Виктор Горюнов - Фёдор По
– А ты что это остановился? – баба Нюра, как почувствовала, что внук перестал работать, – а что это, уже закат? Ну ладно, на сегодня хватит.
– Бабуль, я есть хочу, а ещё бы помыться не помешало.
– Да,– она растерялась,– да, таким грязным я тебя в дом не пущу!– она забежала в дом, и через минуту вытащила новую порцию салата всё в той же немытой тарелке,– на, поешь, потом к озеру сходим. Только смотри, аккуратно, уже темнеет, а тут волки ходят.
– Кто?– парня почему-то передёрнуло, что-то очень неприятное шевельнулось в памяти,– Волки? Это эти, серые, лохматые?
– Ну да, вроде, они самые.
– Нет, давай лучше помыться с утра сходим, а я сегодня в гамаке посплю.
– Зря. Ночи холодные, а потом, с утра работы много. Давай, я лучше тебя заклинанию научу, чтобы волков отпугивать, да и зверей вообще, диких.
– Хм, а ты колдовать умеешь?
– Мама пару заклинаний рассказала. Ну, ты слушай. Идёшь по лесу, идёшь себе, никого не трогаешь… а тут волки! Много-много волков, целая стая! Две стаи!
– Мне уже страшно.
– Будет ещё страшнее! Три стаи! Четыре! И все, такие, большие волки, матёрые, закалённые в боях, изо рта слюна капает, клыки до сих пор в свежей крови! И вот они скалятся, такие, рычат, понимаешь, окружают медленно и безвыходно. Ни одной щёлочки не оставляют, куда не сунешься,– там волчья пасть! И вот сидишь ты да смерти ждёшь. Ну а им этого и надо. И, мгновение, они бросаются на тебя, пронзают клыками, рвут на куски, а ты ещё жив. Ни один из них не перегрызёт твоё горло, потому что им нравится, как ты кричишь, тщетно пытаешься отбиваться окровавленными конечностями. Они дают тебе возможность подняться на ноги и побежать, бегут следом, кусают пятки, гоняют по лесу и смеются…
– Бабуль, может, хватит.
– А? Что, всё-таки страшно? – её лицо просто засверкало от радости.
– Да, страшно. Так что за заклинание?
– Что ж, вернёмся в начало. Идёшь ты по лесу, идёшь, такой, никого не трогаешь… а тут волки! Много волков! Целая стая!
– Я это уже слышал.
– Не перебивай старших!– она упёрла руки в боки и сделала воистину грозный взгляд,– На чём я! А. Две стаи! Три стаи! Четыре! И все такие большие волки, матёрые, закалённые в боях, изо рта слюна капает, клыки до сих пор в свежей крови! И вот они скалятся, такие, рычат, понимаешь, окружают медленно и безвыходно. Ни одной щёлочки не оставляют, куда не сунешься,– там волчья пасть! И вот сидишь ты да смерти ждёшь, – она замолчала и вопросительно посмотрела на внука.
– Что?
– Сидишь и смерти ждёшь, сидишь и смерти ждёшь,– она начала приближаться к юноше с вытянутыми руками и открытым ртом, сверкая своими, на редкость, для такого возраста, хорошими зубами, очень эффектно подражая голодному волку.
– Эй, ты что, старая?– Стёпа упал с бревна, раскатив всю кучу, но это не остановило старушку, которая с неповторимой ловкостью прыгала по ним.
– Да будь я волком, я б уже давно тебя проглотила!– она приняла насмешливый и разочарованный вид, и упёрла руки в боки. Молодёжь! Я думала, ты не так безнадёжен! Ну, подумай сам, сидишь ты и смерти ждёшь, а надо, что сделать?
– Бежать сломя голову.
– Нет.
– Залезть на дерево.
– Оставь линейное мышление, к чёрту! Думай, как я.
– Нужно притвориться волком.
– Почти. Ну, у тебя получиться. Ты уже на верном пути.
– Нужно притвориться матёрым волком, порешившим много крутых перцев!
– В точку! А ещё сказать: Брысь!
– Ты что, серьёзно?– Стёпа уже начал сомневаться в психическом здоровье своей бабушки и теперь по-настоящему стало страшно! Может, и разбойников никаких не было? Сама забила до полусмерти, а потом выхаживала, не желая потерять рабочую силу!
– Абсолютно серьёзно, внучок! Пойдём, покажу на примере.
Он пытался сопротивляться, но старушка просто схватила его под мышку и потащила вглубь леса. Что-то это ему напомнило. Откуда у этой старухи такая сила!? Она тащила его около часа, стало совсем темно и в кустах действительно засверкали глаза.
– Волки!– Юноша в истерике забился у бабушки под мышкой, но могучая старушка не давала ему и шанса вырваться из богатырских объятий и лишь как-то нездорово улыбалась. Волки уже начали подходить всё ближе, сверкая клыками,– выпусти меня, я не хочу здесь умирать!
– Умирать? Ну, ты загнул! Сегодня никто не умрёт, не бойся. Разве ты забыл о заклинании? Ещё мгновение и всё решится.
Голодные звери окружили обе жертвы и уже собирались наброситься. Баба Нюра выпустила Стёпу, он упал на пятую точку и сначала попытался забраться ей под юбку, но что-то ему там показалось страшнее смерти.
Совершенно равнодушный взгляд на лице пожилой женщины, чувствовалась сила. Серые подходили с опаской, не понимая в чём дело. Она заглянула в глаза каждому из них и произнесла, почти что шёпотом, но уверено и предупреждающе, заклинание «брысь». Те как-то неуверенно попятились. Снова прозвучало заклинание, и волки скрылись из виду.
– Ха! А ты боялся!– она посмотрела на внука: панический и удивлённый взгляд, трясущееся руки,– ты что это, в штаны наделал? Да, не стать тебе настоящим ведьмаком!– она характерно покачала головой и призадумалась.
– Кем мне не стать?– при слове ведьмак у Стёпы что-то дрогнуло внутри, и он с неповторимой решимостью уставил свои вопросительные глазки на старушку.
– Забудь. Это я лишнее ляпнула. Знаешь, есть такие люди, или не люди, нет, ну, в общем-то люди, но не совсем. Они с природой на ты, любой зверь их не то, что стороной обходит,– всегда поможет, если понадобится, да ещё и спасибо скажет, считая это за честь.
– Да ну? Прям таки спасибо скажет?
– Я тебе что, врать буду?– с обидой возмутилась баба Нюра,– Так и скажет, на своём языке, правда… но скажет! Ладно, пойдём, тут до озера пара шагов осталась.
Небольшое озерцо настолько гармонично вписывалось в общий ландшафт, что хватило бы только одного взгляда, чтобы так и застыть на месте, будучи зачарованным его неповторимым изяществом. Яркая луна освещала воды, бросая блески и переливы. Деревья, оживали, отбрасывая свои отражения, а ветер создавал небольшие волны, превращавшиеся в буйную и шуструю рябь.
Стёпа разбежался, скидывая сапоги, и, в чём был, а именно, в синих кальсонах, прыгнул в тёмную воду. Создалось впечатление, что старое озеро его проглотило, и уже начинает переваривать в желудке. Он опустился на самое дно, как не странно, каменистое. Оно оказалось достаточно глубоким: на вскидку, семь человеческих ростов. Достав ногами дна, юноша оттолкнулся и поплыл наверх. Вскоре он вынырнул, закинул привычным движением волосы назад и открыл глаза. Его взгляду предстала забавная и пугающая картина: бабуля, в чём рождена, за исключением тазобедренной повязки, напоминающей стринги, разбегалась в явном намерении плюхнуться в воду и присоединиться к любимому внучку. Ей предшествовал по-детски радостный визг.
Брызги медленно опускались на воду, создавая маленькие кружки вокруг себя, старушка на миг исчезла, но вскоре снова появилась с неповторимой улыбкой на лице.
– Как водичка, Стёпа, нравиться?
– Да, очень.
– Она очень чистая, её даже пить можно,– она продемонстрировала, как именно это делается, перевернулась на спину и поплыла по кругу,– Эх! Хорошо! Прохладно, правда, но оно и к лучшему. Как хорошо остудиться после такого жаркого дня!
– Ну, что же, я вроде как отмылся, пойду на берег,– внучок медленно погрёб к суше.
– Ты же любишь купаться!– расстроилась бабушка, сделав очень обиженное лицо.
– Люблю, но я пришёл помыться, да и спать хочется,– отговорился юноша, уже залезая на берег,– время позднее, ночь.
– Как знаешь, а я ещё поплаваю,– она демонстративно загребла ногами, уплывая вдаль.
Через три часа они были дома. Глубокая ночь, тянуло в сон, тело так и просилось в мягкую кровать. Старушка привычно полезла на чердак, чему очень обрадовался юноша, поспешив добраться до долгожданной кровати как можно быстрее, пока его сожительница не переменила своё решение и не решила поменяться местами.
Намеченный маршрут преодолён, тело обмякло, закутанное в мягкое одеяло. Но мысли не давали покоя. Кто же он на самом деле? Как-то слабо верилось в бабушкину историю. В памяти кружил большой особняк, красавица мать и строгий, но мягкий отец. А ещё кошка, как две капли воды похожая на Яну. Вот только звали её по-другому, Дуся? Нет, не Дуся. Даша? И не Даша, вроде. Может быть Дина? А, впрочем, какая разница.
