непроходимые, другие проходимые. По самому легкому из путей пройдет его дорога вниз. Ему непременно нужно вниз. Но сделать это можно только через верх. Он хочет домой, этот человек. К чистой клеенке своего кухонного стола с поставленной на него руками его жены тарелкой свежеприготовленного горячего супа. Ее руки будут шершавыми, когда он дотронется до них ночью под одеялом. Несмотря на обилие затраченного на них крема. Ему холодно, одиноко и иногда страшно. Отсюда нет безопасного пути домой, но именно сюда он пришел в поисках счастья, смысла жизни. В поисках самого себя. Здесь он ближе всего к простым правдам жизни. Здесь он ближе всего к тому, чтобы поверить в их существование. Здесь он чище и яснее всего в своих мыслях. О себе, своей жене, детях и всем остальном, что наполняет его мир. В мыслях, которые у него нет сейчас сил поддерживать.
Пришел резкий порыв ветра, человека с рюкзаком бросило на скалы. Он ударился локтем и выругался. Никто его не услышал.
* * *Мария готовила суп. Любимый суп Павла. После многих лет она тоже в конце концов привыкла к его вкусу, но для себя никогда не готовила. Сегодня захотелось. Она варила большую кастрюлю, как обычно. Павел расправляется с такой за несколько дней. Он мог есть его каждый день. Этот суп всегда выручает Марию.
Она вспомнила, как первый раз сварила этот суп по рецепту из журнала. Как он понравился ее молодому мужу. Много кастрюль супа назад. Она подошла к окну и открыла форточку настежь, в кухне стоял густой запах. На улице совсем темно. Скоро зима.
Три недели как Павла нет дома. Марию начало одолевать беспокойство. Не очень острое, из тех, от которых не избавиться никак. Всегда с ней – и день и ночь. И сегодня с самого раннего утра, как только она раскрыла глаза.
Очень важно правильно посолить. Это решало, увидит ли она блаженное выражение его лица или молчаливое, почти недовольное. Искусство соления давалось ей нелегко. Мария потянулась за банкой с солью.
После тарелки этого супа Павлу можно подать что угодно. Можно просто чай. Он будет сытый и довольный. Если сухари приготовлены правильно. С ними тоже следует быть осторожной. Должны быть точно такие сухари, как в первый раз. Тот же хлеб, тот же размер и форма. Слегка поджаренные. Ее муж не одобряет эксперименты с едой.
Сегодня были ее любимые сухари, хотя она давно согласилась, что они не очень подходят к этому супу. Все равно вкусно. Поджарены слегка. Как она любит.
Ей всегда хотелось угодить мужу. Даже когда она думала, что больше не любит его. Когда было меньше всего пересоленных супов и подгорелых сухарей. Когда интерес к экспериментам пропал. Неприятное время, которое непонятно откуда пришло и непонятно куда ушло. Когда они наговорили друг другу. Ничего такого, что невозможно забыть. Почти забылось. Она говорила себе: я больше не люблю его. И удивлялась, что ничего вокруг не меняется. В ней поселилось тогда сомнение.
Мария подняла крышку кастрюли и зачерпнула из нее ложкой. Густой запах. Она подождала, пока остынет, и попробовала. Сегодня был бы день блаженного выражения. Она выключила горелку.
На часах было шесть. Они уже, наверно, в палатках. Поздней осенью в горах очень холодно с наступлением темноты. Андрей звонит каждый день, но голос Павла она не слышала пять дней. Он ей был нужен. Мягкий, негромкий. Она научилась слышать в нем скрытую заботу. Нежность его любимых слов. Какая разница, есть ли она на самом деле или нет? Она слышится.
Мария не боялась остаться одной. Она сможет прожить одна. Без него, без кого-либо другого. Даже теперь, когда они приросли друг к другу. Она не знала только, сможет ли прожить счастливо. А на другое растрачивать оставшиеся годы не хотелось. Где ты, мое счастье? Может, ты уже есть у меня? Может, я просто не знаю? Может, я тебя не заслужила? Я больше не люблю его. И ничего вокруг не изменилось.
Думает ли обо мне? Думает, она слышит это в его голосе. Веселом голосе. Она была благодарна тем местам и людям за своего мужа. За его радость. Такие места не могут быть для него опасными. Там его душа радуется. Она помнила, как ревновала его к горам.
Он вернется к ней, они всегда возвращаются. Усталые и худые, с густой растительностью на лицах. С голодными нетерпеливыми глазами, гордые и довольные. Она ждала такого Павла. Который принесет с собой запахи, свободу далеких мест.
Она помнила, как встречала его глазами невольницы. Радовалась и сердилась. Не подавая вида. Как птица в большом удобном вольере. Где моя свобода? Обманули, лишили свободы без моего согласия. Наверно, так и было. Поставить чай?
Мария убрала посуду и вышла из кухни. На журнальном столике лежала ее книга. Она удивлялась, что освободилось так много времени. Давно уже согласилась, что домашние дела не отнимают у нее очень много времени. Отнимают. Свободное время! Без Павла она не включала телевизор и принялась за стопку книг, которая пылилась на ее ночном столике годами. Первой в руки попалась самая толстая из них.
Плохо только то, что глаза быстро устают. С очками и без очков. Мария отложила книгу. Позвонить Тамаре? Они болтают почти каждый вечер. Рано, через полчаса. Что там на горе? Укладываются спать. Андрей успокаивал. В лагерях много горючего, они могут там долго сидеть. Но на высоте долго сидеть нельзя, Павел всегда об этом говорил. Как он там? Не мальчик. Не гнался бы за Димой. Они становятся хрупкими с возрастом. Мария хотела возвращения уверенного в себе Павла. Для этого отпустила. Им нужно много уверенности на двоих. Какая хорошая книга! Жаль, что глаза совсем устали.
Мария дотянулась до телефона.
– Алло, Тамара, здравствуй.
– Здравствуйте! Я как раз собиралась сама вам позвонить.
– Андрей не звонил?
– Нет еще.
– Как у тебя дела?
– Хорошо. Поужинала, смотрю телевизор, жду звонка.
– Я тоже сварила суп. Теперь читаю книгу. Сколько они уже наверху?
– Сегодня пятый день.
– Разве это не опасно? Так долго там быть.
– Бывает и дольше сидят. Они привычные.
Обе женщины подумали о мальчике.
– Как там мой сын.
– Он в надежных руках.
– Сегодня они должны подняться в третий лагерь. Оттуда до пещеры всего несколько часов.
Мария это знала, вчера Андрей объяснил им обеим.
– Все будет хорошо. Погода улучшилась. Приходи завтра в гости. Испечь не обещаю, но угощу хорошими конфетами.
