Марина Крамер - Охота на мстителя, или Дамы укрощают кавалеров
– Ой ли? А о чашке чего молчишь? Наковальня его приперла к стенке этой чашкой с остатками кофе.
Леон, если и удивился, вида не подал.
– Вы это откуда узнали?
Ворон осклабился:
– Ладно, она баба, но ты-то должен знать, что по периметру здания камеры стоят. Одну она обошла, а под вторую аккурат встала. Разговора я не слышал, но по лицам понятно было, о чем базар. Вовка едва в штаны не напустил.
Лицо Леона снова не выразило ни малейшего удивления, словно его это вообще не касалось.
– Не думаю, что он из-за такого пустяка в петлю полез. Марина Викторовна ему и не угрожала ничем, просто сказала, что при случае вам все расскажет. Не думаю, что он из-за этого бы…
– Да это понятно. Не сам он. Вопрос в другом: кто помог? И за что? – Ворон снова провел рукой по затылку, словно стряхивая что-то.
– Я постараюсь это выяснить. Что с убийством Мирзы?
– А я что, прокурор? Меня это как касается?
– Думаете, никак?
Ворон вскипел, он терпеть не мог, когда его держали в неведении и заставляли нервничать от недосказанности:
– Ты прямо скажи! Заколебал загадки загадывать!
– На вашем месте я стал бы чуть осторожнее. Мирзу убили прямо в доме, значит, свои. Так понятно?
– Так и разгони к такой-то матери тогда всю охрану. Найдем новых.
– Найти-то найдем, только времени нет. – Леон снова глянул в окно. – Если позволите, я отлучусь на улицу, пока вы собираетесь, кое-что проверю.
– Иди, – буркнул Мишка, залпом вливая в себя весь кофе из чашки.
Леон ушел, а Ворон посидел пару минут и пошел собираться.
Когда босс появился во дворе, Леон уже сидел в бронированном «Мерседесе». Ворон пересел в него в тот самый день, когда пришло первое письмо от Беса. Конечно, при желании и эту машину можно поднять на воздух правильно заложенной взрывчаткой, но все равно спокойнее думать, что броня в шесть миллиметров может защитить хоть от чего-то.
– А водитель где? – поинтересовался Ворон, забираясь на заднее сиденье.
– Вон бежит, я его переодеваться отправил. Взяли моду – чуть не в трико за руль садятся.
– Это верно, – одобрительно хмыкнул Ворон. – Чай, не шпану какую возит.
– Я распорядился мою машину пока во двор загнать, чтобы на улице не отсвечивала. Вечером привезу вас и на своей уеду.
– Правильно.
Ворон подумал, что не зря прислушался в свое время к совету Наковальни и оставил Леона даже после тяжелого ранения. Соображал он лучше, чем его здоровые напарники, да и общаться с ним было намного легче. Он не задавал вопросов, всегда знал, что делать и говорить, а главное, был собран, молчалив и очень внимателен. Да, внешность у него теперь довольно специфическая, но что с ним, в кабак ходить? И так сгодится, зато голова работает.
Едва отъехали от ворот, как у Леона зазвонил мобильный. Он ответил вполголоса, потом повернулся и сказал:
– Мария Андреевна просит ее забрать.
– Заберем.
– Хорошо, ждите. Через полчаса будем, – коротко бросил в трубку Леон и убрал мобильный.
– Чего это вдруг она с нами намылилась? Сама приехать не могла, королева египетская? – недовольно процедил Ворон.
– Нам же по дороге.
– Бабы!.. – улыбнулся Мишка и умолк, уставился в окно.
На глаза попался огромный рекламный щит с изображением генерала и рекламным слоганом его предвыборной кампании. «Ишь, молодец девка, даже за городом ухитрилась рекламу влепить!» – с некоторым уважением подумал он о пресс-атташе генерала. Эта девчонка почему-то Ворону не нравилась, возможно, как раз из-за того, что была женщиной. Он предпочитал вести дела с мужчинами, исключение составляла Наковальня, но ту заподозрить в наличии бабских привычек было трудно. Хотя вот и Елизавета умудрилась не завалить работу штаба – наоборот, довольно хорошо и грамотно вела кампанию, чем отчасти заслужила доверие.
– Генерал-то поедет сегодня на Шинку? – поинтересовался Ворон.
– Водитель за ним выехал, – отрапортовал Леон. – Все по графику вроде.
– Это хорошо. Там коллектив большой, избирателей море, нельзя такое игнорировать даже со сломанной рукой.
– А что рука? Ему, поди, не на конвейер вставать, – усмехнулся Леон. – А язык не пострадал, если что, по бумажке отчитает.
– Тоже верно.
Леон подсказал водителю поворот к дому, где жила Наковальня, но подъезжать не потребовалось – она стояла прямо на повороте, нацепив черные очки и обмахиваясь веером. «Умно придумано, – пронеслось в голове у Мишки. – Соображает, стерва, не светит подъезд и дом, а их тут четыре, поди найди».
Марина села рядом с ним, небрежно бросила очки на сиденье и чмокнула Мишку в выбритую щеку:
– Ты чего такой мрачный? Сегодня вроде и на улице прохладнее.
– Настроение дерьмовое.
– Бывает.
– А ты чего с утра ко мне?
Она смерила его взглядом и процедила:
– Не рад? Могу выйти.
– Выйти не надо. Я удивился, что ты в такую рань встала.
– Наверное, есть причина у меня, да? – снова процедила она, больно ущипнув его за руку.
Мишка зашипел:
– Синяк будет!
Коваль рассмеялась беззаботным смехом:
– А ты что, налево от меня гуляешь, что так синяков боишься?
Ворон, не на шутку разозлившийся, метнул в ее сторону бешеный взгляд:
– Ты чего сегодня? Не с той ноги?
Она сделала вид, что обиделась, снова нацепила очки и отвернулась к окну.
В офисе, едва только вошла в кабинет, Коваль развернулась на каблуке туфли и сгребла оторопевшего от такого напора Ворона за галстук:
– Ты что, идиот? Ты на фига вопросы идиотские мне задаешь? Ты не знаешь, что я с утра невменяемая? И что время у меня в Бристоле сильно отличается от местного? Если я встала и поехала, значит, так надо! И нечего при водиле такую пургу гнать!
– Тихо, тихо, остынь! – стараясь не шевелиться, чтобы не затягивать на шее узел галстука еще сильнее, попросил он. – Виноват, не допер, прости. Убери пальцы-то.
Коваль разжала пальцы, отошла, подняла жалюзи и распахнула окно настежь. Неожиданно пошел дождь, и кабинет мгновенно наполнился свежестью и запахом мокрого асфальта.
– Мирза-то погодку вон как поменял, да?
Ворон вздрогнул от неожиданности:
– Ты откуда знаешь?
– Какая разница? Знаю.
– И что думаешь? – с некоторой опаской спросил он, наливая себе воды из кулера.
Коваль внимательно следила за его действиями и в тот момент, когда Мишка поднес стакан к губам, вдруг сказала зловещим шепотом:
– А водичку-то не пил бы ты, она всю ночь здесь без присмотра стояла… – И залилась смехом, когда он отшвырнул стакан в сторону так, словно это была граната без чеки.
– Сдурела?! – рявкнул Ворон, отряхивая капли, попавшие на пиджак.
– Боишься, Мишаня? Верно все, бойся. Никто не знает, кто там по списку следующий. Вдруг действительно ты? – Она села на диван, закинула ноги в белых джинсах на подлокотник и закурила.
Ворон, тяжело дыша после пережитого стресса, уселся за стол и нажал кнопку интеркома. Нарисовавшейся в дверях секретарше он первым делом велел принести из бара нераспечатанную бутылку минералки.
– Только чтобы в стекле, а не в пластике! – крикнул он в спину испуганной с утра девицы.
– Все правильно, – ядовито улыбнулась Коваль. – Вряд ли кто зарядил тебе стрихнина прямо на заводе. Надеюсь, минералку ты пьешь все-таки не местного производства.
– Ты меня до инфаркта довести решила?
– Проверяю, до какой степени тебя можно запугать.
– Тебе это зачем?
– А вдруг пригодится? – Теперь в голосе Коваль не было и намека на иронию.
Ворон оглядел ее от макушки до кончиков каблуков и почему-то представил, как все это великолепие сжимает в изуродованных ручищах Жека Хохол. Это видение всегда доставляло ему неприятные ощущения, Ворон даже объяснить не мог, почему именно. Однажды он попытался было завести с Наковальней разговор, что они могли бы вдвоем и все такое, но получил оскорбительный по форме и по сути отказ и с тех пор зарекся даже намекать. Иногда только всплывало вдруг вот это, и тогда он втайне завидовал отморозку Жеке.
– Что смотришь? – поинтересовалась Марина, внимательно наблюдавшая, как меняется выражение его лица. – Приценился? Котируюсь еще?
– Тебе кокетство это дешевое вообще никогда не шло. Сама ведь знаешь, котируешься по высокой ставке. Но я не об этом.
– Да? И о чем?
– Не выходит у меня из головы Мирза. Глупо погиб, в койке…
– Смерть не выбирают. К людям – с косой и в капюшоне, к тараканам – в тапках и с газетой, – пожала плечами Коваль, присаживаясь на край стола.
– И что, к Мирзе типа с газетой пришла?
– Как знать. К предателям тоже кто-то приходит.
Ворон снова внутренне вскипел: она тоже говорила загадками, как будто знала больше, чем он. Совсем как Леон.
– Ты, Мишка, не обращай внимания, это я о своем. – Марина поигрывала вытянутым из стакана карандашом. – Как только узнаю больше, сразу поделюсь. Но пока, извини, и нечем особо.
