Мила Иванцова - Сердечная терапия
– Я, пожалуй, поеду покатаюсь по городу. Заеду Киру поздравлю, она приглашала.
– Да, конечно. И от меня поздравь.
«Думайте сами, решайте сами – иметь или не иметь…»
– Вадик не звонил?
– Нет. Не начинай.
– Не начинаю.
«Уважаемые телезрители! Мы ведем репортаж с площади Независимости, от главной елки страны…»
Кира предложила пройтись по центру праздничного города, а потом посидеть где-нибудь в кафе. Она была не в настроении – вместе с новогодним поздравлением от одной из своих мастериц получила новость: та вздумала выйти замуж за иностранца, все уже решено, пакуются чемоданы, и через две недели она покидает Киев. А мастерица была – золотые руки: шила и украшения делала и со вкусом, и с чувством меры…
– И что я ей скажу? – сердилась Кира. – Объяснять, что растишь-растишь кадры, выводишь их в люди, платишь приличные деньги, по сравнению со всякими швейными забегаловками, а оно, неблагодарное, так подставляет? Так у них свои приоритеты.
– Свинство, конечно. Но ты же ей не запретишь – девушка устраивает личную жизнь, где-нибудь упадет на кошелек обеспеченному бюргеру и не будет ковыряться с иголками-нитками. Или еще и свой бизнес там откроет попозже. Хоть красивая барышня, молодая? – из женского любопытства спросила Антонина, ковыряя фруктовый салат с мороженым.
– Не сказать чтобы очень молодая, за тридцать, но при фигуре, при глазах. Но меня, знаешь ли, не внешность интересует, а умение руками творить, и чтобы ответственная была, и желательно – без этих бабьих интриг и сплетен. Все же коллектив, хоть и небольшой. И среди клиентов бывают очень заметные люди, чтобы не трепали языками вне работы, где там у кого целлюлит видели или чего лишнего услышали.
– Да, ты молодец, Кира, надо держать фасон! Буквально и фигурально. Ведь, бывало, зайдешь в парикмахерскую, а там эти козы – «бла-бла-бла», не закрывают рот и все какую-то ерунду несут, шутки у них такие идиотские. Почему я должна выслушивать истории их жизни?! Ну, что они сами ограниченные, это понятно, но есть администратор, есть хозяйка салона – почему бы ей не объяснить этим девкам, что все должно делаться в угоду клиенту, а клиент не должен выслушивать их бред, будто он манекен и лишь условно присутствует. Я пока здесь нашла комфортное заведение, не один салон перепробовала. Руки мастера важны, но и обстановка вокруг тебя тоже. Жлобства не терплю.
– Все зависит от уровня салона. Ты права. И от руководства. У меня – если ты допущен не только к ткани, но и к клиенту, – молчи, улыбайся и едва дыши! Слушай его, и кивай, и думай, что нужно сделать, чтобы он ушел счастливый и заплатил нам за это счастье сполна! Вернее, не он, а она, – Кира улыбнулась. – А кое-кто платит даже сверх цены, которую мы назначаем за наряды и украшения. Просто потому что доволен отношением, потому что угадали его сокровенные желания. Супериндивидуальный подход. Вот так! Еще психологом приходится быть! Так что «бла-бла-бла» – это не наш уровень! Но… Этому можно научить. Цыкнуть. Рявкнуть. Поставить на место. Или просто объяснить. Персонал надо воспитывать. А вот если оно безрукое… Бывает с руками, но без вкуса и чувства меры… О-хо-хо… Подвела меня девушка, подвела…
– Сочувствую, но надо подумать, поспрашивать у знакомых, может, кто-то посоветует, Кира. С людьми надо делиться своими проблемами, не знаешь, где выстрелит.
Сказав это, Антонина вдруг подумала: делиться проблемами, с одной стороны, полезно, а с другой… Вот она давно знает Киру, лет семь назад познакомились в ресторане на дне рождения коллеги Игоря. Уже потом муж купил ей помещение под салон, и Кира «вышла из подполья». Чем действительно занимался ее муж, Антонина так и не знала. «Бизнес, коммерция, немного политики», – отвечала приятельница, занятая продвижением своего дела. У Антонины не было сомнения, что этот бизнесмен гуляет и успешно ведет двойную личную жизнь, но Кира, видимо, на это не обращала внимания, получая компенсацию в виде финансовой поддержки ее бизнеса, и сохраняла видимость добропорядочной семьи. Дочь их была замужем за дипломатом, жила за границей, а Кира нашла себя в собственном деле, что вызывало у Антонины легкую зависть. Денег ей хватало, а вот реализовать себя не могла. Хотя отсутствие лишних хлопот тоже можно было считать достоянием и, безусловно, плюсом.
Муж и дочь в начале существования салона прорекламировали Киру в своих кругах, что привело к ней первых состоятельных клиенток. А дальше «цыганское радио» и хорошая реклама сделали свое дело.
При этом Антонина знала, что у Киры есть любовник, солидный мужчина, женатый – то есть отношения были в удовольствие, без далеко идущих планов и взаимных претензий. А Кира знала, что она знает. Но детали не обсуждались, женские сплетни и откровения о личном между ними не практиковались. То ли это было связано с возрастом, то ли не настолько они были близки.
Антонине иногда от отчаяния хотелось поделиться с Кирой этой нелепой историей с Соней Тю, измотавшей ей душу, а потом рассказать о внезапно появившемся из юности Тарчинском, которого Кира видела в галерее. Но просто чтобы поговорить? Зачем? Просить совета? Тем более – зачем? Жить дальше ей, а не Кире. Поэтому, не переставая прокручивать в голове свою ситуацию, Антонина и на этот раз промолчала, даже когда, прочитав за столом очередную SMS’ку от Романа, заметила многозначительную улыбку Киры. Но так уж между ними повелось – лишних вопросов ни одна, ни другая не задавали. Хочет человек поделиться – расскажет сам. А нет – так зачем и спрашивать?
33
Когда в этот раз Антонина уехала на встречу, Игорь почему-то знал, что она отправилась именно к Кире, а не для реализации запланированной мести. Говорят, что интуиция лучше развита у женщин, но каким-то неведомым внутренним прибором Игорь это отсканировал, почувствовал, а потом уж осознал. Как чувствовал и то, что врет, когда сказала, что «с Кирой ходила в театр». Внутренний барометр показал сегодня «хорошую погоду», но это не порадовало Игоря, ведь внутри у него все равно что-то треснуло, надломилось, начало остывать, а следом запустилась реакция просмотра собственной жизни холодным взглядом, отбросив иллюзии. Да, что-то сломалось.
Он уже не был уверен в том, что хотел привлечь внимание Антонины к себе, заставив ее ревновать его к вымышленной Соне, и вообще сомневался, что ему нужно такое выпрошенное у нее внимание. И даже уже не был так уверен, что ему все еще нужна сама Антонина, хотя, казалось, за почти треть века их судьбы сплелись неразрывно. Он всегда так думал. Но теперь словно многолетняя пелена сползала с его глаз, и хотелось выговорить все свои мысли, выразить эмоции по этому поводу кому-то, кто поймет, а может, выписать их на бумаге, перечитать и сжечь, чтобы больше никто никогда не прочитал…
Игорь однажды попытался обсудить это с единственным человеком, который не с его подачи оказался причастным к их с Антониной ситуации – с Яной, но… Наверное, он хороший ученый, известный физик-атомщик, но плохой сценарист. Что-то в тот день снова пошло не по его сценарию, ускользнуло. А потом эти необычно-сказочные ощущения в древнем храме. Странной была Янина терапия. Многих ли своих пациентов водила она в Софию? Впрочем, она сама сказала, что давно там не была… Ему действительно стало легче. Постепенно притупилась душевная боль, без видимых причин улеглось волнение, хотя они так и не поговорили ни об Антонине, ни о Соне, ни о нем самом с его переживаниями, сомнениями и тревогами.
Игорь постоянно возвращался мыслями к этой странной девушке, вернее, молодой женщине, которая, видимо, была чуть старше Вадика, и уже не хотелось ему говорить с ней об Антонине, хотелось просто ходить вместе по городу, возможно, держать ее за руку, сидеть где-то вдвоем, пить кофе и просто молчать. Казалось, что им и слов не нужно будет. Странные, давно забытые чувства просыпались в груди. Но… Кто он ей? «Папаша», который хочет поплакаться в жилетку и пожаловаться на жену, в гневе решившую нарастить ему рога или вообще поставить на нем крест? Хорошая репутация для знакомства с молодой женщиной! Многообещающая…
Игорь тряхнул головой, посидел еще некоторое время, глядя, как за окном сгущаются ранние сумерки, потом взял мобильный и набрал Янин номер. Она собиралась на праздники в Карпаты. Может, и не одна? Но поздравить с Новым годом – это ведь просто вежливый жест…
– В больнице? Как – аппендицит? Так вы в Киеве в больнице или в Карпатах?
– В Киеве, и не переживайте, все хорошо. Ничего страшного, правда…
– Если позволите… Я приеду вас навестить. Может, чего-то привезти?
– Нет! Не позволю. Извините. Еще не хватало – принимать таких солидных гостей в больничной палате! – категорично отказалась Яна.
