Маша Трауб - Не вся La vie
– Папа, – отчитался Вася моему мужу по телефону, – я знаю, что Дионис – бог вина, дяденьки-боги все голые, они ничего не ели, как я, только амброзию. Здесь амброзию не дают, поэтому я тоже ничего не ем.
– Как звали ту тетку с клубком? – выхватила я телефон.
– Маша, у вас все в порядке? – испугался муж.
– Да, только у меня мифы закончились. А Вася требует новые. Я забыла, как звали царя, у которого золотое руно было, и эту, с клубком.
– Ариадна. Нить Ариадны. Маш, ты что? Это же базовые знания.
– Знаешь что? Вот приезжай и пересказывай ему свои базовые знания. У меня больше сил нет.
Муж, кстати, приехал с толстенным томом энциклопедии по Древней Греции.
Так вот, Сергей Иванович пнул ногой камень и сказал:
– Вася, знаешь, из чего камни делаются?
– Из чего? – переключился Вася.
– Значит, если камень вулканического происхождения… а если галечного…
Мы благополучно зашли в больницу. В вестибюле сидел мужик и держался за глаз. Его жена сидела рядом и просила:
– Дай посмотрю.
– М-м-м, – говорил муж.
Жена все норовила пощупать его глаз, прикрытый кровавыми бумажными носовыми платками. Муж отворачивался и мычал. Один раз ей все же удалось.
– Убью, – сказал муж.
– Инглиш? Спик инглиш? – подошла к ним девушка-администратор.
– Наин, – сказала жена.
– Руссо туриста, облико морале, блядь, сука… – сказал мужик.
– Господи, хоть здесь не матерись, – возмутилась жена.
– Это она, – сказал мужик нам и отлепил салфетку от глаза. Дарья Петровна ахнула и отвернулась. Даня перестал плакать и с интересом уставился на безглазого дяденьку. Глаза у мужика почти не было. – Давай пойдем купаться ночью, давай пойдем купаться ночью. Мне оно надо?
– Я тебя не заставляла, – вклинилась в рассказ жена, – ты вообще не за мной поплыл, а за этой…
В общем, отдыхали они хорошо. Познакомились с соотечественниками. Ребята ничего, нормальные. Посидели, выпили. Девушки предложили в море ночью искупаться. Мужики хотели еще посидеть и выпить, но пришлось идти «за этими» на пляж. Мало ли что? Жена мужика с глазом плескалась у берега, а подруга нового знакомого поплыла. Этот мужик за ней.
– Она голая была, – сказала зло жена.
– А ты, можно подумать, одетая, – рявкнул муж. Доплыли они до плота – такой пластмассовый, недалеко от берега. И мужик решил произвести впечатление. Прыгнуть спиной назад с переворотом. Прыгнул. Девушка захлопала в ладоши. Прыгнул еще раз – с подкрутом. И лицом об железную лестницу. Доплыл до берега нормально – пьяный был, боли не чувствовал. Только потом, когда в гостиницу зашли и он себя в зеркало увидел, страшно стало. Половины лица нет.
Администратор, владеющая английским, привела наконец врача.
– Чем промывали? – спросила она мужика.
– Чё?
– Чем промывали? – перевела я.
– А, водкой, – сказала жена. – Антисептик ведь. – Я хотела перевести, что спиртом, но администратор и врач поняли – водка она и есть водка.
– Чем температуру сбивали? – перевела вопрос врача администратор, обращаясь к Дарье Петровне.
– Водкой, – сказала Дарья Петровна.
Я хотела перевести сначала про свечи жаропонижающие, но врач опять все поняла.
Они с администратором многозначительно переглянулись и быстро заговорили по-турецки.
Мужика увели в кабинет.
– А нечего за каждой юбкой, – говорила ему жена, семеня следом.
– Она голая была, – рявкал муж.
Нас тоже увели в кабинет.
– Маша, скажите, что у Дани дисбактериоз, и уточните, как лекарства будут влиять на кишечную флору.
Я кивнула.
Врач тем временем рассматривала Даню, покорно лежащего на кушетке. Просто стояла и смотрела.
– Пусть она его послушает, – сказала Дарья Петровна.
– Вы можете его послушать? – перевела я.
– А у него что, кашель? – спросила администратор, переведя вопрос врача.
– У него кашель? – спросила я у Дарьи Петровны.
– Нет.
– Нет.
– Тогда зачем слушать?
– Потому что у нас врачи всегда слушают, – сказала Дарья Петровна.
– Бабушка нервничает, – перевела я.
У Дани оказалась инфекция. Сдали анализ мочи.
– Нужен еще анализ крови, – сказала врач.
– Нет, я боюсь, – сказала Дарья Петровна.
– Чего? – спросила я.
– Я тут видела таракана.
– У нас в больницах тоже тараканы.
– У нас другие тараканы, а здесь здоровенные. Вдруг здесь ему занесут что-нибудь?
– Тогда отказывайтесь.
– А вы как считаете?
– Я не врач.
– Так, может, сдать?
– Может.
– Ой, я не знаю, и Сергея нет…
Врач тем временем рассматривала Данин пенис.
– Что это у него? – спросила она.
– Что у него? – спросила я у Дарьи Петровны.
– Операция. Не обрезание. Просто крайняя плоть срослась. Я еще думала, что в мусульманской стране они это поймут – чурки ведь мусульмане. Странно, что они не понимают. Что тут такого? Обрезание еще хуже. А это не обрезание. Мы же не евреи.
– Операция, – перевела я и замолчала. Я не знала, как по-английски – крайняя плоть. Все смотрели на меня и ждали. Я перевела буквально – операция на конце пениса. Так и сказала – зе энд оф зе пенис. Администратор засмеялась. Врач тоже засмеялась. Я засмеялась. Даня засмеялся. Дарья Петровна смотрела на нас и не понимала, чего мы смеемся.
Врач выписала рецепт на лекарства, мы вышли в коридор. Там стоял мужик – уже перевязанный.
– Шоколадки нет, это тебе, сестричка, – говорил он, пытаясь засунуть в карман медсестры двадцать долларов. Медсестра что-то быстро говорила по-турецки и махала руками.
– Здесь это не принято, мы же не в отеле, – шипела жена.
– Да ладно, принято, не принято. Все берут, – говорил он.
– В аптеку? – спросила я Дарью Петровну.
Сели, поехали в аптеку.
– Ой, не знаю, они же местные, лекарства эти, – сказала Дарья Петровна, когда мы приехали. – Вы знаете такое название?
– Нет, – сказала я.
– Может, тогда не покупать?
– А как лечить?
– Тогда купить?
– Купите.
Купили, поехали в гостиницу.
– Стойте, надо вернуться, – сказала Дарья Петровна.
– Что случилось?
– У меня осталось много вопросов к врачу. Я не спросила про кишечную флору, и еще она не прописала «Линекс». А ведь всем врачам известно, что антибиотики нужно принимать только с «Линексом». Они что тут – про «Линекс» не знают? И еще мне кажется, что у Дани опухшие лимфатические узлы. Она их даже не пощупала. Наши всегда щупают.
– Она врач общей практики, за флору и узлы отвечает специалист. Можно приехать на консультацию, – сказала я.
– Но мы же не знаем, что это за специалист и можно ли ему доверять.
– Не знаем.
– Тогда не надо?
– Не надо.
Даня был обречен сидеть в полотенце.
– Ты больной, ты что, не понимаешь? Тебе нельзя купаться, – говорила внуку Дарья Петровна.
– Я не больной, я не больной, – отвечал Даня, выкарабкиваясь из полотенца.
– Все, будем ездить только в Крым. Там он у нас не болел. Я же говорила, что в море можно только ноги мочить, купаться в теплом бассейне, – выговаривала Дарья Петровна Сергею Ивановичу, – а ты говорил, что море теплее.
– Двадцать семь градусов. Вон там написано.
– Ну не знаю, они тебе все что угодно напишут. Но оно грязное.
– А бассейн что, чище?
– В бассейне он не заболевал.
– Его закалять надо.
– Надо.
– Я не больной, я не больной, – бурчал Даня.
– А ты вообще молчи. Не слушался, вот результат, – сказала ему бабушка.
* * *Приехали муж со старшим сыном Ваней. Я была счастлива. Муж бегал с утра занимать лежаки на пляже, Ванька надолго уплывал с Васей на байдарке.
Сидели ужинали, пили вино. Старший уже взрослый, поэтому ему можно. Правда, у него нет такого опыта распития спиртных напитков, как у меня, поэтому я этим вовсю пользовалась. На третьем бокале спросила:
– Ну что, сколько завалил?
– Два, – печально признался Ванька и рыгнул.
Это была такая страшная тайна. Отцу Ванька сказал, что завалил один экзамен. Муж подозревал, что все-таки два, но не знал, как потактичнее уточнить.
– Почему? – спросила я.
– Не ходил, все равно бы не сдал, – признался Ванька.
Я лихорадочно соображала, что бы еще у него прямо сейчас выяснить, пока он в той стадии, когда хочется «поговорить».
– А кто у тебя сейчас?
– Лиза, – сказал Ваня.
– Из института?..
– Нет. Подруга друга.
Лучше бы не спрашивала.
Выяснилось, что Ванька влюбился по уши и собирается жить в гражданском браке. Было непонятно, где они собираются жить, но это было не главное. Главное – что вместе.
Пока Ванька сидел часами на пляже, набирая на телефоне эсэмэски, я сообщила мужу, что его старший сын завалил два экзамена и собирается жить с девушкой.
– Как это? – спросил муж.
– Что как? Как завалил? Или как жить собирается?
– И то и другое.
– Не знаю. Он сам не знает.
– И что делать?
– С чем? С экзаменами или с девушкой?
