Алексей Синицын - Искусство скуки
– Мне показала его стрекоза. – С готовностью продолжила она. – Вспорхнув с моего носа, она полетела в сторону вон той горы. – Они остановились, и девушка указала рукой на зелёную довольно крутую возвышенность, располагавшуюся по ту сторону оставшихся позади железнодорожных путей. Я побежала за ней, а потом мне пришлось лезть в гору. Я цеплялась за кусты, соскальзывала назад, снова карабкалась, а стрекоза терпеливо висела в воздухе и ждала, если я отставала, а потом вела меня дальше к вершине.
Юноша невольно замедлил шаг, ему тоже хотелось дослушать историю до конца, пока дорога не кончилась.
– Постой, – сказал он, и достал из своего рюкзака бутылку с водой.
Они поочерёдно сделали несколько жадных глотков. Девушка поблагодарила его, и они заметно медленнее, чем прежде двинулись дальше.
– Наконец, добравшись до вершины горы, вся измученная и исколотая колючками, я оказалась в царстве стрекоз! Наверное, там их было несколько сотен, а может даже целая тысяча! Синие, зелёные, фиолетовые, лиловые, многоцветные, они кружили вокруг меня и от стрёкота их крыльев по моему платью проходили воздушные волны, и вся я сама мелко вибрировала, как стрекоза.
«Во чешет!» – подумал он, но продолжал внимательно слушать, боясь упустить какую-нибудь важную или забавную деталь.
– С вершины горы я сразу увидела небольшую петляющую речушку, а чуть позже разглядела чёрные полоски рельсов, но вот, что удивительно: никакой станции за горой не было! – Она прервалась, явно ожидая его реакции.
– Как не было? – Он снова остановился.
– А так, очень просто, рельсы были проложены исключительно для товарных поездов. Разве не понятно? – Девчонка ушла на несколько шагов вперёд, и ему пришлось её догонять.
– Наверное, остановка поездов на обратном пути просто здесь не запланирована, и поэтому они объезжают вашу станцию за горой.
Он не мог поверить, что железнодорожное сообщение во Франции может быть устроено столь странным, если не сказать бестолковым образом!
– Ты часом не перепутал поезда с трамваями, а? Я провела на вершине горы, следующие шесть дней всматриваясь в составы. С виду, они все были товарняками. Мне приходилось, как Красной Шапочке брать с собой в корзинке пирожки, бутерброды с сыром и яблоки, а ещё я наливала в термос горячий кофе, утром там довольно холодно…
– Но они могли возвращаться обратно ночью. Или вообще, каким-нибудь другим путём. – Он нетерпеливо перебил девчонку, начавшую было развивать гастрономическую тему.
– Ты никак не можешь поверить в неизбежность. – Она печально вздохнула. – Я бы тоже не вернулась… Зато, я решила задачку про ночные поезда. – Девчонка снова заметно оживилась, явно довольная собой.
– Какую задачку? – Стрекозы, рельсы без станции, горячий кофе… Юноша опять с содроганием вспомнил, ради чего она вела свои скрупулёзные наблюдения.
– Слушай. Условие! – Таким голосом, видимо, должен был говорить задачник по арифметике, – Днём через железнодорожную станцию «Точка неизбежности» в никуда уходят 4 пассажирских и ещё три товарных поезда, а ночью – ещё четыре. По объездной дороге из ниоткуда, каждый день возвращаются 8 товарных составов. Спрашивается: что из этого следует?
– Что из этого следует? – Повторил он, пытаясь сообразить. – Ерунда какая-то следует! Какие-то громоздкие товарняки возвращаются, а люди – нет.
– По сути, ты прав! – Согласилась она. – Но задачка должна иметь конкретный ответ. – Ехидная малявка откровенно его подначивала.
– Куда уж конкретней? – Что-то определённое сказать было трудно. Идея совершенно невозможной пропажи пассажирских поездов на участке Монтаржи – Клермон-Ферран выбила его из колеи и не давала сосредоточиться.
– Эх, ты, двоечник. – Разочарованно выговорила она. – Из этого следует, что все проходящие ночью через станцию поезда – товарные. Бросайся – не хочу…
– Ну, да, точно. – Он вдруг понял, как всё действительно арифметически просто.
Три товарных состава проходили через станцию днём, а по обратному пути каждый день возвращались восемь, значит все четыре ночных поезда, должны быть товарными, ведь…
– Подожди, но ты сказала, что всего их восемь! Ты не ошиблась? Ведь туда проходят только семь – три днём и четыре ночью.
– Конечно, их восемь. Я же сказала, что считала их в царстве стрекоз целых 6 дней подряд. Ошибки быть не могло – С напускным равнодушием подтвердила она. – Но ты же меня не дослушал. – Девчонка картинно поджала губки.
– Так откуда берётся восьмой?! – Юноша даже немного встряхнул её за плечи.
– Эй, полегче! – По-мальчишески прикрикнула она.
– Прости, я не хотел. Просто это всё так странно получилось. Я был в полной уверенности, что сел в марсельский поезд, а в результате оказался здесь… Почему я встретил тебя? А ещё эти все эти странности с подсчётами…
– Я, Я, Я… – Передразнила его девчонка. – Это вообще-то я встретила тебя, если на то пошло, и первой заговорила. А у тебя был такой вид, что не заговори я с тобой, ты бы так и остался стоять на перроне со своей гитарой до самой ночи.
– Уж поверь мне, я стоял бы там, скорее всего, до самого утра! – Молодой человек обрадовался, что девушка больше на него не сердилась. – Сама посуди, когда человек впервые оказывается в точке неизбежности, он, в самом деле, может немного растеряться.
– Ещё как может! – Согласилась она. – Но, ты даже не спросил, почему я всё-таки не бросилась под поезд?
– Мне даже страшно об этом думать. И, разве можно о таком вообще напоминать?
– Ну, ты же видишь, что я жива, здорова и мне уже гораздо лучше. Значит, самое время спросить. Иначе, для чего я тебе всё это рассказываю?
«В самом деле, для чего?». Некоторое время молодой человек раздумывал про себя, поверить ли ему в то, что её суицидальный кризис действительно миновал, или просто счесть всё, что она ему рассказала ранее о своём страшном намерении типичным преувеличением. «А вдруг, возьмёт и снова передумает… Пойди, разберись, что там у неё на уме?».
– Я надеюсь, что это именно так. И почему же?
– Сначала, мне стало жутко любопытно разгадать загадку восьмого поезда! Я твёрдо для себя решила, что пока не пойму, откуда он берётся, ни за что не брошусь под колёса…
– А потом?
– А потом, я её разгадала.
Она говорила о вопросе жизни и смерти точно так же, как о своих пирожках, яблоках и бутербродах с сыром. А он теперь уже совсем запутался, и не мог понять, хорошо это в данный момент или плохо.
– И в чём же заключается загадка восьмого поезда? – На всякий случай осторожно поинтересовался он.
В её хитрых глазёнках запрыгали весёлые блестящие чёртики.
– А ты возьмёшь меня тогда с собой в Марсель?
Такого резкого разворота он не ожидал. Парень задвигал кадыком и издал в ответ несколько нечленораздельных звуков. Девчонка покатывалась со смеху, согнувшись пополам и стуча кулаком по своей острой коленке.
– Ты бы видел выражение своего лица! – Через минуту всё ещё не унималась она. – По сравнению с ним то, что предстало передо мной на станции, было Жаном Маре! – Маленькая интригантка снова захлебнулась собственным смехом.
– Да, пожалуй, для личной трагедии – это немного весело. – Молодой человек решил уколоть её побольней для острастки.
Больше всего его злило то, что с этой шустрой Джульетткой, менее чем за час, он уже несколько раз оказался в глупейшем положении.
– Не бойся, я шучу. Ты не знаешь тётушку Эжени. Она тут же снарядит погоню из полицейских с собаками, а я не хочу, чтобы тебе из-за меня впаяли два срока. – Она будто и не слышала, что он ей сказал, и продолжала весело трещать. («Самая настоящая стрекоза с косичкой!»).
– Какие ещё два срока? – Возмутился он.
– Как, какие? – В свою очередь изумилась она. – Один за похищение, другой за совращение малолетних!
– Но, разве ты не сказала бы полиции, что сама навязалась на мою голову, и что я не тронул тебя даже пальцем?
– Ещё чего! Я бы всё подтвердила в подробностях! – Фыркнула она. – Ты хочешь, чтобы непоправимо пострадала моя безнадёжно испорченная внутренняя репутация? Сбежать на Юг просто так, без всего такого, что полагается в подобных случаях…
«Господи, да откуда ты свалилась на мою голову?» – думал он. Что она несёт? Какая-такая ещё безнадёжно испорченная внутренняя репутация? Бедная, бедная тётушка Эжени!
Несколько минут они шли молча. Было слышно, как повсюду в траве стрекочут кузнечики и с тихим шелестом по небу плывут облака. Картина их странной пешей прогулки казалась ему ещё более дикой и несуразной оттого, что ветряные мельницы махали вдали своими гигантскими лопастями абсолютно беззвучно. Сколько ни силился, он никак не мог услышать от них ни единого звука. Куда я иду? Зачем? Молодой человек украдкой косился на свою юную спутницу, а она что-то беззаботно напевала себе под нос.
– Тебе, наверное, и вправду нужно, поскорей, уехать отсюда. – Прервал он молчание. – Ты здесь закисаешь от скуки и сходишь с ума. – Он опять искоса взглянул на неё.
