Максим Мамст - Мир детей
Дождик, увы, тем временем стих. Мы оставили оболтусов бездельничать на лесопилке, и потопали в вагончик, стараясь обходить высыхающие на глазах лужи. Гена был уже там. Работа остановилась. Гентос это прекрасно понимал. Ехать в лес нет смысла, там сейчас парилка – мама не горюй. Разве что, кто позвонит. Тогда накидаем машину прямо из кучи во дворе.
Вечером, когда шли домой, от обеденного дождя не осталось ни следа. Все также нещадно палило солнце. Но лес, утолив жажду, немного повеселел. Могучие корни вытягивали влагу из-под земли и гнали ее вверх, к зеленым листьям. Вялые, скукоженные листочки распрямлялись и снова становились упругими. Тропинка высохла, лишь темные пятна напоминали о недавно стоявших лужах. Мы молчали. Сергей считал, что полезнее тратить время на внутреннее созерцание или наблюдение за реальностью, чем убивать его пустыми разговорами. Ушло время, когда я воспринимал шаманство только с его слов. Я обладал уже достаточным количеством энергии, чтобы самому чувствовать грубые вибрации. После работы мы общались только, как ученик со своим наставником, обсуждая и изучая искусство сверхъестественного. Облаченное в молчание, наше общение становилось от этого лишь более емким. Когда Серега неожиданно нарушил тишину – я уже знал об этом. Почувствовал изменения в вибрации. Он повернулся ко мне и сказал:
– Я ждал одного вопроса, но ты так и не задал его. Возможно это и к лучшему. Иногда плоду нужно дозреть. Теперь пришло время мне самому коснуться этой темы.
– О чем именно? – спросил я.
– Давай присядем где-нибудь поудобнее. Тут нужно много чего рассказать. Потянет на целую лекцию. Довольно обширную.
Серега свернул к колхозному полю. Деревья раздвинулись, и нашему взору открылся простор яркого голубого неба над бескрайним морем светлого, уже пожелтевшего жнива. В лицо ударил сухой жаркий воздух. Словно вообще не было ливня. С краю, под тенью деревьев лежит небольшая цистерна, когда-то предназначенная для водопоя. Старая, поржавевшая от времени, но тем не менее, годится для нашей цели. Серега взобрался на нее, сел, облокотился на поручень. Я присоединился к нему. Перед нами раскинулась золотистая гладь поля. Ветер слегка покачивал тяжелые колосья, вызывая небольшую, колыхающуюся рябь. Вдали один за другим идут два трактора с молотилками. Словно играют в салочки. Вечером, когда они уедут, на лысом поле останутся лежать круглые тюки сена, разбросанные то там, то сям.
– Помнишь, ты спросил, есть ли жизнь кроме как на нашей планете, – начал он, когда я кое-как устроился рядом. Мы оба находились в тени и смотрели вдаль. – Я ответил, что Земля – всего лишь грядка, а Всевышнему нужен целый огород. Разумная жизнь может быть разной, но мы – дети бога, и цели у нас одни.
– Конечно, помню. Я еще хотел спросить, что за цели, но не хотел перебивать. А потом, как-то забылось.
– Вот, – улыбнулся Сергей. – Это есть правильный вопрос.
Он помолчал, собираясь с мыслями, как обычно делал перед масштабной лекцией. Затем приступил:
– Наш мир. Наша вселенная. Все ее слои, включая Сверкающий и Угольный. Энергия и вибрации. Большинство из того, что изучает шаманство – это все физика. Метафизика, конечно, но все-таки относится к физическому грубому миру. Но кроме физического мира, или можно сказать – грубого, есть еще один – тонкий, божественный мир. Мир богов. Проявлений тонкого мира исчезающе мало. Их можно по пальцам перечесть. Первое, это разумеется, душа. Второе – колдунство. Оно как ты уже знаешь, тоже происходит из тонкого мира. Путь туда закрыт. Величайшие мистики истории не смогли даже одним глазком заглянуть. Опять же, если представить нашу вселенную, как программу, запущенную на компьютере, то тонкий мир – это все остальное, что этот компьютер окружает. Можно сказать, настоящая жизнь.
– Но зачем все это?
– Никто точно не знает. Об этом может поведать только душа, а она не особо-то разговорчивая. Ну и еще колдунство. Иногда, когда душа тяготит к земному, как у святых, а тело и разум настолько дисциплинированы, что готовы внимать ей, душа посылает образы. Знание, без всяких доказательств, просто появляется из ниоткуда. Как, ты думаешь, была написана библия? В основу ее легли знания, полученные из тонкого мира. По крайней мере, в своих суждениях и ощущениях, я отталкиваюсь именно от этого.
То, что я тебе расскажу, тоже не имеет никаких доказательств. Просто знания в моей голове. Иногда я провожу параллели с библией, иногда нет. Но я никогда не опираюсь на нее. Просто отмечаю совпадения.
Я слушал его, не перебивая. Я уже изрядно привык к расшифровкам древних записей, процессу увеличения и свободной энергии, и в принципе думал, что уже знаю границы шаманского учения. Но то, что говорил Сергей, это совершенно новое. Раньше мы говорили о науке, а сейчас, получается, о вере. Но я доверял Сереге, полностью и безоговорочно. Если он говорит, значит, так оно и есть. Тем временем, Сергей продолжил:
– Представь, в том мире живут существа, по-нашему – боги. Там нет физических тел, нет длин и других мер. Они словно бесплотные духи, каждая точка их тела обладает вниманием и осознанием. Но, тем не менее, в какой-то мере они похожи на нас. Или мы на них. Как там, в библии, сказано – созданы по образу и подобию? Скажем так – у них тоже есть общество, мы тут похожи. И вот однажды там происходит важное событие – рождается новый бог. Сначала ребенок, как и у нас, полностью доверяет суждениям взрослых. Конечно, он может капризничать, даже безобразничать. Но, что такое хорошо и что такое плохо он не понимает. Взрослые говорят, и ему приходится доверять их авторитету. Со временем ребенок подрастает, и начинается кризис взросления. Совсем как у наших подростков. Взрослые уже не авторитет, а собственных понятий добра и зла еще нет. Наши дети проходят через жернова общества, порою набивая жесткие шишки, но, в конце концов, в результате имеем молодого человека, вежливого, уважающего других, зрелого в своих суждениях. В меру адекватного, и имеющего понятия, что хорошо и что плохо, как у других людей.
Но как воспитать бесконечное, всеобъемлющее существо, каждая частица которого имеет собственные представления добра и зла?
– Ну и как же?
– Когда бог-подросток достигает кризиса взросления, он засыпает. Впадает в спячку. Создается вселенная, подобно нашей. С планетами, пригодными для обитания. Физические законы, как правило, одинаковые. Создаются сосуды – вместилища для души. На нашей планете – это люди. Поскольку время имеет вид магнитофонной ленты только для нас, людей, но не для богов, все миллиарды лет эволюции проматываются экстерном, в течение доли секунды. Фактически мы, люди, появились в том момент, когда бог заснул. И еще, что важно, задаются грани греха. Хорошо и плохо. Добро и зло. Своеобразное сито. После того как бог засыпает, от его тела начинают отрываться частички, обладающей собственной волей и осознанием, погружаются в сосуды и начинают жить собственной жизнью. Это и есть души. А заключенные в сосуды – это и есть мы, люди. Мы и есть дети бога. Мы – его самые маленькие частички.
Серега замолчал, собираясь с мыслями. При таком обширном материале легко сбиться с пути и уйти в сторону. Воздух еще хранит накопленное тепло, но тени уже начали удлиняться.
– Каждая душа, каждый человек, – прервал молчание Сергей, – должны пройти испытание. Граней греха много и нельзя сорваться ни в одну из них. Кое-что, конечно, прощается, кое-что нет. Все зависит от глубины греха и обстоятельств. Например, голодный ребенок украл корочку хлеба – это плохо?
– А кто решает, судит – бог?
– Об этом чуть позже.
– А как быть с другими религиями? Там нормы и законы другие.
– Так же как и с другими планетами. Рамки греха условные. Они маяки хорошего и плохого. Могут различаться от культуры к культуре. От планеты к планете.
– А кто задает эти рамки?
– О, это процесс постоянный. Имеется эффект обратной связи. Каждые несколько сотен земных лет из душ, прошедших испытание, выбирается самая чистая. Она снова отправляется на землю. Но цели у нее другие – донести людям эти самые рамки. Такая душа не молчит, активно сотрудничает со своим сосудом. Законы, которые она несет, смешиваются с культурой этноса человека, где она рождается, и, собственно, дальнейшим воспитанием носителя. Все вместе это рождает новую религию. Такого человека называют пророком. Так что, как видишь, все мировые религии, и изрядная толика малых, даны нам Всевышним. Неважно, кто ты – христианин, мусульманин или буддист. Следуй своим законам и заповедям, чтобы хранить чистоту.
Ницше был не прав. Бог не умер. Он просто взрослеет. А это, – он обвел рукой, – его сон. Весь наш мир. Вся наша история. Все государства, войны, изобретения. Самолеты, пароходы. Атомные станции. Моря, океаны, горы. Все это было, есть и будет альфа и омега, начало и конец библейской истории познания добра и зла. Проведя параллели, можно сказать что бог, ребенок – это Адам. Подростком, он почувствовал стыд. А значит, готов повзрослеть. И, наконец, момент изгнания, описанный в библии, знаменует собой его сон, и наше появление на земле.
