Исаак Фридберг - Чудо-юдо
Ледяная глыба куда-то плыла, а мне было плевать на ее всемирно-историческое значение. Я заключил с мерзлотой пакт о ненападении. Она хотела, чтоб я ее любил, – я ее любил. Она призывала меня размножаться – я размножался. За это она кормила меня, регулярно снабжала падалью птицы и корнями съедобной травы. Глыба уверяла меня, что будет жить вечно, вечно плыть в мое светлое будущее. А потом вдруг издала неприличный звук – и вся растаяла, оставив на поверхности моря грязное серо-коричневое пятно и кое-что из древних архитектурных ансамблей. Ветер, который пьяные поэты тут же назвали ветром перемен, прибил нас к какому-то берегу. Мы вытаращили глаза, оглядываясь: что, где, когда? И прочитали в газетах: «Все. Не будет больше бесплатной птичьей падали и дешевых съедобных кореньев. Жрать будете друг друга. Аминь».
Хорошенькое дело – жрать самих себя. А кто будет первым? Их было много, первых. Самого-самого первого я не помню. То ли застрелился из охотничьего ружья, то ли умер от инфаркта – когда его начали переваривать. Я не был знаком с ним лично, иногда видел на тусовках; когда услышал про выстрел из охотничьего ружья, смутно припомнил молодое «гениальное» лицо. Тогда же возник термин: «Не вписался». Что интересно – «гениальные» пошли в расход первыми. Они много о себе думали и дрались в одиночку. А вот ласковые бесцветные опарыши начали сбиваться в стаи, душить и поедать одиночек, строить новый порядок и, непродолжительное время спустя, создали вместо ледника обитаемую лагуну с запахом дачного отхожего места. Жить стало противно, но весело.
Где был я? Нигде. Я ненавидел всех: и наглых борцов «за», и бесцветных борцов «против», я просто хотел жить. И я выжил, потому что придумал формулу выживания. Вот она: «Ничего не хотеть, ни в чем не участвовать».
Формула безупречна и эффективна, пока не приходят и не забирают твою дочь.
Глава 12
Отец назвал меня греческим именем Клио. Почему? Потому что был ё…нутым. Мы жили хуже всех вокруг, но, при этом, он считал себя умнее других. Он никогда не говорил вслух о своем превосходстве, но такая красноречивая улыбочка всегда сопровождала его долбаное молчание…
В десять лет я уже знала, что не буду такой, как он: сдохну, а не буду жить, как они!
Вот почему я обрадовалась поездке в Кремль. Просто поплыла от кайфа – и совсем не черные лимузины с цветными мигалками торкнули меня. Люди! Люди из машин с мигалками! Они по-другому смотрели, говорили, улыбались – они просто истекали лаской, которой мне так не хватало дома. Я в жизни не встречала людей с подобной энергией доброты. Они грузили добротой все, что их окружало, я врубилась одномоментно: доброта – их счастливый билет, их колесо удачи. Поэтому – они там, в золоте Кремля. Доброта родила их счастье, как птица рождает полет.
Мы измученно бьем копытом вдали от стен Кремля, живем в помойном ведре, потому что торчим в астрале, утратившем доброту.
Наша семейка живет шипя. Все друг на друга шипят. Такая форма скрипа. Мамашка скрипит на папашку, папашка – на мамашку, оба шипят на меня, я скриплю в ответ – скрипошипение заменяет музыку жизни.
Слезы выступили на глазах, когда прямо с драного линолеума нашей кухни я бросила клешню на кипарисовый паркет кремлевского кабинета. В ту же секунду меня угостили конфетами сказочного вида и вкуса, уложенными в серебряную шкатулочку. Конфеты растаяли во рту, после первой я почему-то беспричинно улыбнулась. Запить конфеты мне предложили цветной водичкой из хрустального графина. Я выпила, горячее тепло окатило грудь и низ живота, облако счастья окутало мозг. Слезы высохли.
Человек, угостивший меня конфетами и напоивший цветной водой, показал на кресло из бархата, расшитого золотыми орлами, – он казался еще добрее тех, кто привез меня сюда. Его глаза просто лучились немыслимой нежностью одуванчиков.
– Присаживайся, Катя! – услышала я волшебный голос, и мои мечты о доброте сбылись. – Давай знакомиться!
– Я не Катя, я – Клио.
– Знаю, – улыбнулся он в ответ. – Но в школе тебя зовут по-нашему, по-простому? Катя?
– Откуда вы знаете?
– Я всё знаю…
– Всё-всё? Тогда объясните мне, почему я родилась в семье мудаков?
– Потому что ты родилась в стране мудаков. У тебя не было выбора.
– А вы?
– И у меня не было выбора.
– Тогда почему вы здесь, а я – там?
– Ты умная девочка. Задаешь хорошие вопросы. Поэтому – ты уже не там. Ты уже здесь. И останешься с нами навсегда, если будешь умной.
– Я хочу быть умной.
– Конечно. И это просто. Слушайся меня.
– Послушание заменяет ум в стране мудаков?!Он посмотрел на меня с интересом и рассмеялся. Но не ответил.
Я съела еще две конфеты. Поняла, что нахожусь в раю.
Сидя на скучных уроках в школе, укладываясь спать в холодную скрипучую постель, просыпаясь ночью от любовного шипения родителей, я мечтала о рае. Блин, я мечтала о нем, чтобы не сигануть вниз головой с крыши какой-нибудь гнойной многоэтажки!
И вот я увидела рай. Я увидела рай и человека, похожего на Бога.Глава 13
– Телевизор смотрела? – спросил похожий на Бога.
– Смотрела.
– Тебя выбрали лучшей девушкой страны. Ты можешь спасти нас. А можешь погубить. Понимаешь?
– Нет.
Похожий на Бога стал необыкновенно серьезен.
– У нас государственная проблема. Мы ничего не знаем. Кто такой Горыныч? Откуда явился? Зачем? Может, он и не Горыныч вовсе.
– А кто?
– Узнай. Поговори с ним. Нужна информация.
– А если он меня съест?
– Постарайся сделать так, чтобы сначала он с тобой поговорил. У нас там тридцать шесть камер наблюдения. С микрофонами.
– А если он меня съест?!! – я не хотела впадать в отчаяние, но оно само на меня навалилось.
– Ты читала про Гагарина?
– Нет!
– А про Зою Космодемьянскую?
– Кто это?
– Лучший мальчик и лучшая девочка страны. Им поставили памятники. Ты тоже можешь стать памятником.
– Обрадовали!
– Все зависит от тебя. Если ты ему понравишься, он тебя не съест! Сделай это.
– Легко сказать «сделай это»! Откуда я знаю, как ему понравиться?!
– Хочешь жить в Кремле? Паникеры и трусы здесь долго не живут.
– Спасибо, утешили. Где платье от Версаче?! Мне обещали!
Похожий на Бога поморщился. Он отвык от примитивной наглости. Отвык от грубости. Полюбил нежные музыкальные инструменты вроде скрипки и пианолы. Уже долгие годы с ним разговаривали тихо, просительно, смиренно. Радовались его улыбкам, незлобивому голосу, любили его простые человеческие шутки. Нет, ему не поклонялись – этого бы он не допустил – его искренне любили, потому что было за что!
И вот – нате. Помощнички, сифонную клизму им в рот. Привели хабалку. Не проинструктировали. Не подготовили. Не вдохновили.
Похожий на Бога печально улыбнулся. Вышел в приемную. Встретил преданные глаза Курякина. Спросил:
– Ну что, врезать тебе между глаз? – он так шутил.
Преданный Курякин выкатил слезу. Он так страдал.
– За что, гражданин начальник?
– Догадайся.
– Девица не понравилась? Отбирал не я, отбирали Академия наук и Служба безопасности!
– Девица понравилась.
– Слава богу.
– Почему не научили говорить?
– Учили, гражданин начальник. Времени было в обрез. Говорить научили, молчать не научили. Виноваты!
– Ты все понял?
– Так точно. Мы – скоты! Ленивые, грязные и жадные! Позвольте доложить: зато верой и правдой! А ленивых уберем, грязных отмоем, жадных перевоспитаем!
– Дождешься у меня.
– Век воли не видать!Курякин закончил два факультета МГИМО. Ботал по фене шутки ради. Развлекал. Главное умение – весело отвечать на вопросы. Курякин этим умением овладел. И потому остался жив… Когда-то, в молодости, похожий на Бога тоже веселился на грани жизни и смерти. И тот, кто тогда принимал решения, сохранил ему жизнь. И даже сделал ее приятной.
Глава 14
Проблема в том, что Змея Горыныча надо поставить под контроль. Похожий на Бога всё ставил под контроль. Такой у него оформился жизненный стиль. Виды контроля использовал разные: финансовые, эротические, психологические, силовые и т. д. Иногда простой вид контроля не срабатывал, тогда приходилось выдумывать коктейль – комбинацию контролей. В деле комбинирования управляющих коктейлей похожий на Бога равных себе не имел.
После проведения контрольных операций обычно возникали некие виртуальные – или вполне реальные – кнопки, с помощью которых людьми и страной можно было управлять, как собакой Павлова.
Технологию создания управляющей кнопки он давно отработал. Первый шаг – прямой контакт с объектом. Контакт физический, интеллектуальный, эмоциональный. Ох как не прост первый шаг, иногда приходится конспектировать книги невероятной сложности, тех же Кьёркегора – Степуна, – когда осуществляется контакт третьей степени. Для контактов первой степени хватало бутылки французского коньяка. Контакты второй степени легко исчерпывались деньгами.
