Алексис Винг - Ваниль и терпкий запах корицы
Я отошла немного дальше от своего места преступления, места позора и верного пути к отчаянию. Села на кресло возле небольшого фонтана и закрыла глаза. Несколько лет назад всё было по-другому. Моя жизнь была совсем другая, да и сама я изменилась. Почему я перестала верить в жизнь? Хотя я не перестала, просто жизнь подбросила мне такие ситуации, в которых каждый человек потеряет веру в себя, в людей, в саму вселенную.
Мой выкидыш поставил на уши весь замок, а затем и всё королевство. Люди со всех уголков нашей страны выказывали мне соболезнования. Я не была в состоянии отвечать на такие знаки внимания, и мой муж с радостью занялся этим делом. Он выказал уверенность в том, что на мне отразилась смерть его отца и что я, будучи ещё такой молодой, не смогла вынести такую непосильную никому, даже взрослому человеку, боль потерь. Я тихо ненавидела его за это, но не могла встать с постели и открыто противостоять ему. Я постоянно уединялась у себя, выгоняя даже самых близких слуг. Я не могла смотреть людям в глаза. Мне было стыдно, я не смогла выполнить своё предназначение. Я родилась женщиной, а наша главная миссия, по мнению всего человечества, – рождение ребёнка. Я лишилась и его, и любимого человека. Ради чего ещё стоит жить?
Лишь через несколько дней я смогла понимать, что происходит вокруг, и отличать реальность от сна. В этом мне помог мой Энтони, который даже на мужа моего нашёл управу. Он долгое время не подпускал его ко мне, заботясь о том, чтобы я поскорее поправилась и вернулась в привычное состояние. Это было сложно сделать, так как меня всё ещё тошнило от всяких лекарственных трав. Я сильно потеряла в весе и обрела такой бледный цвет лица, что была похожей на мертвеца. Лишь мой друг, Джонсон, повторял мне, что я должна быть сильной и не позволить ничему меня сломить. Только он один, из всего королевства, знал, что вызвало мой выкидыш. Он бережно хранил эту тайну ото всех.
Несмотря на свою молодость и живость характера, я заметно изменилась, не только внешне, но и внутренне. За короткое время я пережила столько всего. Мне подходил уже 21 год, а я уже устала от жизни. Здоровье моё пошатнулось и сил не хватало на то, чтобы взять себя в руки. Я уже не замечала, как невольно начинала плакать. Мне уже было плевать, что рядом находятся посторонние. Я уже перестала бояться «своей тайны», бояться, что обо мне и Эдварде узнают. Хотя этого я не хотела. Не хотела, чтобы о моём любимом дурно говорили. Он достоин был лишь хороших слов и восхвалений. Он прожил не так много, но уже успел прославиться на весь свет. Он был сильным воином, умелым предводителем войска, честным и добрым принцем. И пусть все знали, что принц падок на женскую красоту, его продолжали уважать абсолютно все: и враги, и союзники. Это именно тот человек, о котором будут слагать легенды, о котором будут рассказывать детям родители, чтобы те стали походить на их героя. О нём не забудут, пусть даже имя его канет в лету, но о его подвигах забыть не удастся. Он был поистине великим человеком. И этого человека я полюбила.
В прохладный осенний вечер, когда внутри замка становилось уже холоднее, чем даже снаружи, я сидела около окна за столом и писала письмо. Несколько моих фрейлин разместились на лавке возле камина, перебирая старые лохмотья и перешивая их. Никто не смел взглянуть на меня. Думаю, что я сама себя оградила. Никто не смел спросить, что со мной происходит. Надеюсь, что это была лишь учтивая вежливость, а не полное безразличие. Никто понятия не имел, каково мне сейчас. Я потеряла своего ребёнка, свою единственную надежду, надежду своего королевства.
Спрятавшись от других, я смотрела в окно на густые тучи, низко склонявшиеся над землёй. Они были похожи на жирные сливки, и, казалось, достаточно протянуть руку и ты уже коснёшься их. Я постоянно отвлекалась, не в силах сосредоточиться на своём письме. Кому я его писала? Ричарду Белкрафту, своему недавнему врагу, ставшему мне близким человеком после смерти его сына. Я выражала ему свои соболезнования, спрашивала его о том, как продвигается война против варваров. Рука неустанно дрожала, и мне приходилось переписывать одно и то же, т. к. выводимые на бумаге буквы были трудно читаемые. Я не могла подобрать слова, чтобы утешить отца в его горе. Я знала, каково ему. Я сама потеряла своего ребёнка. И каким бы жестоким ни был Ричард, он был отцом, потерявшим всю свою семью. И даже месть не сможет заживить его раны. Мои раны просто затянулись, но они всё ещё со мной. Теперь рядом с ними появились ещё одни – скоро на мне живого места не останется.
Закончив одно письмо, я приступила к другому. Мне так хотелось его написать, хотя отослать его было некому. Я распустила своих подданных, сославшись на то, что хочу немного помолиться. На самом деле, я не хотела, чтобы кто-нибудь видел моих душевных терзаний, когда я буду писать это признание в любви тому, кого уже нет в живых. Я орошу своими слезами листы бумаги и отошлю письмо в небесное царство, где, как я думаю, уже царствует мой дорогой Эдвард. Он обретёт там покой и построит новое королевство, где каждый житель будет счастлив, как в настоящем раю. Он получит моё письмо, прижмёт его к своему сердцу и будет хранить его вечно, как доказательство того, что на земле его любили. Он помолится о том, чтобы я смогла смириться с тем, что его нет, и попросит Бога прислать мне ещё одного ребёнка. Иначе я не знаю, как это выдержу.
«Мой дорогой Эдвард, я пишу тебе очередное письмо и жалею о том, что оно станет последним. Мне жаль, что я не писала больше, жаль, что я не встретила тебя раньше, ведь, возможно, наша жизнь сложилась бы по-другому. Мы могли бы быть вместе, строить совместное счастье, растить детей. Но зачем думать о том, чему никогда не бывать? Я лишь терзаю себя грёзами о том, как была бы счастлива, будь ты на месте моего мужа. Ты бы ловил губами мои слёзы счастья, гладил меня по щеке, сбивая сказочных фей, падающих с моих ресниц. Я бы любовалась глубоким бескрайним океаном, поместившимся в твоих глазах. Я бы почувствовала его приятный бриз и от этого у меня бы пробежались мурашки по коже. Я бы целовала твои руки, увидев на них раны, полученные в сражениях. И всем сердцем, и всей душой любила бы тебя. Я бы не скупилась на чувства, я бы отдала, может, даже больше, чем получала. Но мне и этого было бы достаточно. Ах, зачем я позволяю себе думать об этом? Собственноручно вонзаю кинжал в своё сердце и смотрю, как кровоточит рана.
Я хочу поблагодарить тебя за то, что было, и пусть этого было немного, но я узнала, что такое любовь. Быть может, в своей жизни я уже никогда такое не испытаю. Но мне будет приятно вспоминать о нашем крошечном безмятежном счастье. Ты подарил мне силы, вселил в меня надежду, позволяющую претерпевать новые испытания, ты стал моим оберегом, смыслом жизни. Ты превратил юную девушку в настоящую женщину, поверившую в то, что она достойна любви. Ты открыл мне новые возможности проявить свои чувства, помог мне не сойти с ума от одиночества. Ты стал для меня всем. Моими грёзами, любовью, жизнью.
Я ни о чём не жалею, и все оставшиеся годы своего скромного существования я буду вспоминать о тебе. Буду молиться, нежиться в твоих объятиях во сне, буду рассказывать своим детям о доблестном рыцаре, чья слава будет жить вечно. Думаю, что наша любовь настолько сильна, что даже смерть её не погубит. И где бы ты ни был, я буду постоянно ощущать твоё присутствие. Смотреть на себя в зеркале, вспоминать, как бережно ты касался моей талии, боясь сделать мне больно от одного лишь касания. Буду выращивать ваниль, вспоминая твой божественный парк, где мы смогли друг другу признаться в любви. Буду есть различные блюда, приправленные жгучей корицей, и вспоминать день твоей свадьбы, когда ты мне подарил всего один влюблённый взгляд, от которого я почувствовала себя самой счастливой на свете. В каждой вещи, в каждом человеке я буду видеть что-то, напоминающее о тебе. И тогда я позабуду о том, что случилось. Я буду знать, что ты ещё здесь. И что ты никогда меня не бросишь. И что мы будем любить друг друга вечно, что бы ни случилось».
Я долго не могла расстаться с этим письмом, оно стало для меня каким-то бесценным кладом. Мне казалось, что даже эта вещь станет для меня напоминанием о нём. И даже если я выйду из ума, потеряю рассудок и уйду в забвение, этот листок сможет вернуть меня к жизни, как целебное лекарство возвращает к жизни полумёртвого человека.
Мой муж беспардонно зашёл в спальню. Вид у него был тот ещё. Он явно слишком много выпил. Я даже не спросила, что у него случилось. Мне было плевать, пусть даже этот человек упал бы сейчас замертво посреди комнаты. Меня смогут понять лишь те, кто прожил свою жизнь рядом с настоящим чудовищем, который каждый день пытается погубить меня и сломить окончательно. Я не была никогда злым человеком, но живя подле такого, стала замечать, как ненависть поглотила меня и я всё больше стала думать о том, как проще мне бы жилось, если бы мой муж внезапно умер… Ох, надеюсь, Господь простит меня за такие мысли.
