Ольга Покровская - Пока горит огонь (сборник)
Итак, любезный друг Артур вознамерился распатронить замечательную пьесу аж на двенадцать серий телевизионного мыла. Я и в страшном сне не могла себе представить главного героя, который постоянно мелькает в кадре и с которым по замыслу Артура ничего, ровным счетом ничего не происходит. Мало того, хеппи-энд также не был заложен в будущий сценарий нашим работодателем. То есть главный герой, промаявшись вместе со зрителем двенадцать серий, так и остается ни с чем, он все так же слеп.
Именно в тот момент мы с Вероникой поняли, что деньги пахнут… Тем не менее остановить упрямо прущего к своей цели Артура было нельзя. Кроме того, Артур пламенно уверял, что нашу с ним концепцию приняли нужные люди с Первого канала, соответственно, сериал будет запущен, как только выделят финансирование.
Вот тут-то у нас начались ночные кошмары. К Веронике являлся сам Леонардо Герш и скорбно молчал, стоя у изголовья ее кровати. Я же видела во сне одну и ту же картинку, прокручивая ее на все лады (этот эпизод был настоятельно заложен самим Артуром в сценарий, песенка же была вытащена мной из глубин подсознания). Главный герой, похожий на кота Базилио, идет нетвердой походкой по узкому проходу дребезжащего вагона электрички и томно наигрывает на скрипочке мелодию из старого мультфильма:
– Наш Бобби с рожденья пай мальчиком был
Имел Бобби хобби – он деньги копил…
Я просыпалась, шла на кухню успокаивать нервы, курить и смотреть в окно.
Итак, вдохновленные туманными посулами Артура и заверениями, что Первый канал вот-вот выделит ему деньги за первые четыре серии, мы приступили к работе. Каждое утро я приезжала к Веронике, она к тому времени успевала уже отвести сына в детский сад, и вся ее однокомнатная квартира была в нашем распоряжении. Начинали мы с просмотра почты. За ночь Артур успевал разродиться ворохом гениальных идей.
– Ну, что он там еще выдумал? – удрученно вопрошала я.
– Сейчас. – Вероника лихо барабанила по клавиатуре. – Ага. Вот. «Пусть Настя работает стриптизершей, но выделяется из череды коллег».
– Настя – это у нас кто? – томно прикрывала глаза я. – Это любовница отца?
– Нет, любовница – Надя. А Настя – это будущая любовь нашего главного героя. Смотри, что он дальше о ней пишет: «Она выделяется из череды коллег. Она умная и не глупая». – Вероника наставительно подняла палец. – Умная и не глупая, понимаешь? Может, намекнем ему, что это синонимы?
– Бесполезно, – вздыхала я. – Он не знает, что такое синонимы. Еще обидится!
Через пару часов дело пошло живее.
– Итак, ваяем сцену объяснения с отцом! – объявляла Вероника. – Значит, я пишу: «Входит отец Влада, он несет в руках картину с обнаженной женщиной».
– Погоди, откуда взялась картина? – восклицала я.
– Это Артур вписал в наш последний вариант, – поясняла Вероника. – Отец, говорит, должен подарить сыну картину, которую написал сам. А на картине пусть будет голая баба. Он это особенно подчеркнул, понимаешь? Ну, что еще может подарить отец сыну, которого не видел двадцать лет? Только картину с голой бабой!
– Ну ты и язва! И мы по-прежнему не забываем, что сын – слепой, – подхватывала я. – Да, это тонкий момент. Папаша-то шутник, похоже!
– Ладно, давай работать, – отсмеявшись, изрекала Вероника. – Значит, так, далее: «Здравствуй, сынок! Прости, что не писал тебе».
– А то бы ты непременно прочел, – весело замечала я.
Некоторое время работа двигалась легко и непринужденно, затем мы снова наталкивались на очередное замечание Артура.
– «Входит Надя», – диктовала самой себе Вероника. – Тут вот Артур нам пишет, что Надя не любит своего любовника – отца Влада, а просто использует.
– Использует? – возмущаюсь я. – Как она может его использовать, он ведь у нас продавец в овощной палатке?
– Ну, не знаю, может, она капусту бесплатно жрет у него в подсобке, – бодро изрекала Вероника. – Кушать ей очень хочется. Мне, кстати, тоже, так что давай не отвлекаться, будем надеяться, что наш плагиатор при следующей встрече нам заплатит.
В конце концов мы добирались-таки до финальной сцены первой серии.
«Герои забегают в самолет», – печатала Вероника.
– Откуда взялся самолет? – стонала я. – Случайно стоял в кустах?
– Артур пишет, что в этом нет ничего удивительного, – пожимала плечами Вероника. – Что «яки» списывали тысячами и только ленивый, мол, не обзавелся собственным самолетом. Кстати, вот тут он пишет, что у него и самого есть собственный самолет.
– Что-о? – возмущенно вскрикивала я. – У него есть самолет? Собственный? Чего же тогда он нам мозги парит и денег не платит? Да и встречи назначает в каких-то тошниловках? У меня от десерта, которым он нас кормил в последний раз, до сих пор изжога.
– Экономный, наверное, – предполагала Вероника. – Итак, «Влад садится за штурвал и поднимает самолет в воздух». Постой-постой! Но как, как он управляет самолетом? У него же, я извиняюсь, проблемы со зрением! Небольшие такие проблемы – он абсолютно слепой!
– Может, мы чего не поняли? Может, он не совсем слепой, а…
– Наполовину? – едко замечала Вероника.
– Угу. Одноглазый!
– Одноухий, блин! – подводила итог Вероника. – Боже, какой маразм!
В это время обычно начинал названивать Артур, клялся, что говорит с «Мосфильма», что уже беседовал сегодня с предполагаемым продюсером картины, что деньги будут вот-вот.
– Артур, – устало бросала я, – вы не могли бы немного повнимательнее вносить свои правки в уже написанные нами сцены? В вашем вчерашнем варианте герой говорит девушке: «Я своими глазами видел, как ты целовалась с другим». Понимаете, он ведь у вас… м-м… незрячий. Зритель решит, что вы над ним издеваетесь.
– Ну, я подумал, что это прозвучит просто как фигура речи… – мямлил Артур.
– Артур! – выхватывала трубку Вероника. – Вы мне объясните, у нас там героиня крутит роман одновременно с двумя мужчинами, притом обоих зовут Костями. Это зачем? Какой-то новый стилистический прием?
– Именно так, – важно заявлял Артур. – Это должно символизировать, что героиня все время тянется к одинаковому типажу мужчин. Все, в кого она влюбляется, либо полные идиоты, либо Кости.
– А-а-а, – тянула Вероника. – Прямо моя жизнь!
Так или иначе, хохоча, ругаясь, плюясь, матерясь и проклиная судьбу, мы с грехом пополам накропали первые две серии, кое-как обыграв все неувязки в предлагаемом Артуром сюжете. Наступил день «Х» – день, когда мы должны были сдать Артуру нашу работу и получить, наконец, деньги за труд.
На этот раз Артур назначил нам встречу почему-то на Чистопрудном бульваре. В воздухе ощутимо пахло осенью, между деревьями серело влажное небо, начинал накрапывать дождь. Сквозь мокрую пелену голубые и желтые здания проглядывали размыто, как на полотнах импрессионистов. Зеркальная поверхность пруда подернулась рябью.
– Чего это нашему мальчику захотелось свежего воздуха? – настороженно спросила Вероника, пока мы шли к назначенному месту встречи.
– Может, забегаловки надоели? Объелся за последние полтора месяца пережаренной картошкой фри? – предположила я. – Или на романтику потянуло. Золотая осень в Москве, холст, масло.
– Лично я предпочитаю хлеб и масло, – отрезала Вероника. – Ох, не нравится мне это все…
Артур поднялся нам навстречу со скамейки. Вид он имел встрепанный и измученный. Лицо осунулось, покрасневшие глаза пылали голодным огнем, кепка вымокла под дождем, и козырек ее печально обвис.
– Добрый день, – начал мямлить он, поравнявшись с нами. – Прежде всего я хотел бы вас поблагодарить за сотрудничество. Мне было очень приятно работать с вами, сразу чувствуются люди, не чуждые искусству, имеющие свой собственный взгляд на современный кинематограф…
– Начинается, – тихо хмыкнула Вероника.
– Артур, нам тоже понравилось работать с вами, – любезно улыбнулась я. – И будет еще приятней, если мы снимем наш финансовый вопрос.
– В этом как раз и загвоздка, – не глядя мне в глаза, забормотал Артур. – Дело в том, что эти люди… Митрофанов, он же читал мою заявку, он сказал, что это гениально. Обещал, что сведет меня с нужными людьми на «Мосфильме»…
– Погодите, – прервала его Вероника. – Так у вас нет на руках никакого подписанного договора? Вы же говорили, что проект принят к разработке, что бюджет практически выделен…
– Я говорил, но… Мне не хотелось, чтобы вы нервничали, отвлекались на организационные вопросы… Хотел, чтобы вы занимались только творчеством…
– Не продолжайте! – остановила его Вероника. – Все ясно!
Едва сдерживая ярость, она отвернулась и нервно закурила.
– Так, значит, вам так и не удалось найти желающих купить ваш проект? – уточнила я. – А как же те деньги, что вы заплатили нам в самом начале?
– Это были мои деньги, мои личные, – взрыднул Артур. – Я накопил, еще дома, в Оренбурге. Собрал приличную сумму. Думал, приеду в Москву, вложу часть своих денег, а потом все окупится стократно. Кто же знал, что здесь все так дорого. У нас люди за восемь тысяч месяц на заводе пашут, а вы только аванс тридцать тысяч запросили. А еще жить где-то надо, есть. Я этот «доширак» видеть уже не могу.
