Мила Романова - «Аленка» шоколадка
… Забегая вперед, я скажу, что все у меня действительно получилось. Правда мама немного поплакала, когда я ей объявила о своем решении, а Филя помолчал, а потом сказал: «Ты у меня классная мамка и ты все правильно делаешь». Ольга обещала приезжать в гости, а Русик на прощальном вечере перед отъездом обещал помочь в любую минуту.
Сергей Иванович с Валентиной встретили меня с радостью, и работа закипела. За год мы получили все необходимые разрешения, заказали всю нужную аппаратуру, купили и отреставрировали заброшенный в лесу дом отдыха и превратили его в лечебный центр. Каждый день я вставала в шесть утра и ложилась в двенадцать ночи. У меня обнаружились неплохие менеджерские качества, и скоро я стала заниматься всем, что было необходимо для обеспечения процесса лечения. Заключала договора, ездила в банк, набирала персонал, ругалась со строителями и, даже, давала интервью журналистам.
За счет расширения, теперь в нашем центре могло одновременно находиться на лечении более пятидесяти человек. А их было так много! Постоянные звонки, переговоры, переписка. Я составляла расписание заездов, формировала группы.
В общем, занималась всем, что было необходимо. Лара с Вовчиком тоже переехали. Мы теперь жили в соседних комнатах и виделись каждый день: Лара работала моим помощником, а Вовчик – водителем. Сначала нашему центру приходилось нелегко: всякие инстанции проверяли и искали к чему бы придраться… Слава Богу, что у нас были деньги, а в России, как и двести лет назад, продолжают брать взятки. Через два года от нас отстали. К тому времени у нас уже были конкретные результаты и известность по всей стране. Постепенно стали появляться предложения из-за границы посетить тот или иной семинар, форум, поделится опытом. Сергей Иванович был категорически против. Он говорил, что вся эта «показуха и говорильня» отвлекает его от работы. Однако я считала, что мировое признание нам не лишнее, поскольку у себя в стране нас по-прежнему относили к «незаконной» медицине и частенько «связывали руки».
В этот раз поступило предложение посетить конференцию в Берлине. Я предложила Сергею Ивановичу, и, о, чудо! он согласился. В поездку собрались только мы вдвоем: остальные остались «на хозяйстве» – в центре была очередная группа больных.
Я собиралась в поездку с легким сердцем, хотя что-то неясное и смутное таилось в нем. «Это, наверное, я волнуюсь перед поездкой» – думала я, ложась спать. Завтра утром у нас рейс. Завтра начинается что-то новое в истории нашего центра, а значит и в жизни каждого из нас.
ГЛАВА 15. ПРОЩЕНИЕ
Поездка, можно сказать, сложилась. Она принесла много новых знакомств в разных странах мира, дала возможность пообщаться с интересными людьми, и, конечно же, посмотреть город.
Город был удивительный. Улицы, площади, музеи – все наполнено для меня какой-то особой, необычной атмосферой. Я еще хорошо помнила те времена, когда существовал великий и могучий Советский Союз, и вся Германия, как и этот город, была разделена на две части: западную и восточную. Я никогда раньше не была в Германии, но как ребенок советского времени уважительно относилась к нашим «друзьям» – восточным немцам, и настороженно к нашим «врагам» – западным немцам.
Удивительно, но только сейчас, в эту поездку, в моей голове и «враги» и «друзья» объединились и стали просто людьми. Вот такое интересное превращение.
Вообще, здесь, в Берлине, я поняла, насколько изменилась и стала другой. Я заметила, что спокойнее реагирую как на приятные, так и на неприятные сюрпризы судьбы, как научилась прощать, стала терпимее и сдержаннее. У меня появилось какое-то особое смирение – все происходящее в моей жизни я стала воспринимать с благодарностью. Даже если это происходящее когда-то едва не уничтожило меня совсем.
Но лучше обо всем по порядку.
Наша поездка уже подходила к концу, когда мне позвонила Лара. Она радостно кричала в трубку, что наконец-то это свершилось.
– Что? – спросила я, перебивая восторженный крик.
– Как, что? Ты еще спрашиваешь? – Лара перевела дух и продолжила. – Нам дали лицензию как медицинскому учреждению, понимаешь?
Я слушала и молча улыбалась. Да, новость была стоящая! Сколько времени мы ходили по инстанциям, принимали комиссии, кому-то что-то доказывали. Но, по-прежнему, оставались в лучшем случае нетрадиционной медициной, а в худшем – шарлатанами и обманщиками. И вот, наконец, свершилось. Нас признали официально.
– Что же ты молчишь? – кричала Лара. Она с годами совсем не изменилась: та же смешная внешность и тот же взрывной характер. И способность пробивать что-то в официальных инстанциях. В этом вся Лара. Это была ее очередная победа. И нас всех вместе.
Сергей Иванович воспринял новость с улыбкой и только сказал:
– А я верил, Камила, что рано или поздно это случится. Ведь с тех пор как вы все приехали, стало совсем по-другому.
В этот день проходил завершающий семинар нашей конференции, потом нас обещали отвезти на экскурсию, а на следующий день мы улетали домой. Накануне вечером Сергей Иванович рассказал мне об одном мужчине, который подошел к нему в перерыве между занятиями и попросил взять на лечение его пятилетнюю дочь. У девочки было серьезное заболевание крови, а врачи, перепробовав все что можно, от бессилия разводили руками. Будучи одним из участников конференции, отец девочки услышал выступления Сергея Ивановича и решил, что этот шанс можно использовать.
Сергей Иванович передал мне весь разговор и спросил:
– Что мне ему сказать, Камила? Ребенок слишком мал, вряд ли у нас что-то получится. Но он так просил…
– Да, мы никогда раньше не работали с детьми, – я задумалась, – и это будет не просто. Кроме всего прочего – огромная ответственность… Но ведь детям тоже нужно помогать… Может, попробуем?
Сергей Иванович улыбнулся, и я поняла, что именно этого он от меня и ждал.
– Только предупредите отца, – добавила я, – что бы ребенок приезжал с мамой и папой. Никаких нянек. У ребенка должна быть поддержка, тогда будет и результат.
– Конечно, конечно, – ответил Сергей Иванович.
На следующий день, после завершающего семинара, я отправилась в свой номер, чтобы приготовиться к экскурсии, которая должна была состояться через два часа.
Не успела я даже переодеться, как мне позвонил Сергей Иванович и попросил выйти в холл – должен был подъехать тот немец, у которого болела дочь. Я мельком глянула в зеркало, поправила прическу и подкрасила губы, закрыла номер и спустилась вниз, на ходу прикидывая сколько времени займет встреча, и успею ли я потом принять душ.
Сергея Ивановича я увидела сразу. Он стоял возле зимнего сада гостиницы. Рядом с ним, спиной ко мне стоял мужчина в длинном пальто. Он держал за руку маленькую девочку. Девочка была одета в клетчатое пальтишко и розовую вязаную шапочку. Из под шапочки на плечи рассыпаются длинные белые локоны. Я почувствовала, что мое сердце вдруг начинает стучать чаще. Я смотрю на девочку и приближаюсь. Девочка, видимо почувствовав мой взгляд, поворачивается. Огромные синие глаза в пол-лица смотрят удивленно и настороженно. Я подхожу к ним и, улыбаясь, говорю:
– Здравствуй, маленькая принцесса, – и подаю ей руку. Девочка улыбается в ответ, и настороженность в ее глазах сменяется тихой радостью. Она молчит, но я то понимаю, что так оно и есть. Она узнала меня, а я – ее. Хотя никогда раньше мы не видели друг друга.
– Она не понимает по-русски, – я слышу голос ее отца и поднимаю глаза. Несколько минут мы в упор смотрим друг на друга.
Сергей Иванович пытается нас представить, но только и говорит: «Познакомьтесь…!»
– А мы знакомы, – перебиваю я его. – Ну что же, здравствуй, Владилен!
– Привет, Камила, – он прячет руки в карманы, а глаза отводит в сторону. – Как поживаешь?
Сколько раз я представляла себе эту встречу когда-то, сколько слез, бессонных ночей!…
Сначала мне хотелось его прогнать, потом хотелось, чтоб он вернулся. Я ненавидела его и любила. Я ждала его и не ждала одновременно. Много лет это не давало мне покоя.
И вот теперь он стоял напротив. Почти такой же, как раньше: чуть-чуть погрузнел, поседел и постарел, но фигура, голос, глаза, – это все было, как и тогда, много лет назад, весенним вечером, когда он увез меня с вечеринки у Русика…
Я смотрела на Владилена и удивлялась сама себе. Я была спокойна. Абсо-лют-но! В душе были мир и покой. И я даже не знаю, что меня больше удивило: Владилен или встреча с маленькой принцессой. Я его простила. Совсем. И отпустила. Навсегда.
Так думала я, но у судьбы, увы, свои сценарии. И хоть наши роли и главные, но режиссер фильма нашей жизни – сам Бог. И часто мы даже предположить не можем, что несет нам завтрашний день.
– Давайте пройдем в бар и переговорим, – предложил совсем растерянный Сергей Иванович. И пошел в направлении бара.
Мы двинулись за ним.
– А ты все такая же, красивая, – говорил Владилен.
