Ольга Юнязова - Странники зазеркалья
– Так. И при чём тут стекло?
– Дело в том, что стекло очень сложно в изготовлении для простого человека, поэтому стеклянные бусинки вполне могли заменить местную валюту. Понимаете? И в истории есть примеры, когда бусины использовались вместо денег. Да вот, далеко не надо ходить. Был такой древний город Ладога – самая первая столица Руси. Так вот: там археологами обнаружено производство первых русских денег. И это были именно стеклянные бусы. Их ещё называли «глазчатые» или «глазки».
– Подожди! А как археологи определили, для чего эти «глазки» использовались? Может, это были просто бусы?
– Так сохранились же описания тех времён у иностранных путешественников. Один из арабских купцов писал, что для торговли с иностранцами русы использовали серебряные монеты, а между собой торговали с помощью стеклянных глазков. Как и сейчас – за границу едем, покупаем доллары, а внутри страны рубли.
– Ага… Значит, во время монгольской оккупации, когда возник дефицит монет, русы решили вернуться к стекляшкам.
– Никто ничего не решал. Люди обменивались кто чем мог. Например, кузнец мог расплатиться с плотником гвоздями, но вот швея за свою работу могла гвозди и не взять.
А женские украшения – они… ну как бы у всех в ходу.
– Понятно. Выходит, чтобы затормозить развитие государства, захватчикам достаточно было лишить людей удобных денег. И поэтому прицельно громили стекольные мастерские?
– Думаю, да. Кузнецов, кстати, тоже громили, но кузнецов было намного больше, всех не уничтожишь.
– Очень логичная версия. Молодец! Получишь за работу настоящие бумажные деньги!
– Спасибо. А сколько?
– Сам определи стоимость своего труда. А у меня к тебе ещё есть задание. Узнай, где и когда было изобретено зеркало. Только не отполированный металл, а именно стеклянное.
– Так тут особо и узнавать ничего не надо. Это факт известный. Венеция, тринадцатый век.
– А если я скажу, что русские стекольщики тоже делали зеркала в это время?
– Да ну… не…
– И всё-таки?
– Даже если какой-то русский мастер и изобрёл тот же способ, что итальянцы, то этот единичный случай канул в Лету вместе со всей стекольной промышленностью. Так что… Хотя теоретически почему бы и нет?
– Понятно. То есть упоминаний о зеркалах на Руси не было?
– Поищу, конечно… но маловероятно. Почти ноль шансов.
– Ладно. И на том спасибо! Звони, если что. – Оксана отключила телефон и посмотрела на часы. «Надо пойти посмотреть, как там Сашка». Она встала и направилась к люку. Но снова зазвонил телефон.
– Да, Юра, я слушаю.
– Я тут вот что подумал… про зеркала…
– Ну, говори-говори! – Оксана села на край люка и свесила ноги вниз.
– Я не знаю, откуда у вас такие сведения, про зеркала на Руси, но если допустить, что это действительно так, то появляется ещё одна веская причина для погромов стекольщиков.
– Какая?
– Дело в том, что в те времена зеркала в Европе стоили огромных денег. По стоимости они конкурировали разве что с бриллиантами. Поэтому у многих европейских купцов был соблазн создать более дешёвое производство. И Русь для этого вполне подходила. Но итальянцы очень ревниво охраняли секрет изготовления зеркал и… вполне возможно, платили за то, чтобы уничтожать конкурентов. Так что неизвестно, татары громили стекольщиков или итальянские наёмники.
– Ага. Тоже интересная версия. Спасибо.
– Может быть, ещё какие-нибудь вопросы?
– Да… есть один… но… маловероятно, что ты что-то найдёшь об этом.
– Чем чёрт не шутит, – улыбнулся Юра. – Мне понравилось на вас работать.
– Ты ведь наверняка слышал про японских гейш.
– Конечно.
– Мне интересно, были ли какие-то аналоги гейш на Руси. Женщины, которым платили деньги за общество, а не за секс.
– Ооооооо…
– Ну, вот и я говорю, что маловероятно. Но всё-таки…
– Ничего не обещаю, но поищу.
Возвращение в Чечню
Оксана отключила телефон и посмотрела вниз. Там стоял взъерошенный, опухший, избитый Александр и виновато смотрел на неё.
– Проспался? – усмехнулась она, слезая. – Голова не болит?
– Всё болит, – прохрипел он.
– Ты хоть помнишь, что вчера натворил?!
– Блин! Оксанка, прости.
– А я-то чего «прости»? Ты не мой дом громил, не мою ферму. Раю перепугал…
– Нервы сдали.
– У тебя нервы сдали?! А Галке с Вовкой сейчас каково?
– Что там, кстати, у них? Успели?
– Успели. Машка в коме, Дашка в депрессии, Галка в истерике, Вовка в панике. А Сашка в запое! Замечательно! Давай приводи себя в порядок. Тебе кофе сварить?
– Лучше чаю.
Оксана спустилась вниз и включила чайник. Вскоре пришёл Александр.
– А чего у меня опять с лицом? – спросил он, осторожно трогая распухшую переносицу.
– Видимо, ты опять ничего не помнишь? – Она поставила перед ним кружку.
– Ну… что-то помню… а откуда эти синяки, не помню.
– А вообще, интересное совпадение, – задумалась Оксана. – Как только у тебя случается провал в памяти, так ты непременно очухиваешься с разбитой переносицей и синяками под глазами. Но в прошлый раз мы как-то смогли найти этому логичное объяснение.
– Да? Напомни, какое.
– Лёха сказал, что когда ты потерял сознание, он выбросил тебя из машины в сугроб, чтобы привести в чувство.
И возможно, под снегом была какая-нибудь коряга или пень. Но вчера, я точно помню, когда мы тебя связали, твой нос ещё был цел и невредим.
– Вы меня связали?! – ужаснулся Александр.
– А ты разве не помнишь, что проснулся связанным? Вот здесь, на полу.
Оксана подошла к дивану и начала искать, обо что он мог удариться.
– Здесь?! Нет. Я проснулся в своей комнате… не связанным.
– Таааак. А как пол мыл помнишь?
Он помотал головой.
– Интересно. А разговаривал со мной вроде бы вполне вменяемо. Хотя… мне показалось, что ты не ориентируешься в доме. Словно забыл, где находится туалет. И взгляд у тебя был странный… словно ты меня впервые видишь.
Александр схватился за голову.
– Окса-на! – застонал он. – Не заставляй меня больше пить эти таблетки! Не хочу!
– Саша! А я не хочу, чтобы… – Она осеклась. – Я ХОЧУ, чтобы ты… в общем, ты знаешь, чего я хочу. Чтобы ты вылечился.
– Но эти таблетки не лечат! От них я просто тупею. В мозгах словно вата напихана.
– А что делать? Вот пожалуйста: две недели не пил – и срыв. А если бы ты, не дай бог, кого-нибудь убил? Зачем ты начал пить водку? Этого я совсем не могу понять!
– Я тоже. Просто понимаешь… – Он вдруг встрепенулся и с ужасом посмотрел на кружку с чаем. – Я думал, что пью чай. А когда понял, что там водка, уже было поздно. Остапа, как говорится, понесло.
– Да, – Оксана кивнула, – Рая сказала, что ты сидел и пил водку из кружки. Но ведь кто-то же должен был её туда налить! Кто?
Александр задумался:
– Да я и налил. Хотел помянуть пацанов.
– Каких пацанов?!
Александр закрыл лицо ладонями и порывисто задышал.
– Я никому никогда об этом не рассказывал, – прошептал он. – Никому.
– О чём?
Александр молчал. Оксана подошла и села рядом. Положила голову ему на плечо и прижалась.
– Расскажи мне. – Она взъерошила его волосы. – Расскажи, и мы вместе что-нибудь с этим сделаем. Обещаю, что я тоже никому не расскажу.
– Понимаешь… получается, что я как бы дезертир. Но я тогда жутко перепугался. И приказал бежать. Мы удирали, как зайцы. Но это их не спасло…
– Откуда удирали?
– От боевиков. Нас застали врасплох. Мы не знали, что делать. Можно было ждать, когда нас расстреляют, или драпать. И я приказал «бежим». А другие остались, и на следующий день… – Александр зажал ладонью рот и закрыл глаза, из которых полились самые настоящие слёзы.
– Да ты не бойся, реви. – Оксана погладила его по спине. – Но только рассказывай, не держи в себе. Реви и рассказывай. Что было на следующий день?
– Они валялись на улицах… обгоревшие… раненые… он тянул руку, чтобы я помог, а я… даже не остановился.
– Почему?
– Я не знаю. Сейчас, когда всё уже позади, я не могу объяснить себе, почему. Но уже поздно! Понимаешь? А тогда… это был совсем другой я. Там было только одно на уме – надо выжить и вывести своих пацанов. А тому парню… всё равно было уже не помочь. Разве что помочь умереть… но… я бы не смог.
– Вернись туда! – Оксана встряхнула его за плечи. – Вернись!
– Как вернуться? – Он повернул к ней мокрое лицо.
– В памяти. Вот ты идёшь и видишь, как он тянет к тебе руку…
Александр закрыл глаза, и вдруг лицо его перекосило гримасой ужаса и боли.
– И не проходи мимо! – приказала Оксана. – Остановись, подойди к нему.
Александр кивнул.
– Спроси, как его зовут!
– Не слышу, – прошептал Александр. – Он шевелит губами, но ничего не слышно. Лицо полностью обожжено.
– Прислушайся! Наклонись к нему!
– Запах горелого мяса, – застонал Александр. – Я не могу!!! Я не слышу…
– Слушай!
– Нет…
– Пообещай, что ты вернёшься за ним, как только найдёшь способ выбраться!
