Юлия Монакова - Семейное положение – безвыходное
Когда последние зрители покинули зал, Яшрадж заметил её и радостно замахал рукой:
– Люси-джи! Идите сюда! Нам нужно обязательно запечатлеться на память…
Она, разумеется, была не против. Сделав снимок, фотограф со своей камерой отбыл в неизвестном направлении – очевидно, печатать всё, что у него за вечер получилось, а Яшрадж, смущенно улыбнувшись и машинально поправляя причёску, поинтересовался у Люси:
– Ну, как вам представление?
Она возвела глаза к небу и развела руками, выражая свой немой восторг, для которого у неё даже не нашлось подходящих слов. Он довольно рассмеялся.
– Если вы согласитесь подождать меня минут пятнадцать… я только сниму грим и переоденусь, и можем где-нибудь поужинать, если вы не против.
– С удовольствием, – кивнула Люся и, сгорая от любопытства, попросила: – А можно мне пройти с тобой за кулисы, или это запрещено?
– Ну, вообще-то хозяин не приветствует, но… он и не узнает! – Подмигнув, Яшрадж схватил её за руку и потащил с собой за сцену. Краем глаза Люся успела ухватить красноречивый взгляд «Мумтаз» в их сторону.
За кулисами царил совсем другой мир. Здесь было уже вовсе не так роскошно: коридоры едва освещались тусклыми лампочками, а через полуоткрытые двери гримёрок виднелись обшарпанные стены и заляпанные зеркала. Зато тут было шумно, суетно и весело – артистки, уже переодевшись из концертных костюмов в повседневные джинсы и майки, щебетали друг с дружкой, одновременно расчёсываясь или слегка подкрашивая губы перед выходом на улицу.
– Решма! – воскликнул Яшрадж весело и озорно, углядев кого-то в дальнем тёмном углу. – Ты опять куришь в помещении? Хозяин тебе голову оторвёт, если узнает.
– Ну он же не узнает, так что ступай себе мимо! – раздался в ответ женский голос.
Разговор, к великому Люсиному удивлению, шёл по-английски.
Из тени выдвинулась миниатюрная девушка с сигаретой в зубах. Люся сразу её узнала – она была одной из главных танцовщиц, солирующей во всех номерах.
– Вы прекрасно танцевали, – обратилась к ней Люся.
Девушка фыркнула и отвела взгляд, демонстрируя своё презрение к великосветским манерам. Вообще здесь была совсем другая Индия – не та, к которой Люся уже успела привыкнуть. Тут женщины курили, носили джинсы вместо шальвар-камизов, не испытывали трепета перед белыми иностранцами, а также свободно и запросто общались с мужчинами, не утруждая себя показушной застенчивостью. Это была Индия будущего – и Люся не знала, нравится ей это или нет. На спектакль Люся специально приоделась, выбрав красивое индийское платье «анаркали» – но теперь, на фоне такой раскрепощённой и продвинутой Решмы в её обтягивающем топе и джинсах на бёдрах, она ощущала себя закостенелой провинциалкой.
– Что это с тобой, Яшрадж? – протянула девица, с удовольствием затягиваясь сигаретой. – Решил дать отставку своей простушке Аните и переключиться на ангрези?
– Брось ерунду болтать, – оборвал её молодой человек. – Люси-джи – мой друг, она просто пришла посмотреть спектакль.
– Я могу твёрдо на это рассчитывать? – усмехнулась она.
– С каких это пор ты стала следить за моей нравственностью? – парировал тот.
– С тех самых пор, как ты потерял всякий стыд… Впрочем, когда любовь одолеет – до стыда ли тут?
– А ты ревнуешь? – поддел Яшрадж.
Люся молча наблюдала за этой словесной перепалкой, которая велась всё так же по-английски, и не понимала – это ссора двух недругов иди просто шутливая перебранка закадычных друзей, вроде них с Мишей?
– Ревновать? Глупости, – фыркнула девушка. – Я ко всему в жизни отношусь философски. Уж если кому-то по сердцу пришлась ослица – то на кой сдалась и царь-девица…
– Но-но, выбирай выражения, – предостерёг Яшрадж. – И уж не ты ли у нас царь-девица, а? Не смеши меня…
– А что, собственно говоря, происходит? – обескураженно поинтересовалась Люся, слегка тронув его за рукав, потому что роль безмолвной ничего не понимающей зрительницы ей надоела.
– Это Решма бесится, не обращай внимания, – беззаботно откликнулся он. – Бедняжка давно и безнадёжно влюблена в меня.
– Не мели ерунды, – отрубила та. – Мы дружим, и только.
– Да какая с мартышкой дружба? – отмахнулся Яшрадж. – Как там говорится? С обезьяной поведёшься – от пожара не убережёшься.
Та ещё раз презрительно фыркнула, но не нашлась что ответить. Похоже, в этой дуэли безоговорочным победителем вышел Яшрадж. Люся догадывалась, что подобные стычки случаются между ними регулярно. Наверное, это было нечто вроде разминки для поддержания тонуса.
– Извините, Люси-джи, я вас ненадолго оставлю… Вот моя гримёрная, – сказал Яшрадж. – Мне нужно переодеться… ну, вы понимаете.
– Без проблем, я подожду тебя здесь, – кивнула Люся.
Они остались с Решмой вдвоём. Люсе не очень приятно было это соседство – не потому, что девушка как-то её беспокоила, просто мешал сигаретный дым. Однако разгуливать одна по закулисью она не решилась и осталась стоять на месте. Впрочем, скоро Решма затушила свою сигарету, тщательно завернула окурок в салфетку и убрала в сумочку.
– На улице выброшу, чтобы хозяин не спалил, – объяснила она, хотя её ни о чём не спрашивали.
Люся поняла, что это был знак перемирия.
– Хм… Наверное, нелегко каждый день выходить на сцену с одним и тем же шоу? – подумав, спросила она танцовщицу. – У вас потрясающая работа.
– Не работа, а дерьмо собачье! – фыркнула Решма. Похоже, фырканье было её привычкой. – Горбатишься за гроши, уже видеть не можешь одни и те же рожи каждый день…
Люся промолчала. Да и что на это можно было сказать?
– Ненавижу эту чёртову дыру, – продолжила Решма после паузы, обращаясь в пространство. – Я хочу уехать в Мумбай… Буду сниматься в кино, я способная!
– Езжай, кто тебя держит, – пожала плечами Люся. Девушка перевела на неё взгляд.
– Кто держит? Кто держит?! – голос её вдруг дрогнул, она судорожно и жалко всхлипнула, однако удивительно быстро справилась с собой, подняла лицо кверху и быстро-быстро заморгала, чтобы не дать пролиться слезам.
– Ты его любишь? – догадалась Люся.
Решма ответила весьма туманно:
– Верно говорят: из-за кого плачешь, у того и слезинки в глазу нет…
– А… он как к тебе относится?
Она покачала головой.
– Никак. Ты же видела. Со мной только поржать… Я – «свой парень»… Да и женится он скоро… Вот тогда-то точно брошу всё и уеду в Болливуд! – мстительно пообещала она.
– Ты не думай, – осторожно сказала Люся, – у нас с ним тоже ничего нет. Я вообще замужем…
– Я и не думаю. – Решма улыбнулась ей с благодарностью. – Ладно, проехали. Спасибо, что выслушала.
– Почему вы разговариваете на английском языке? – спросила Люся, решив сменить тему.
– Так я же из Гуджарата, хинди знаю очень плохо.
– А сколько всего языков в Индии? – удивилась Люся.
– Несколько десятков официальных, плюс ещё диалекты… Точно не знаю.
Это стало для Люси настоящей неожиданностью. До этого она наивно полагала, что здесь в ходу только хинди да английский. «О, сколько нам открытий чудных…»
– А в Агру как попала?
– Ой, это долгая история… Если вкратце – я родом из маленького городка, настолько провинциального и скучного, что к нам даже туристы не заезжают. Меня это всё страшно бесило… Окончила школу и свалила в Дели. Там немного занималась модельным бизнесом, затем поступила в школу Шиамака Давара…[26] А потом увидела по телевидению рекламу кастинга на это шоу в Агре. Бросила всё и приехала… И повстречала… его.
– Ты очень талантливая девочка, Решма, – сказала Люся со всей искренностью, на которую только была способна. – Не надо жить иллюзиями. Ты молода, у тебя всё впереди. Ты ещё встретишь настоящую любовь, не цепляйся за глупые несбыточные надежды. Если ты мечтаешь о карьере актрисы – бросай Яшраджа, бросай Агру и уезжай, пока ещё есть время. У тебя всё получится!
Появившийся Яшрадж прервал их разговор. Они очень мило попрощались, и Решма в очередной раз сердечно сказала Люсе:
– Спасибо!
– Люси-джи, как вам удалось приручить эту бешеную кошку? – с непередаваемым изумлением спросил Яшрадж позже, когда они уже сидели в ресторане и ожидали заказ.
– Она не бешеная, а очень даже даже славная, ласковая и пушистая, – улыбнулась Люся. – А ты мог бы и помягче с ней обращаться…
– И не подумаю! Она тогда совсем мне на шею сядет, – засмеялся он.
– Она тебе ни капельки не нравится как девушка?
– Ну почему, нравится, – подумав, признал он. – Но я всё равно не собираюсь на ней жениться, так что…
– А у вас с ней ни разу не было секса? – понизив голос, поинтересовалась Люся.
Она отдавала себе отчёт, что вопрос очень нескромный и даже провокационный, но любопытство, как всегда, опережало голос разума. Яшрадж залился краской.
– Ну что вы, Люси-джи… – побормотал он в замешательстве. – Как можно… Я вообще никогда… – Он не договорил, но Люсю осенила догадка:
