Татьяна Герцик - Дорога к себе
Она покраснела от негодования.
– Ты все выворачиваешь наизнанку!
– Дело вовсе не во мне, и ты это прекрасно понимаешь. Просто не любишь, когда о твоих проблемах говорят другие. Хорошо, давай поговорим о другом.
Он прошел в комнату и огляделся. Здесь царила стерильная чистота. Из коридора была видна через распахнутую дверь и спальня, и снова он не нашел никаких признаков беспорядка. Итак, ее слова о хаосе просто отговорка.
Вспомнив, как должна себя вести гостеприимная хозяйка, Василиса предложила ему чаю. Борис согласился, и она пошла на кухню, предложив ему скоротать время за просмотром телевизора.
Телевизор Бориса не соблазнил, и он отправился за ней следом. На кухне следов беспорядка тоже не оказалось, и он саркастично предложил:
– Если ты хочешь посмотреть на настоящий бардак, приглашаю тебя к себе. С чисто познавательными целями. Как известно, все познается в сравнении.
– А где ты живешь?
– В Сосновом поселке.
Ася потупилась. Теперь понятно, почему он так скептически отнесся к ее гордым словам о площади квартиры. В Сосновом поселке стояли элитные коттеджи, и участки были по гектару. Конечно, после таких хором ее квартира кажется ему чем-то вроде мышкиной норки.
Она принялась готовить чай, стараясь скрыть досаду.
– Не хочешь посмотреть? – Борис был настойчив.
– Нет, спасибо, но я не езжу домой к холостякам.
– Можешь приехать с мужем. Я не против.
– Нет, спасибо, не хочется. – Василиса представила, как она передает странное приглашение Бориса Виталию, и как тот недоуменно смотрит на нее. Чтобы уйти от каверзного предложения, оживленно спросила: – Тебе с сахаром или медом?
На столе появилась сахарница и закрытая баночка меда.
– Мед свой? – Борис вспомнил, что родители Василисы живут в деревне.
– Да, конечно. Это липовый. Бери, не стесняйся, он хоть и прошлогодний, но душистый.
Борис положил на свою розетку ложечку меда и осторожно его попробовал. Мед и в самом деле оказался вкусным и ароматным.
Они пили чай, о чем-то беззаботно болтали, радуясь каждому слову друг друга, и, когда Борис собрался уходить, на часах было уже одиннадцать часов. Провожая его до дверей, Василиса опаслась, что он вздумает ее поцеловать, но он спокойно попрощался и ушел. И она вдруг поняла, что жутко разочарована. Неужели она надеялась, что он ее поцелует? Конечно, нет! Этого не может быть!
Прибрала на кухне, немного почитала, потом отложила книжку и постаралась понять, отчего такой сумбур на душе. Оттого, что она боится потерять Виталия? Привычно пригорюнилась, и перед ней снова встал зловещий вопрос: что будет делать муж, когда Ольга разойдется с Глебом? К ее удивлению, той боли и страха, что пронзили ее в самый первый раз, не было и в помине. Это оттого, что она начинает привыкать к этой мысли? Или отчего-то другого?
Василисе вдруг стало жаль себя до чертиков. Она немного посопела, но все-таки не заплакала. От слез у нее всегда опухали глаза и краснел нос. Решив, что завтра все встанет на свои места, она завернулась в одеяло и уснула.
Глава девятая
Глеб с раздражением слушал последние наставления своего адвоката, толстого дядьки с хитрыми глазками.
– Итак, вы ничего не знаете о любовницах! Вы всю свою жизнь любили только свою жену! Кстати, вы уверены, что никто из облагодетельствованных вами девиц здесь не появится?
– Конечно, нет. Во-первых, откуда жене о них знать, или вернее, их знать? Во-вторых, они, как вы правильно выразились, облагодетельствованы.
– Это хорошо. Будьте достовернее, не переигрывайте. Некоторая растерянность и уныние будут в самый раз.
– Постараюсь. Хотя я и не актер.
– Все изменники по своей сути актеры. Одной они плетут одно, другой – другое. И ведь не путаются! – в ответ на свирепый взгляд клиента спокойно заметил: – Не злитесь, пожалуйста. Это я вам на основе собственного опыта говорю. Давайте договоримся: если я слегка постучу по столу пальцем, это будет означать, что вы переигрываете. Если ничего не буду делать, значит, все хорошо. Итак, вперед?
Помощник судьи пригласила их в зал. Впрочем, термин «зал» был употреблен зря. Это была небольшая комната, перегороженная барьером. Выяснив, что все в сборе, помощник судьи объявила начало заседания. С противоположной стороны комнаты сидела Ольга с довольно молодой женщиной, видимо, своим адвокатом. Глеб злорадно подумал: хоть тысячью адвокатами обзаведись, моя милая, все равно ничего не докажешь! Ко мне вернешься, как шелковая!
Началась стандартная процедура развода. Когда у Оли спросили, почему она подала на развод, та спокойно ответила:
– Из-за постоянных измен мужа.
Судья потребовала подтверждения этим словам у Глеба, и он с изрядной долей актерства запротестовал:
– Ничего подобного не было, ваша честь! Я никогда жене не изменял! Не знаю, с чего она это взяла! – его голос звучал с нужной долей возмущения и боли. Посмотрев на руки адвоката, с облегчением заметил, что они спокойно лежат на столе. Итак, все в порядке.
Судья повернулась к Ольге.
– Истица, у вас есть подтверждение своему заявлению?
– Откуда? Это все выдумки, ваша честь! Исключительно для того, чтобы уйти от меня, забрав ребенка! И солидную часть моего имущества! – Глеб воскликнул это уже не актерствуя.
Судья строго посмотрела на нарушителя порядка. Помощница немедля указала ему на нарушение процедуры. Адвокат Глеба умиротворяюще пообещал:
– Мой клиент не будет больше мешать судопроизводству, ваша честь. Просто он чрезвычайно взволнован.
Судья повторила вопрос, и адвокат Ольги спокойно ответила, что доказательства измен у них имеются. Глеб презрительно скривил губы. Он был уверен, что сейчас Ольга примется рассказывать об его обмолвке в ресторане, и приготовился саркастичной речью высмеять ее глупые подозрения.
Но адвокат Ольги попросила пригласить в зал свидетеля истицы, и Глеб напрягся. Какой свидетель? О чем речь? Его адвокат тоже обеспокоился и вопросительно на него посмотрел. Глеб в ответ пожал плечами, – мол, я и сам не пойму.
И тут в комнату зашла Маринка в строгом деловом костюме и без макияжа. Всегда распущенные крашеные волосы на сей раз были собраны в бабушкин узел на затылке. Поначалу Глеб ее даже не узнал, настолько она отличалась от той развязной девицы, к облику которой он привык. Но потом его будто холодной водой окатили. Он замер, пальцы рук и ног вмиг заледенели. Он даже сжал зубы, чтобы они не принялись выбивать барабанную дробь.
Судья спросила у Маринки:
– Вы знаете, кто это?
Та ничтоже сумнятише выдала:
– Знаю. Это Глеб Абрамов, мой любовник.
Глеб вскинулся:
– Это вранье! Я вижу ее впервые в жизни! Ее наняли, чтобы меня дискредитировать!
Маринка и глазом не моргнула.
– Нас вместе видели многие из моих подруг. Кроме того, он подарил мне квартиру. – Она с торжеством достала из сумочки какую-то бумагу. – Вот копия дарственной, заверенная у нотариуса. Здесь написаны все фамилии. Вот читайте – Глеб Абрамов!
Глеб чуть не выругался вслух. И как он мог забыть, что квартиру ей оформлял по дарственной, а не по купчей! Какой дурацкий прокол!
Адвокат раздраженно забарабанил по столу. Глеб растерялся. Чего он от него хочет? Чтоб начал каяться или, наоборот, ни в чем не признавался?
Пока он собирался с мыслями, судья выспросила у Маринки, когда они начали встречаться и когда расстались.
– А мы и не расставались. Он мне пообещал: когда его жена даст ему развод, он женится на мне. Но поскольку она угрожает покончить с собой, если он уйдет, то на развод мне рассчитывать не стоит. Он не может взять на себя такой грех.
Глаза всех присутствующих в зале женщин окинули Глеба презрительным взглядом. Судья, напрасно стараясь выглядеть бесстрастно, спросила у него тоном прокурора:
– Ответчик, вы признаете эти слова?
– Нет, ваша честь. Это выдумки. Я о жене никогда так не говорил.
Маринка запальчиво возразила:
– А еще ты ее мымрой называл. Вот! И говорил, что я в тысячу раз красивее! – Это прозвучало чересчур инфантильно, и этим попытался воспользоваться адвокат Глеба:
– Мой клиент взрослый человек, ваша честь, и вряд ли бы опустился до такой непотребности. Уверен, это явное преувеличение.
И тут возмущенная Маринка спросила:
– А телефонные разговоры могут служить доказательством, ваша честь?
У Глеба мелькнуло жуткое подозрение: неужели она записывала их болтовню?
– Вы что, сохраняли ваши разговоры с любовником? – судья тоже была шокирована этим предположением.
Маринка с удовольствием подтвердила:
– Ну да. Почему бы и нет? Иногда, когда становится скучно, послушаешь их, и веселее. И подружки говорят, это прикольно…
Судья саркастично посмотрела на побледневшего Глеба.
– Будем слушать ваши приватные разговоры, господин Абрамов, или вы добровольно согласитесь на развод? Честно говоря, мне слушать ваши пикантные разговорчики вовсе не хочется.
