Елена Модель - Благодетельница (сборник)
– Я бы мог отвезти тебя сам.
Света посмотрела на него тяжелым взглядом. Так смотрят, когда прощаются навсегда.
– Не надо, – вздохнула она. – Так лучше.Светлана сидела в Берлинском аэропорту и ждала самолета. Перерыв между рейсами был три часа, но по пути в Москву было хорошо все, даже это длительное ожидание. Света любила аэропорты с их холодной архитектурой, стремительной, радостной атмосферой. Она вспоминала, как в советские времена, кажущиеся теперь такими фантастически нереальными, они целой компанией среди ночи срывались и ехали в аэропорт Шереметьево, чтобы услышать открывающие двери к свободе слова: «Объявляется посадка на самолет, отбывающий рейсом в Париж…» Как это было прекрасно – жить в мире надежд и несбыточных мечтаний! И как скучно все оказалось в действительности. Эти туристические аттракционы – Париж, Лондон, Рим… Как будто забродившее, передержанное воображение кислотой погасило мечту, и она исчезла, не оставив осадка.
Света зашла в пустой ресторан, устроилась за столиком у стеклянной стены. Отсюда открывался вид на взлетную полосу, и можно было смотреть, как беспечно взлетают и тяжело садятся утомленные долгой дорогой самолеты.
– Принесите, пожалуйста, белое вино и пепельницу, – попросила она подошедшего официанта и закурила. Странно, курить Света начинала всегда по дороге в Москву и заканчивала на обратном пути. Как будто в самолет садился один человек, а из Москвы, ощутив под ногами прочную земную твердь, возвращался совсем другой. Вот и сейчас мысленно она унеслась далеко от семейных проблем. В голову лезла приятная, несущественная ерунда: в Москве сейчас мороз, сугробы выше человеческого роста. Мама печет пироги. От этих мыслей на душе становилось тепло и радостно, как после глотка коньяка. Она потягивала вино, наблюдая, как за соседним столиком крепкий мужчина в спортивном свитере поедает огромную, как вулкан, гору салата. Света попыталась определить его национальность. Лицо южанина – смуглое и красивое, крепкая шея, открытый лоб. Может быть, итальянец.
Мужчина оторвал взгляд от салата и, взглянув на Свету, улыбнулся. Сердце вдруг сладко дрогнуло: наш! Все-таки, несмотря на массовую миграцию и лихорадочное впитывание чужих культур, сохранились еще неуловимые признаки, по которым русский человек в любой толпе выделит соотечественника.
– Вы тоже в Москву? – весело спросил мужчина. – Я видел вас на регистрации.
– Да, – улыбнулась Света и облегченно вздохнув, добавила: – Домой!
– Ну так пересаживайтесь ко мне. Я по российской привычке вино бутылками заказываю, поможете допить. – Для убедительности он приподнял со стола початую бутылку.
– С удовольствием. – Света перебросила за соседний столик сумку и пальто. Мужчина встал и галантно предложил ей место.
– Звать меня просто – Иваном, – представился он. – Только не говорите, что мне это имя совсем не идет. Я и сам знаю, что как корове седло.
– Ну почему же… – неуверенно возразила Света.
– Ну потому, что не идет. А вас как величать?
– Светлана.
– Вот! А вам ваше имя очень к лицу, просто как дорогое ожерелье на шее красавицы.
Светлана рассмеялась:
– Вы что, поэт?
– Почти.
– Как это так – почти?
– Я писатель-неудачник. Мотаюсь по миру в поисках пропитания.
– Ну и как, нашли что-нибудь?
– Да нет, одни обещания.
– А что вы пишете?
– Да что все пишут, то и я – детективы, мусор всякий.
– У вас что-нибудь уже напечатано?
– Много чего напечатано. Я ведь этим живу.
– Как интересно! – искренне восхитилась Света.
– Да нет, ничего тут интересного. Ремесло, как любое другое. Вот если бы я писал красиво, как Набоков, или хотя бы просто, как Нагибин, тогда было бы интересно, тогда было бы творчество.
– А вы так не можете?
– Вы издеваетесь? Сейчас никто так не может. Я пополняю армию посредственностей. Щебечем, как воробьи на навозе. Ой, послушайте, по-моему, наш рейс объявляют.
Света прислушалась.
– Точно! – Обрадовалась она. – Ну наконец-то.
Они быстро собрали вещи и быстрым шагом направились на посадку.
– А мне жалко, – заметил ее новый знакомый. – Я бы с вами еще поболтал.
Его обескураживающая простота подкупала и завораживала. «Внешне он, может быть, и Джованни, а по характеру – совершенный Иван», – подумала она с нежностью, а вслух добавила:
– Вы не огорчайтесь, нам два часа лететь, еще надоедим друг другу.
– Если места поменяем. Вы где сидите?
– Я бизнес-классом лечу, – смутилась Света.
– Тем лучше! – обрадовался ее новый попутчик. – Легче поменяться будет. Вы же пересядете ко мне? – Он слегка забежал вперед и заглянул Свете в глаза. Взгляд у него был настойчивый и сильный – взгляд настоящего мужчины, который ни на секунду не сомневается, что ради него можно поступиться дорогим бизнес-классом.
– Ну конечно же, пересяду, – засмеялась Света. – Если на мое место желающие найдутся.
Как это ни странно, желающих на место в бизнес-классе не оказалось. Все сидели парами и ничего менять не собирались. Иван долго беседовал со стюардессой и наконец, радостно устроившись рядом со Светой, облегченно вздохнул.
– Все в порядке, договорился, – заявил он. – У вас есть пятьдесят долларов?
Света удивленно вскинула глаза.
– Да вы не волнуйтесь, – успокоил ее Иван, – только до Москвы. Я последние деньги в ресторане выложил. Думал – по дороге больше не пригодятся. Идиотская привычка – тратить все до последнего цента…
– Ладно, – смягчилась Света, поддаваясь его почти детскому обаянию. Она достала разбухшее портмоне и протянула мужчине деньги. – Идите, расплачивайтесь.
Они провели в самолете не два часа, а ровно сто двадцать минут, каждая длиною в вечность. Света рассказала малознакомому человеку всю свою жизнь, до самых подробностей, с такой легкостью, словно это все не имело к ней больше никакого отношения. Она видела перед собой умные и нежные глаза Ивана, его красивое лицо с падающими на лоб шелковистыми кудрями, внимательный наклон головы и чувствовала себя полузамерзшей в снегах под лучами горячего солнца.
– Надо же, как интересно, – задумчиво произнес Иван и провел рукой по ее волосам. – Твоя жизнь – это же готовый роман. Остается только записать. И я это обязательно сделаю.
– Ты находишь? А мне кажется, что все это скука, обычная мещанская возня, без взлетов и вдохновения. Если бы ты только знал, как я от всего этого устала!
– Горя ты не знаешь, – улыбнулся Иван, – поэтому устаешь от счастья.
– А ты знаешь?
– Я – нет, но у меня не получаются самые простые вещи.
– Какие?
– Ну, например, семья. Вот, скажете, проблема! Большого ума вроде бы не надо. А я, когда смотрю, как моя соседка Варька своего мужа, пьяного, перепачканного черт знает в чем, в квартиру затаскивает, а там вместе с детьми раздевает папочку, – ей-богу, завидую. Вот даже он, свинья свиньей, – а все кому-то нужен! Кто-то его любит, кто-то жалеет.
– А ты, что же, так никому и не нужен? – усомнилась Света.
– Я многим нужен, но возиться со мной никто не станет, и любить меня, как Варька своего алкоголика, никто не будет.
– Почему? Откуда такие мысли?
– Да потому, что так оно и есть. Я не даю никому привязаться к себе по-настоящему. Как только чувствую, что обо мне начинают заботиться – суп варить или, не дай бог, стирать-убирать, так у меня от скуки волосы дыбом встают. Ничто на свете не может заставить меня поцеловать женщину, которая выстирала мои носки.
Света засмеялась.
– Здесь не смеяться, а плакать нужно, – улыбнулся Иван. – Мне скоро сорок, а живу, как тинэйджер.
– Вам просто нужно найти женщину с домработницей. Каждый будет занят своим делом – жена целуется, домработница стирает носки – и все довольны.
– Нет, нет, только не это! – шутливо испугался Иван. – Те, которые с домработницами, капризные, а я этого терпеть не могу. – И тут же серьезно добавил: – Мне бы такую, как ты… – Его лицо было так близко, что Света чувствовала его дыхание. – Тебя я даже без домработницы бы терпел. У меня такой женщины никогда не было…
– Какой? – прошептала Света, с трудом превозмогая желание дотронуться до его щеки губами.
– Такой, без недостатков. Вообще-то один недостаток у тебя есть…
Стряхнув с себя наваждение, Света изумленно приподняла бровь.
– Ты не моя, – печально произнес Иван и, тяжело вздохнув, откинулся на спинку кресла.
В этот момент в железном брюхе самолета что-то грохнуло.
– Шасси! – догадалась Света. – Прилетели! – Она смотрела испуганно, как растерявшийся ребенок, из рук которого вытягивают любимую игрушку.
По проходу поплыла стюардесса, оглядывая пассажиров с казенной улыбкой на лице. Убедившись, что в маленьком салоне бизнес-класса все в порядке, она исчезла за серой занавесочкой.
Света посмотрела в окно.
– Москва… – сказала она с тоской. Под самолетом открылись белые поля. – Как же я соскучилась по снегу!
