Сергей Боев - Край, где живет детство
Серёжка же подвоха не заметил и с радостью побежал за ключами от сарая…
Поход в подвал всегда был небольшим приключением – надо было не забыть фонарик, если вдруг лампочки перегорели (а так было почти всегда – ну кому охота вкручивать свою лампочку в общественном подвале?). А ещё взять свечку и спички – на случай, если вдруг батарейка в фонарике «сдохнет».
Наконец, сборы были закончены, и ребята отправились в подвал. Их сарай был в самом дальнем конце коридора, но на этот раз в разных его концах тускло горели аж две лампочки, так что пугать друг друга было неинтересно. Биты и колышек нашлись быстро, и уже через пять минут на асфальте появились нарисованные мелом квадрат для колышка и линии – генеральская всего в четырёх шагах, а дальше, с интервалом в два шага – майорская, капитанская, лейтенантская и самая дальняя, солдатская.
Считалки на двоих были слишком предсказуемы, и у Славки этот номер не прошёл. Поэтому сыграли в «Камень, ножницы и бумага», и Серёжке повезло – его камень затупил ножницы брата и отправил того на охрану колышка. Серёжка же занял место у солдатской линии, поднял биту правой рукой, положил на вытянутую левую, целясь в колышек и пытаясь вспомнить забытые за зиму ощущения. После пары пробных замахов он решился-таки отпустить биту. И – о, чудо! – она полетела точно в цель, да так хорошо приложилась к колышку, что выбила его шагов на десять в одну сторону, а сама отлетела в другую. Не веря ещё до конца в свою удачу, он сломя голову метнулся за ней и успел вернуться за спасительную черту ещё до того, как брат поставил колышек обратно в квадрат. Повезло – так повезло! Теперь он становился лейтенантом, а это давало ощутимые привилегии – и биту бросать с лейтенантской линии легче, и осалить его после броска можно было только, пока он без биты…
Так-то так – но ведь надо опять крепко попасть по колышку, чтобы успеть подобрать биту неосаленным, пока брат бегает за колышком! Иначе – пиши пропало! – встанет он у его биты, и что тогда? Прямой путь водить…
Но судьба в этот день была явно благосклонна к нему, да и к его брату тоже. Он-то как в воду смотрел, что подтянутся новые силы, а вход в игру – только через водящего…
К вечеру игра уже вовлекла весь двор и шла полным ходом: лейтенанты осаждали «вóду» со всех сторон, помогая солдатам убежать неосаленными, майоры в трудный момент приходили на выручку лейтенантам… Ну а уж если кто пробивался в генералы, то вскоре становилось неинтересно – ведь генералу всё позволено, даже руками колышек взять и запулить хоть на крышу соседнего сарая. Но путь до генерала длинный…
Вот и полнится двор ребячьим гомоном, который то затихает, то накатывает волнами, отражая накал страстей и азарта. И родители довольны – дети при деле, под присмотром старших. Значит, есть время на домашние дела, или просто посидеть вдвоём на кухне или на лавочке во дворе, вспоминая своё совсем недавнее и далеко не такое беззаботное детство. И мысли у них в этот тихий теплый майский вечер накануне Дня Победы только об одном: «Дай Бог, чтобы дети выросли здоровыми и счастливыми, и чтобы не было войны».
* * *Наконец, наступило 9 мая.
Серёжка проснулся рано и сразу побежал в гостиную, где в этот день происходили два самых важных события: по телевизору показывали парад на Красной площади, а папа готовил свой мундир к параду в военном городке.
Серёжка любил наблюдать, как начищались до блеска золочёные пуговицы мундира и бляшка парадной портупеи, но ещё больше любил рассматривать медали. Две – за 10 и 15 лет «безупречной службы» – были у многих. Ещё две – юбилейные, к 20-летию Победы и 50-летию Октября. А вот пятая – самая главная, «За Боевые Заслуги». Мало кто из папиных сослуживцев мог такой похвастать – ведь ей награждали только за особые заслуги. Папу наградили за освоение МИГ-23 – нового, самого современного «ястребителя». Она и видом своим – серо-стальная и вроде бы неброская – выделялась среди пёстрых красно-зелёно-золотых юбилейных.
* * *Серёжка очень гордился тем, что у него такой отважный и героический папа. Он даже пытался читать папины рукописные конспекты со времён его учёбы в военном училище. Конечно, самыми интересными там были рисунки самолётов и их отдельных важных частей. Особенно запомнилось ему крыло «в разрезе» с разными стрелочками, объяснявшими, что такое «подъёмная сила крыла», отчего она возникает и почему в конце концов поднимает самолёт в воздух. Он потом с гордостью рассказывал всё это во дворе другим ребятам, и оказалось – никто больше не знал этих секретов, даже ребята постарше. Так что на какое-то время Серёжка и сам стал героем.
А ещё он очень любил ездить с отцом по вечерам на велосипеде в гарнизон «проверять караул». Он не совсем понимал, что это такое. Но ему нравился запах натёртых мастикой полов в казармах, и как дежурный всегда кричал (если ещё не было отбоя): «Рота, смирно!» – и шёл, чеканя шаг, навстречу отцу с докладом о том, что «за время дежурства происшествий не случилось». И каждый раз Серёжка думал: «Фу, тоска зелёная! Что же это у них всегда ничего не случается!» И только много позже он понял, что так и должно быть – на то она и армия, чтобы всё было без происшествий.
* * *Московский парад прошёл, как и всегда, «без происшествий» и точно по часам: смотр войск командующим на чёрной блестящей «Чайке», доклад, парад войск. И самое зрелищное, ради чего все и прилипали к телевизорам – марш «Катюш», танков и ракетных установок. Всё выглядело мощно и грозно – значит, Родина в безопасности.
А как только закончился московский парад – настала очередь и местного гарнизона показать свою военную выправку. Улицу, что вела в «старый» городок, как будто выкрасили в синий цвет. Это из всех домов как-то одновременно высыпали офицеры в парадной синей форме с золотыми погонами и двинулись на построение. Семьи потянулись за мужьями чуть позже, встали по обе стороны главной улицы «старого» городка и замерли в нетерпеливом ожидании. И вот – взмах дирижёра, и военный оркестр грянул «Прощание славянки». Показалась знамённая группа со Знаменем полка, а следом – офицерские «коробки» лётчиков. Наконец, дошла очередь и до батальона технической поддержки, а в самой голове его – Серёжкин отец: начищенные до блеска ботинки чеканят шаг, медали подпрыгивают на груди, посылая во все стороны солнечные зайчики и звеня в такт оркестру, правая рука взлетела под козырёк фуражки – «Равнение на-пра-во!»…
«Ну смотрите же все! – чуть не закричал от переполнивших его чувств Серёжка. – Это – мой папа!»
* * *Прошли, отшумели майские праздники.
Леса по берегам речки подёрнулись зелёной дымкой. Всего лишь несколько тёплых дней – и стали они почти по-летнему зелёными, как будто и не было зимы. Зацвела черёмуха – а с ней пришли и традиционные черёмуховые холода с мелким противным дождиком. В такие дни только и остается, что сидеть дома и ждать, ждать, когда наступит короткая передышка. Тогда, вооружившись перочинными ножиками, быстрее в лес за душистыми ветками черёмухи, чтобы принести аромат весны домой и порадовать родителей.
Но весна быстротечна. Вот и черёмуха отцвела, а следом за ней – яблони и вишни в садах. И, наконец, приходит пора сирени – а её вокруг домов в городке насажено видимо-невидимо. Но теперь у ребят другой интерес – искать в цветущих шапках пятилепестковые соцветия, а как найдёшь – обязательно съесть, на счастье. Белой сирени – особое внимание. Её меньше, чем обычной сиреневой, но многолетний ребяческий опыт показывает, что она богаче на пятилепестковые цветки. Однако и сирень – это тоже всего лишь сигнал начала нового сезона – Сезона Большой Охоты на майских жуков.
* * *Серёжка любил дом, в котором они жили, и тому было множество причин.
Во-первых, он стоял ближе всего к речке и лесам по её берегам. Серёжка долго ломал голову над тем, почему их дом был № 392, а не № 1? И номера других домов тоже все были трёхзначные! Версий на этот счёт он слышал много, но его любимой была – «это чтобы запутать врагов и шпионов: перехватят они чьё-нибудь письмо и решат, что городок-то наш в сто раз больше, раз в нём больше трехсот домов!»
Во-вторых, прямо у дома было много кустов сирени, а перед домом – большая асфальтированная площадка, где всегда играли в «лапту» и «пекаря».
А в-третьих, в двадцати шагах от их подъезда в рядок росли десяток молодых стройных берёзок, которые в мае становились центром внимания всех окрестных домов. Ведь именно на них и вокруг них по вечерам всегда роились майские жуки.
«Почему они всегда летают вокруг высоких берёз? Лучше бы они облюбовали кусты сирени – она и пахнет вкуснее, и намного ниже! Но жуки, наверное, больше любят берёзовые листья», – размышлял он, нанизывая сшитый мамой по его просьбе матерчатый колпак на толстую алюминиевую проволоку.
Счастливым обладателем настоящего сачка для ловли бабочек (ну и жуков, конечно!) во всём «новом» городке был только Витька из соседнего подъезда. Остальные использовали, что под руку попадётся – свитера, куртки, рубашки и даже мешки, освободившиеся от запасенной на зиму и к весне уже съеденной картошки. Но в этот раз Серёжка твёрдо решил подготовиться к сезону всерьёз, чтобы поймать хотя бы одного «вожака» с чёрным панцирем – такой ценился, как десять простых коричневых!
