Виктор Дьяков - Золото наших предков
Пашков продолжал компенсировать отрицательные эмоции, полученные на работе, с помощью лекций профессора Матвеева, тем более, что Настя это понимала и не препятствовала мужу, когда тому приспичивало окунуться в «ауру» мировой художественной культуры.
В очередное посещение Пашков решил вновь поднять вопрос по эстетическим воззрениям на внешний облик людей… с мужской точки зрения:
– Виктор Михайлович, вам не кажется, что сейчас внешне люди отличаются от людей прошлых времён?
– Как вам сказать Сергей… Единого критерия, по которым можно осуществить сравнения не существует. Ведь во все времена жили всякие люди, красивые, не очень красивые и просто безобразные. Вы, наверное, насмотрелись моих альбомов с репродукциями художников Возрождения и Нового Времени? Вот вам и кажется, что в те времена жили люди намного красивее чем сейчас, – профессор с иронией и пониманием улыбался. – Но вы не забывайте, что художники, как правило, создавали совершенные образы. Они ведь не могли написать богиню, или богоматерь в неидеальном виде.
– Я это понимаю… Но натура, они же писали свои идеальные картины с живых людей. Выходит, тогда были люди с такой внешностью, внешностью богинь и богов.
– Для натуры и сейчас можно найти и мужчин и женщин. Отдельные экземпляры всегда существуют.
– А мне вот кажется, что нет. Не только изменилась мода на внешность, люди другими стали. Сейчас, я думаю, для той же «Спящей Венеры» Джорджоне натурщиц не найти. Мужиков тех ещё можно, пропорции мужской фигуры, они, в общем, не изменились, а вот женщины, совсем не такие они сейчас. Сейчас ведь эталон, это западные кинозвёзды, и наши все на них походить пытаются. Спорт, аэробика, диеты всякие. Знаете, что при этом безвозвратно теряется?
– Вы хотите сказать женственность? – вопросом ответил Матвеев.
– Да. Именно так. Вот я смотрю на творения старых художников, итальянцев, нашего Кустодиева. У него стокилограмовые купчихи намного женственнее нынешних королев красоты. Вам так не кажется?
– Не буду спорить, вам, как и большинству худощавых мужчин, более приятны полные женщины. Но вы не учитываете, что произведения искусства и реальная жизнь не одно и то же. Жизнь, увы, далеко не так романтична, и современные художники, в большинстве, не романтики. Но и в прошлом не все были романтиками, не все писали идеализированные картины. Вот, к примеру, помните «Данаю» Рембранта. Ничего божественного, обыкновенная, даже некрасивая баба. Рембрант не стал обожествлять свою жену Саскию, с которой писал шедевр, изобразил её такой, какая она была на самом деле: коротконогой, с невзрачным лицом, небольшой грудью, с некрасивой формой живота…
Пашков, слушая профессора, рассматривал репродукцию «Данаи» в альбоме.
– Да… она конечно не такая как у Тициана… но всё-таки, некрасивой я бы её не назвал.
– Серёжа, на вас производит впечатление мастерство, гений художника. Благодаря искусному использованию контраста света и тени создаётся впечатление, что это женщина под балдахином очень красива. А на самом деле, она довольно паршивенькая, ей Богу, – Матвеев громко от души рассмеялся.
– Ну, не знаю… – Пашков колебался, но с выводами не спешил.
– А что вы заметили верно, это то, что со временем изменились критерии красоты. А почему? Вот вы про моду говорили. А мода ведь сама по себе не возникает. В 20-м веке женщины стали сильнее во всех отношениях. На Западе этому способствовала эмансипация, в результате чего родился культ деловой женщины. У нас, массовое привлечение женщин на производство, в том числе на мужские работы. Ну, и конечно, как вы справедливо заметили, спорт. Пожалуй, нет ни одного вида спорта, который бы не убивал в женщине женщину, даже художественная гимнастика достигла такой сложности, там такие нагрузки, что девушки становятся скорее на мальчишек-подростков похожими, чем на женщин. Раньше ведь женщины была куда слабее, особенно представительницы правящих, обеспеченных классов, потому они и смотрелись аппетитнее. Это по тем же картинам видно. Вы с этим согласны?
– Да… пожалуй, – после некоторого раздумья согласился Пашков.
– Всё о чём я говорил, привело к тому, что у современных женщин уменьшилась жировая прослойка и они, особенно молодые, приобрели тот самый мальчишеско-подростковый внешний вид. Я говорю не о излишках жира, а о особенностях женского телосложения, когда именно жировая прослойка формирует те изгибы, мягкость фигуры, движений, что принято отождествлять с женственностью. Именно такие типажи вы увидели на картинах великих мастеров эпохи Возрождения, Нового Времени, некоторых наших дореволюционных мастеров, у того же Кустодиева. Ну и опять же напомню, что в качестве натурщиц они, как правило, использовали не простолюдинок. Мону Лизу, как вам, наверное, известно, Леонардо писал со знатной горожанки, не знавшей тяжёлого труда и с детства хорошо кушавшей. То же самое можно сказать про кустодиевских купчих и красавиц. Свою знаменитую «Русскую Венеру» он с родной дочери писал… Но что хочу вам заметить и сейчас иногда можно встретить такие типажи, ну просто создается впечатление, что они из прошлого века, а то и из более раннего времени к нам пришли. Даже среди наших еще советских киноактрис, наряду с грубыми плебейками, такими как Мордюкова или Русланова настоящие кустодиевские персонажи попадаются, – профессор с улыбкой прищелкнул пальцами.
– Вы что же Крачковскую в виду имеете? – напряг память и несколько недоуменно предположил Пашков.
– Да ну Бог с вами, это же орясина, она просто толстая и совсем не смотрится. Вряд ли бы Кустодиев стал с нее купчиху писать. А вот Алла Ларионова, или те же Федосеева Шукшина и Гундарева в лучшие годы – его типажи. И тициановскую аппетитность можно обнаружить. Вот вам пример. Вы ведь наверняка смотрели фильм Лиозновой «Карнавал». Там потрясающе играет Ирина Муравьева. В период съемок она была еще молода и находилась в отличной актерской форме, не говоря уж о внешности. Помните сцену, когда она вместе с кордебалетом танцует в костюме какого-то африканского племени, фактически полуголая. Танцует рядом с профессионалками, у которых и фигуры точеные, и движения отработаны и конечно танцует хуже, но впечатление на зрителя производит не кордебалет, а она, потому что ее тело смотрится, и его совсем не портят довольно внушительные жировые складки, наоборот они добавляют ей женственности…
Пашков слушал как всегда, боясь упустить хоть слово.
– Я вижу мои лекции подводят вас к серьёзным раздумьям. Признаюсь, за всю свою преподавательскую практику я не слышал таких вопросов. У вас, я бы сказал, уникальное мировоззрение… Ну ладно, мы опять много времени уделили побочным вопросам. На чём мы остановились в прошлый раз? Классицизм?… А собирались мы с вами говорить о русском классицизме. Так?
Узрев согласительный кивок Пашкова, профессор продолжил:
– Вы должны уяснить, что русская культура вступила на стезю европейского развития, имея по сравнению с Европой определённое отставание, этакий временной лаг. Но это отставание постепенно сокращалась. Так от «парсуны» 17-го века русский портрет за небольшой исторический промежуток времени, менее века, делает шаг к глубокому психологическому портрету. В то же время в архитектуре первой половины 18-го века творчество Растрелли является русским вариантом стиля «барокко». Но уже во второй половине того же столетия утвердился русский классицизм, который прошёл три этапа: раннюю стадию, период строгого стиля и поздний период…
11
В мае Шебаршин решил порвать все отношения с подмосковным комбинатом и переориентироваться на аналогичный в Сибири. Старые связи отца позволили ему проделать и этот «финт». Калина в разговоре с Пашковым сразу высказал сомнение в правильности такого решения:
– Ох, и «тяжёлый» у нас директор. Вместо того чтобы съездить, договорится с ближайшим партнёром, в ресторан кого надо пригласить, он судился. Ну и что теперь? За четыре тысячи вёрст продукцию отправлять будем? Одна дорого во сколько обойдётся. А если и там содержание занизят, опять в суд подаст? Здесь-то хоть недалеко, съездить можно и все вопросы решить…
Тем временем Калине вновь позвонил генерал и сообщил, что на Петровке списали большое количество старых милицейских радиостанций и он сможет посодействовать в их приобретении «Промтехнологии». Но это «благодеяние» генерал хотел оказать уже не за спасибо. Калина доложил ситуацию директору…
Переговоры получились непростыми, и строго официальными. Шебаршин чуть было всё не испортил своей жадностью, а потом по той же причине долго отказывался «отблагодарить» генерала. В конце-концов всё завершилось успешно, но Шебаршин остался крайне недовольным. Директор почему-то решил, что Калина устроит это дело так же, как и в первый раз, за «здорово живёшь». Но на этот раз пришлось хорошо заплатить МВД, а генералу сразу за оба раза. Калине стало стыдно перед своим бывшим начальником, но Шебаршину подобные чувства, похоже, были вообще неведомы. После завершения сделки директор заявил ему:
