Каринэ Фолиянц - Серафима прекрасная
– Ну за тебя, красивая!
Выпила залпом. А потом села на стул и заплакала навзрыд.
Сима только что с фермы в галошах и ватнике забежала в дом и сразу же на второй этаж в детскую.
Детская – настоящий мир маленькой принцессы: кроватка вся в розовых оборочках, куклы, куклы, мягкие игрушки… На диване нянечка возилась с ребенком.
– Анюта, покормила?
– А как же! Ела за троих!
– Ты моя умница, ты мое счастье! Сейчас мама руки вымоет и тебя возьмет. А ты, Анюта, иди, иди отдыхай!
– Да это вы бы прилегли хоть на полчаса, Серафима Ивановна! А я могу еще с Валечкой посидеть!
– Нет, дорогая. Ты иди домой. А с ребенком я сама! Солнце ты мое ненаглядное. – Сима вглядывалась в лицо малышки. – Ну Витька вылитый! Ой, как на папу похожа! Папина дочка. Но и мамина тоже! Все, я руки мыть, а ты, Анечка, собирайся!
– Серафима Ивановна! У вас платье сзади порвалось, вон, на спине! – закричала ей вслед Анюта.
– О, точно. Сейчас зашью! – только заметила Сима непорядок в своем туалете.
– Да не по шву порвалось! Как вы зашивать-то будете? – не унималась нянечка. – Это все, выкидывать надо!
– Значит, залатаю, – улыбнулась Сима, – а выкидывать его не стану!
– Вы меня извините, конечно, но я вас в этом платье уже полгода вижу, – набралась смелости Анюта. – Вы ж не бедная женщина, могли бы себе позволить…
– Ну а чего позволять да не позволять, я так привыкла: постираю да надену, постираю да надену. Какой там полгода, платью этому, наверное, лет семь. Или восемь, не помню уж… А может, и все десять! – захохотала Сима.
К вещам она относилась просто – то есть никак. Про них она просто не думала. Нет, если это были Витины рубашки, или Ванькины, или Валечкины ползуночки – для них она покупала все лучшее. А для себя… Ну просто как-то времени не оставалось!
– Удивляюсь я на вас, – качала головой молодая нянечка. – Такое хозяйство, а гардероб пустой! Зимой в ватнике да в валенках, летом – также, одним цветом, что называется…
– Потому и пустой, что времени нет, да и денег тоже. Жалко мне на тряпки денег, Анюта! Новых лошадок купили, конюшню строим… Ты чего, шутишь, Ань? До платьев ли?
– Но вы же женщина!
– В каком смысле женщина, – удивилась Сима, которая ни разу не задавала себе подобных вопросов. – А, женщина, – спохватилась она, – ну да… Но мне же не под венец! У меня и сын есть, и муж, и доченька вон. Чего наряжаться?
Красавица Ирочка гордо шагала по улице мимо дорогих и прекрасных магазинчиков. (Пусть город и провинциальный, а улица такая есть везде!) Мужчины восхищенно смотрели Ире вслед. Вон один обернулся… Второй… Третий… Одета Ирочка была с «иголочки», в руках – много пакетов с покупками. Только не было радости в глазах, да и шла она пошатываясь – выпила Ирочка изрядно.
Вот и меховой бутик. Ира примерила норковую шубу, дорогую. В пол, что называется. Вокруг суетился молодой продавец.
– Ну, посмотрите, какая вы! Чудо! А?
– Да, чудо! – отвечала Ира, глядя в зеркало.
Она не очень хорошо держалась на ногах, но глазки ее еще были прекрасны, и денежки у ней водились. Сима-то много дала! А потому чего себя хоронить раньше времени?
– Советую брать! Вещь – ваша! – ласково ворковал продавец, указывая на шубку.
– Я возьму. Обязательно возьму! И еще к вам приду. Мне у вас понравилось. И ты понравился! – улыбнулась Ирка.
– Муж дарит, наверное, такую дорогую шубу? – поинтересовался парень, оформляя покупку.
– Нет у меня мужа. Зачем мне муж! – зло засмеялась Ира.
– А, ну сами, наверное, хорошо зарабатываете?
– Да не работаю я. На фиг мне надо работать!
Продавец недоумевающе посмотрел на нее:
– Так шубу брать будете? Платить вам есть чем?
– Буду! Я давно о такой шубке мечтала. Мне заплатили по-крупному. Хочу с этого память иметь. Имею право?
– Да, конечно!
– Имею! Вон платьев себе набрала. И шубку куплю. И еще одну могу… И туфельки, и колечки – все новое. А знаешь, за что мне заплатили, знаешь? – вдруг закричала она на весь магазин. – А за то, что я дочку родную продала, ты понимаешь? Дочку!
Продавец испуганно зашептал:
– Тише, тише, пожалуйста, тише! У нас тут приличные клиенты!
– Шубу давай, сразу надену! Видала я твоих приличных… Хочешь сказать, что я неприличная, да? Да мне плевать, что обо мне думают! – бесновалась она…
В шубе и с дорогими покупками пьяная Ирочка ввалилась в зал ресторана. Села за столик, как привыкла – нога на ногу. Подбежавшему официанту скомандовала:
– Шампанского принеси самого хорошего. И икры… И ананасов… Ну чего смотришь, пошел!
– Простите, может, шубку в гардероб отнести?
– Я тебя сейчас самого отнесу! Уйди, мне холодно!
Она укуталась в шубу и почти заснула за столиком.
Официант поставил на стол шампанское с фруктами, вазочку с икрой, как заказывала.
– Открой бутылку и пошел вон! – не открывая глаз, сказала Ира.
Официант налил в бокал искрящийся напиток. Ира, так и не открывая глаз, жадно выпила его до дна.
– Лей еще! Лей, не жалей, тебе говорят!
В глубине зала веселилась компания мужчин. Один из них повернулся, увидел ее, толкнул товарища в бок.
– Ты смотри, какая цаца в шубе норковой. Позовем, а?
Друг глянул на Иру и присвистнул от неожиданности! Это был не кто иной, как Ленчик Зубов! Тот Ленчик, что поджег ферму Симы да за решетку угодил.
– Опа! Какая встреча! Слава, сиди тут тихо, я сам. Эта цаца не про вас!
Леня подошел к Ириному столу:
– Позволишь присесть, мадам?
– Пошел вон! Или нет… еще дальше!
– Может, сначала разглядишь, узнаешь, поздороваешься? А потом уж я пойду по адресу…
– Ленчик? Ты?… Тут? – захохотала Ира.
– Тихо, тихо, тихо! Думаешь, по статье в тюряге чалюсь: а нет! Вытащили добрые люди, помогли… Только – тсс! Молчи про это. Ну что, Ирочка, смотрю, что тебе тоже не сладко, хоть и сидишь в мехах! Может, горем-то поделишься, я ведь не чужой тебе! А?
Ира несколько секунд смотрела на Леню, раздумывая. Потом приказала:
– Садись!
Тот сел, разлил шампанское по бокалам.
– Ну, давай! За неслучайную встречу!
Они чокнулись.
– Ну а теперь колись: как жизнь-то?
В уже достроенной конюшне обитала не пара лошадей, а с десяток. Красавец Кипарис гарцевал, пока его чистили конюхи. Сима любовалась им. Витя стоял рядом.
– Я отцу всегда говорила: хочу сто лошадок иметь, а он смеялся, – рассказывала Сима, – не верил в это…
– Ты, Сима, такая – если чего захочешь, это все, пиши пропало!
– Ну что поделаешь – характер такой! – призналась она просто, без гордости.
– Сим… слушай, а ты очень будешь смеяться, если я тоже ну… учиться пойду.
– Ты – учиться? Нет, ну что пить бросишь, в это могла еще поверить, ночами Господа молила, но что учиться – это уже сверх моих ожиданий, – удивилась по-хорошему жена.
– Так ведь жизнь дает больше, чем просим! – сказал Витя.
– Это ты правильно подметил. А на кого учиться?
– Ну на врача, на ветеринара. Есть же заочный, а? Не поздно, а? Не стыдно?
– Дурак ты дурак, чего ж стыдного! Стыдно чужое воровать, а за парту и в сорок не стыдно, и в пятьдесят. А какие наши годы, Вить? Нам еще ох сколько жить! – засмеялась она.
Счастливой была Серафима в этот день. Очень счастливой…
Леня и Ирка все еще сидели за столом в ресторане. Много уже было выпито и много сказано.
– Вот как, значит, с тобой Витек твой любимый поступил? Ну, как говорится, враги моих врагов – мои друзья.
Он протянул Ире руку.
– В постель не зову – баба ты капризная, да и не про мою честь. А вот Симе с Витей жизнь хорошую устроить – устроим! А? По рукам?
– Да пошел ты! И без тебя обойдусь! С такого дурака, как ты, много ль толку?
– Нет, Ирочка, не обойдешься. А ну пей, пей в свое удовольствие. Официант, еще шампанского даме! Увидишь, Ирочка, понадоблюсь я тебе еще! Вот тебе адресочек мой, я теперь тоже в городе обосновался!
Пока Сима с Витей возились с лошадьми, Ваня приметил Кипариса. Без страха, сам полез на лошадь. Кипарис заржал, Сима обернулась:
– Ваня, стой, стой! На Кипариса нельзя садиться, он шалый!
Но Ваня уже в седле, и Кипарис рванул в сторону… Люди вокруг застыли от неожиданности. Только Сима за ним бросилась, мгновенно среагировав. Надо спасать Ваню! Он вот-вот свалится наземь…
В три прыжка оказалась Сима у Кипариса, вцепилась в узду, но конь не остановился.
Сима упала на землю, но поводьев не выпустила… Кипарис рвался, безжалостно волоча Симу по земле… Ему стало тяжело, он заржал и остановился…
Кинулись люди – Ваньку, еле живого от страха, сняли из седла. Коня увели.
Витя поднял Симу: она была вся в земле и в крови, с разодранной щекой и рукой, одежда в клочья.
– Симочка, ты живая?
– Живая. Дышу, видишь!
– В больницу едем!
– Еще чего! Раны только йодом смажь… Отлежусь. Завтра дел полно. Встану.
– Сима, что ты говоришь!
