Игорь Леденёв - ТАЙНА ЗОЛОТОГО ОРЛА
Друзья зашли в ванную комнату. Обычная советская ванная, с крашеными голубой краской стенами и белым плоским умывальником наводила уныние. Даже не хотелось принимать душ с постоянно капающего рассекателя, с живописным кружочком ржавчины. После посещения ванны отправились в кухню. На кухне весело посвистывал поржавевший чайник.
Уставшие, но с умными, живыми глазами, ребята с интересом смотрели на нового знакомого.
– Да, совсем забыл, – растерянно произнёс Николай Иванович. – Сначала нужно положить сумку в сейф.
Михайленко провёл друзей в комнату, взял у Димы его ношу. Жилистые руки легко подхватили венок и положили в старенький сейф. Когда дверца захлопнулась, и швы разгладились, сейф стал походить на железную болванку.
– В небесную камеру хранения уже поздно ехать. Пусть до утра тут полежит, завтра спрячем надёжнее.
Чайник тем временем уже выкипал. Из остренького, прогнившего носика валил густой, белый пар, как из трубы паровоза.
– Пойдёмте пить чай, – рассеянно произнёс Николай Иванович.
Сели за скромный стол.
– Как Вы добрались? – спросил радушный хозяин.
Ребята кисло улыбнулись.
– Спасибо. Очень хорошо. Просто замечательно, – пытался шутить Андрюша.
– Вы прошли через туннель под монастырём? – поинтересовался Михайленко.
– Ага. И с большим комфортом доехали в экспрессе цветного потока, – ответил Андрюша.
– А перед этим побывали на незабываемом шоу: нас чуть не сожрал огромный кабан, не закусали змеи и не расстреляли жандармы, – включился Дима.
– А ещё перед этим, по воде за нами гонялись ослепительные водяные монстры, по суше – потешные демончики, с воздуха атаковали обворожительные гарпии. В пещере сопровождал симпатичный адский броненосец, а в узком проходе, куда ему, к сожалению, не удалось заползти – энергичные огнетелые существа.
– Что ж Вы хотели! Взялись за опасное дело. Назвался груздем, полезай в кузов. – Николай Иванович пытался говорить спокойным голосом, но было заметно, он обеспокоен услышанным. – Необходимо пересидеть несколько дней у меня, и я отправлю Вас в Полтаву будущего. Отдыхайте, отсыпайтесь. На улицу не выходить. Сейчас важный этап. Если выдержите, всё будет нормально.
Ночное небо тревожно светилось миллиардами звёзд. Седая луна зловеще отсвечивала на траурном небосклоне. На крыше самого высокого здания в городе, бывшей колокольне разрушенного Успенского собора, превращённого в музей атеизма, возле потускневшего, позолоченного шпиля, неподвижно стоял Господин. Выразительные глаза буравят поверженный ним город, чернеющий не латаными крышами, покосившимися домами и тёмными пятнами дико растущих деревьев.
Над низложенным городом клубится чёрная мгла. Обычные люди не видят тёмные, витиеватые потоки, но Господин любуется ими. На скуластом лице появилась самодовольная улыбка.
Рядом с колокольней, на месте разрушенного собора разбили газон, пестреющий жёлтыми точками хаотично выросших одуванчиков. Господин глянул на газон. Из остатков фундамента храма ещё исходит слабый белый свет.
Вдруг луна сделалась огромной и засветилась, как люминесцентная лампа. Лунные пятна стали чётче и превратились в ощетинившегося, свернувшегося дракона. Чудовище внимательно глянуло на Господина чёрными глазами и подмигнуло.
Господин расправил плечи. За спиной хлопнули перепончатые, когтистые крылья, как у гигантской летучей мыши. Легко взмахнув, «Чёрный Икар» быстро полетел над ночной Полтавой. Тень от расправленных крыльев, тёмным шёлком, накрыла весь город. Повелитель с наслаждением летал над своей вотчиной, по несколько раз кружа над одними и теми же местами.
Неровная каменка Мазуривского Яра отсвечивала тёмной водой в узких канальцах между камнями. Парк «Победа» спускался ощетинившимися деревьями до тихих прудов, затянутых коричневой тиной. Центральные улицы белели низкими мазанками. Все дома отсвечивали тёмным, и только Спасская и Макариевская церкви светили слабым белым светом. Летун болезненно морщился, глядя на тусклые церковные кресты.
Красный флаг на здании горисполкома нервно трепыхался на ветру. Вдруг, полотнище наполнилось настоящей кровью, набухло и запузырилось. Кровь начала капать на крышу, мостовую, на землю и разбрызгиваться по всему городу.
На грязных улицах практически никого нет. Люди сидят по унылым жилищам. Редкие прохожие интуитивно вжимают головы в плечи и стараются, быстрее, добраться до своих жалких квартир. Покосившиеся халупы, лужи во всю улицу, отсутствие тротуаров.
Господин пролетел над домом номер 1 по улице Советской. Монументальный прямоугольник здания с выпуклыми пятиконечными звёздами на фасаде встретил гробовым молчанием. Угол дома на третьем этаже светится одному ему видимым светом из тончайших золототканных лучей. Это «защита неба». Господин поморщился, из глаз брызнул чёрный огонь, злой дух, молча, полетел дальше.
Огромный зал опоясан чёрными массивными колоннами. Пилястры колонн представляют клубки живых змей. Рептилии извиваются, поблескивая в тусклом свете бесчисленными кольцами. Свет исходит не с потолка, а с пола, представляющий неистово клокочущий огонь под прозрачной пластиной. Потолок в виде серого клубящегося дыма.
В конце зала стоит массивное кресло цвета ночи. На нём сидит Господин с печальным видом. Огненные глаза обращены в противоположный конец зала. Крупное, скальное лицо неподвижно.
В зал, хромая, вошёл Кобо, в виде демона. Всё тело изуродовано.
– Ты плохо работаешь! – мрачно сказал Господин.
– Не мог их найти. Если бы они не вышли в город, то …
– Мне нужен венок! – перебил его Воитель. – Любой ценой!
– Но, если я появлюсь на поверхности, меня уничтожат, – сказал Кобо плачущим голосом.
– Это твои проблемы. Без венка не возвращайся.
Николай Иванович показал друзьям две кровати, стоящие в дальнем углу комнаты. Дима сел на кровать и резко почувствовал сильную слабость. Не усталость, а именно слабость. Лёг, мышцы ног начало ломать, как после десятикилометрового кросса. Кровь застучала в висках. Открывать глаза стало больно. Лоб сделался липким и горячим.
– Андрюха! У меня, кажется, … температура.
– Ты что, Димка! Какая температура! Лето на дворе!
Андрей позвал Михайленко. Николай Иванович принёс градусник. Измерили температуру. Упрямая ртутная шкала термометра показала тридцать девять градусов.
– Как это тебя угораздило! – покачал головой преподаватель истории.
А Дима уже чувствовал, как его бросает на волнах. Вверх, вниз, вправо, влево. Горло сдавило, появился хриплый кашель. Все признаки простуды на лицо. Больной закрыл глаза. Николай Иванович стал водить руками по лбу и по груди заболевшего. Стало немного легче, но вскоре Дима опять провалился в забытьё.
Мерцает звёздная ночь. Колышутся удивительно яркие звёзды. Затем, появилось сосредоточенное лицо Петра i. Пётр внимательно смотрит на Томина.
Лик его ужасен.
Он весь как Божия гроза.
Лицо безмолвного Петра, вскоре, куда-то исчезло. Появился одухотворённый облик Николая ii. Борода аккуратно подстрижена. Волосы красиво уложены. Глаза смотрят с пониманием.
– Не волнуйся, всё будет хорошо, – спокойным голосом молвил государь.
Затем появилось нахмуренное лицо Ленина. Ильич явно чем-то недоволен. Глаза метают искры. Вскоре искры поплыли, оставляя светящиеся дорожки, напоминающие молнии.
Подвижная тень вождя мирового пролетариата чётко отпечаталась на светлой стене. При повороте головы хорошо просматривалась аккуратная, клинообразная бородка, а взъерошенные жиденькие волосики по краям блюдцевидной, сверкающей лысины, напоминали два острых рожка. На стене создавалась полная иллюзия остроконечных рогов.
«А может это и есть рожки!» подумал Дима.
В тёмно-вишнёвой тени Владимира Ильича, поистине, было что-то дьявольское.
Лицо крутящего головой «вождя» начало быстро таять и искажаться до безобразия вместе с теряющей чёткость тенью. Рога удлинились, начали ломаться и медленно исчезли.
Вдруг начали расти Полтавские соборы. Храмы, словно надувались, становились выпуклыми, рельефными. Затем застыли, поблескивая золотыми крестами. Их было несколько десятков. Разные по величине и архитектуре, но все, излучают светлую энергию, направленную к небу.
Вот Всехсвятский собор, как рождественский пряник. Солнце весело поблескивает на крестах и куполах. Лепные украшения радуют глаз. К собору быстро подбежали какие-то люди в зелёных гимнастёрках, с большими красными звёздами на островерхих фуражках.
«Что они делают»?
«Зелёные гимнастёрки» подложили широкие деревянные ящики под фундамент, отошли. Прогремел сильный взрыв. Содрогнулась земля. Клубы чёрной пыли поднялись и накрыли кресты. Дым рассеялся – собор остался невредим, только стёкла вылетели да штукатурка в нескольких местах отвалилась.
