Лидия Раевская - Билет на вчерашний трамвай
– А я уже сомневаюсь в том, что ты говорила правду про твои баснословные сорок процентов прибыли!
– Глаза у тебя есть? Цифры видишь? Средняя прибыль – тридцать два процента! Где я тебя обманула? Дай время, Шуб ин! Нам же надо раскрутиться, а ты руки связываешь…
Я устало выдохнула и замолчала, глядя на скрючившегося в углу Мартынова.
– И Сережку мне напугал, упырь. – Я сплюнула в корзину для мусора и зло уставилась на Шубина.
– Даю вам еще месяц, – отрезал Виктор и направился к выходу.
Я крикнула ему вслед:
– Так что у нас с зарплатой? Ответа не последовало.
Мартынов сидел на стуле, как воробей на ветке, и испуганно смотрел на меня. Я щелчком выбила из пачки сигарету, распахнула окно и, глубоко затянувшись, выпустила струю дыма.
– Ксюш… – робко позвал Сережка.
Я полоснула по нему взглядом и снова отвернулась к окну. Мартынов, который знал меня не первый год, замолчал.
Сигарета полностью истлела, я, обжегши себе пальцы, выбросила тлеющий фильтр в форточку и прикурила новую.
– Не ссы, Мартынов, – наконец сказала я, выкурив до половины вторую сигарету, – прорвемся. Я тебя в это дело втянула, я и вытащу.
Сережка встал со стула, подошел ко мне сзади и накрыл ладонью мою руку.
– Ксюх, без зарплаты хреново…
– Еще как, – согласилась я. – Димка только на новую работу вышел, ему через месяц теперь заплатят. Живем только на мои деньги… Да, подкузьмил мне Шубин… Ладно. Я знаю, что ты хочешь сказать.
Обернулась и посмотрела на Сережку. Он недоверчиво спросил:
– А можно?
Я выбросила в форточку второй окурок.
– Нужно. У меня семья. Мне ее кормить надо. И у тебя дома жена. Работаем по старой схеме: два заказа Шубину – один налево, себе в карман. А что делать, Сереженька? Кушать все хотят…
Мартынов постучал по столу кончиками пальцев, а потом попросил:
– Дай мне сигарету…
Некурящий Сережка на моей памяти попросил закурить второй раз… Стало быть, работаем налево. Вот такая логика, блин.
«Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ»Будильник зазвонил в семь утра. Я сунула руку под подушку, выключила звук и толкнула в бок Димку:
– Вставай, Дюшку в садик отводить… Генри не пошевелился. Я толкнула сильнее.
– Дим, хватит спать, вставай уже!
Тело шевельнулась, и из-под одеяла раздался Димкин голос:
– Зай, я что-то встать не могу… Я разозлилась.
– Тебя что, парализовало после вчерашнего? Говорила тебе: не умеешь пить – пей молоко! Вставай уже, я пошла Дюшку будить.
Димка схватил меня за руку сухой и очень горячей ладонью.
– Ксень, мне плохо…
Я вскочила, включила свет. Генри зажмурился, а я уже спрыгнула с кровати, присела возле него на корточки и дотронулась губами до его лба.
Жар. Сильный.
Градусник нашелся почти сразу, что вообще-то странно. Никогда не могу найти его, когда он нужен. Протянула его Димке и скомандовала:
– Меряй температуру. Я сейчас Андрюшку в сад на такси закину и вернусь. Будем тебя лечить.
В темпе вальса я подняла сына, отволокла сонную тушку в ванную, умыла, натянула шортики и футболку и кинулась в спальню. Димка безучастно лежал под одеялом и тяжело дышал. Я вытащила у него градусник. Тридцать девять и семь. Приехали… Только этого мне сейчас не хватало… Снова опустилась на корточки у кровати, поцеловала Димку в щеку.
– Все будет хорошо, солнышко. Сейчас Дюшу отвезу и вернусь. Полежи тут пока один. Вот тебе две таблетки аспирина, выпей сразу. Я приеду – разотру тебя водкой. Хоть температуру тебе собьем. Не забудь позвонить на работу, предупредить, что заболел.
Генри приподнялся на локте.
– Нет, Ксюш, я пойду на работу. Я только две недели там отработал – какой сейчас больничный? И так ни копейки в дом не приношу…
Я легонько толкнула его обратно на подушку.
– Помнишь, как я ходила на работу со своим артритом? Месяц ходила. Пока не свалилась, как мешок с ветошью. А потом еще четыре месяца овощем лежала. И неизвестно, что бы со мной дальше было, если бы не ты… А врач мне тогда сказал, что, если бы я пришла к нему раньше, а не переносила начало болезни на ногах – он бы меня за две недели вылечил. Так что не наступай на те же грабли. Лечись. Потом может хуже быть.
Я быстро поднялась и, не давая Димке ответить, вышла из комнаты, взяла за руку Дюшку и поехала с ним в садик. Когда я вернулась, Димы дома не оказалось.
Я достала телефон и отправила ему сообщение: «Паразит!» Через полминуты пришел ответ: «Я тебя тоже люблю. Не волнуйся, все будет хорошо».
Телефон разрывался.
– Ксюша? Здравствуй, моя хорошая. Нам бы заказик сделать…
– Здравствуйте, Софья Павловна, давно вас не слышала. Как ваше давление?
– Плохо, Ксюшенька, плохо. Возраст у меня уже такой…
– Ну не надо, Софья Павловна. В сорок лет все еще только начинается.
Смех в трубке.
– Деточка, мне уже пятьдесят семь!
– Да вы что?! – ахаю. – Никогда бы не подумала, честное слово! Так чем я могу помочь? Я про заказ…
– Записывай, детка…
Мартынов сидел напротив, раскладывая стопки прайсов, которые сегодня предстояло развезти по офисам потенциальных клиентов.
Я положила трубку и пододвинула Сережке заказ с листочком.
– Сереж, позвони в «Бонус», выпиши у них материалы и отправь Руслана к Софье. Документы я сейчас напечатаю.
Мартынов подгреб к себе листок.
– Что-то случилось? Ты вся какая-то нервная.
– Угу, – кивнула я. – У меня Димка заболел. Температура высокая, а он на работу ходит как ни в чем не бывало. Третью неделю уже… Лечу его, лечу, таблетками пичкаю, а ему все хуже и хуже Не ест ничего, похудел, глаза больные. Меня не слуша-
ется совсем.
– Врача вызывали?
– Какое там! С утра вскочит, кофе хлебнет, и бегом на работу. Не допросишься к врачу зайти.
Мартынов сунул прайсы в большой пакет и написал на нем «Марьино».
– Поедешь сегодня? – кивнула я на пакет.
– Куда ж я денусь-то? – тяжело вздохнул Серега. – Пока весь район не обойду – спать не лягу. Блин, еще Шубин на меня волком смотрит…
– Забей. Со мной он вообще сквозь зубы разговаривает. Мы входим в график в этом месяце?
Сережка заглянул в свой компьютер.
– Почти входим. Тысяч пять-десять не дотягиваем. Как думаешь, будет орать?
– Будет, конечно. Это ж минимальный график. По нему мы в ноль выйти должны. С нашей минимальной зарплатой в четыреста баксов.
– Не, не получим мы четыреста.
– Ну, от Шубы не получим – сами заработаем. Не дрейфь!
– А как тут не дрейфить? Мы здесь четвертый месяц пашем без зарплаты. Если б не левые заказы – давно б подохли. И вообще, мне молчание Шубы не нравится. По-моему, он хочет тупо отбить свои бабки и выставить нас на улицу.
– Похоже на то. Не переживай, я все улажу. Господи, башка как Дом Советов: семь этажей – и все пустые… Ладно, Мартынов, давай, звони, а я на улицу выйду, перекурить. Устала я…
Ветер гонял по асфальту желтые листья. Вот и осень пришла… Октябрь уже. Лето пролетело незаметно. Да и, правду сказать, сколько его там было-то, лета этого? От силы три жарких недели выдалось. Правда, октябрь на редкость теплый. До сих пор хожу на работу в футболке и в джинсовой куртке.
Щелкнула зажигалкой, прикурила сигарету, поднесла к уху телефон.
– Димуль, ты как там?
– Да как тебе сказать… Никак, зай. Слушай, я, наверное, сегодня к Самородовой зайду. Ты телефон нашей поликлиники знаешь?
– У мамы могу спросить.
– Спроси, пожалуйста. Если Самородова вечером принимает, я зайду. Пусть хоть что-нибудь выпишет. Сил нет уже.
– А я тебе что говорила? Вечно у тебя так: пока гром не грянет, мужик не перекрестится.
– А у тебя как на работе? – перевел тему Генри. Я бросила окурок в урну и зло ответила:
– Да никак. Шубин уже даже не орет. Это и напрягает. Вчера от него двое людей пришли, забрали у нас из офиса один стол и все нормальные кресла. А нам притащили кухонные табуретки.
– И что думаешь?
– Думаю, сваливать пора, пока нам с Мартыновым пинка под зад не дали. Все идет к тому, что нас со дня на день уволят. М ы ж у Шубы работаем неофициально. Не по трудовой и даже не по договору. Все на словах. Так что потом ничего мы не докажем…
– Не паникуй, Ксень. Ты – умная женщина, разберешься. Все, я пошел работать. Жду от тебя звонка по поводу Самородовой. Целую.
– Целую.
Я посмотрела на пачку «Парламента» в своей руке, глубоко вздохнула и достала новую сигарету…
– Лель, – я нервно ходила по кухне из угла в угол, – у тебя есть знакомый врач? Я всерьез переживаю за Димку. Сама посуди: это ж ни в какие ворота не лезет! Месяц целый у человека высокая температура, и ни насморка, ни кашля, ни-че-го!
– А он был в поликлинике?
– Был, конечно. Анализы, как у космонавта, но в это мне как-то не верится. Скорее всего, они там ничего и не проверяют. Так, всем подряд штамп ставят, что ничего не обнаружено, чтобы возни меньше было, – и все.
– А лекарства прописали какие-нибудь?
– Прописали… «Иммунал», блин! Говорят: «Попей, Дима, это у тебя переутомление. Иммунитетик снизился»
